Судьбы. Миры вселенной.

Малыша естественно туда не пускали, но он стремился с завидным упорством к намеченной цели. Естественно, преграда не устояла и рухнула, когда дед куда-то, опаздывая, не проверил, хорошо ли он закрыл дверь. Тогда был жуткий скандал, дед ругался на маменьку и няньку, маменька кричала на деда, потом они, о ужас, кричали на маленького хитрого человечка, который с перебинтованными руками лежал в кровати. Разбив деду кучу красивых цветных колбочек, он завалил весь штатив, и собирался, несмотря на порезы, это всё поджечь, чиркая огнивом. За благо его нашла нянька, которая, по её словам, удалилась по нужде буквально на пару минут, когда он в детской чинно собирал кубики. Потом семейство перемирилось, Агард был прощён, а дед стал брать его к себе в лабораторию. Малыш мог часами молча сидеть и наблюдать за работой учёного, что говорить о том, что было, когда он подрос.

Он рано начал читать и писать, выучил все кислоты и щёлочи, и в десять лет дед уже получил себе довольно грамотного помощника. Как только Агард переступил порог лаборатории, он навсегда оставил там своё сердце.

Единственное, что напрягало юное дарование это одногруппники. Когда слава о юном внуке учёного доползла до канцлера, он пригласил на ужин всю их семью и долго беседовал с Агардом. Потом призвав советника, приказал протестировать мальчика и, если всё что говорят о нём правда, немедленно принять в высшую школу Арагона, где преподают первые умы королевства, пока кто-нибудь из конкурентов не перехватил его. А пока он пообещал лично следить за его успехами и сразу предоставить, если понадобиться, ему личную лабораторию.

Так что, когда Агард переступил порог первого в своей жизни учебного заведения, ориентированного на точные науки, его группа встретила его гробовым молчанием. Он был на пять лет моложе самого младшего из обучающихся. Долговязый подросток в очках на носу вызывал поначалу смешки, потом, когда парнишка стал, опережая всех, поглощать знания, появились и явные завистники. И, как Агард ни старался сблизиться с одногруппниками, ничего у него не получалось. На него в коридорах тыкали пальцем все, кому не лень, потом правда привыкли, что по коридору ходит, ни на кого не смотря, совсем юный обучающийся, дали ему прозвище Внучок и вскоре совсем о нём забыли.

Однако Агард всё же нашёл себе друга, удивительно, но им, чисто случайно, оказалась его одногруппница. Прошло месяца два как Агард начал обучение в стенах учебного заведения. Очередная лекция по химическим взаимодействиям магических веществ должна была пройти в учебной лаборатории. Преподаватель предложил всем разделиться на пары. Все быстренько поделились, остался без пары естественно Агард и невысокая худенькая девушка. Агард смело подошёл к ней.

- Вы не против, если я присоединюсь к вам, - предложил он ей.

- Да нет, - она подняла на него от тетради, в которой, что-то рассматривала, ясные серые глаза и пожала худенькими плечиками, - главное, чтобы ты понимал, что делать.

- Да, я вроде знаком уже с этой темой, так что буксовать не должен.

- Вот и славненько, - скороговоркой проговорила она, - я Кнопалия.

- Агард, - улыбнулся паренёк, про себя тут же окрестивший её Кнопой. На этой лекции Агард проникся к ней настоящим уважением, когда девушка создала в колбе удивительный цветок, смешав компоненты, которые казалось, нельзя перемешивать, и уж тем более ничего нового создать при реакции они не могли. Эта девушка станет Агарду хорошим другом на долгие годы и в течение жизни не раз поможет ему.

А парни так и не будут обращать на него внимания. Первые полгода все делали вид, что его совсем не существует, потом громом среди ясного неба прозвучала новость, что его переводят на второй курс обучения.

А Агард, бывало, по ночам не спал, анализируя и пытаясь понять, почему умные вроде бы люди не хотят с ним общаться и решил, что всё дело во внешности. А значит, он должен найти средство сделать себя суперчеловеком, как те парни, что учатся на боевом в школе магии. «Ум у меня есть, - размышлял он, - значит надо стать сильным, во всех смыслах, быть лучше других. Тренироваться времени нет совсем, зрение это тоже не поправит. А что, если попробовать вытягивать нужное из клеток животных, синтезировать, тогда можно привлечь и силу, за благо бабушка одарила слабым даром жизни. Вдруг получиться?! - дрогнуло от предвкушения сердце. - Завтра же начну».

С тех пор он, как одержимый, взялся за решение задачи. Всем сказал, что разрабатывает лекарство для улучшения зрения. Испытывая на себе все свои разработки, он улучшил своё зрение так, что практически снял очки.

Совершенно случайно, рассматривая зверьков в королевском зоопарке, он наткнулся взглядом на очень редко встречающегося зверька толстобрюхую шептуху. Этот милый толстый и страшно пузатый грызун всё время жевал и что–то недовольно при этом пришёптывал, словно ругал повара за испорченную еду. Дамы обожали за ним наблюдать и, смеясь, подмечали, на кого из знакомых он похож.

Агарда же заинтересовало не это, этот грызун ощущал любую магию, исходящую от всего живого и не живого. Он выпросил его себе на время и теперь досконально изучал животное. Итогом стала способность чувствовать чужую магию.

К концу обучения, опередив на два года свою группу, он умудрился разработать препарат улучшающий зрение, два новых рецепта от насморка, препарат, снимающий спазм в голове при сильных болях и, главное, доступный по цене всем жителям. Кое-что Агард пока не афишировал, и так шумиха была и недоверие ко всему, что он делал.

Канцлер тут же выделил ему лабораторию, оборудованную в небольшом уютном домике, куда Агард сразу и переехал. Ему пожаловали приличное жалование и выплатили деньги за его разработки. Так что Агард переехал в свой дом, нанял себе домохозяйку. Добродушная тётушка Ненси приходила по утрам, не хуже заправской старушки на завалинке, знавшей про всех всё, выкладывала все новости, пока он завтракал, до обеда готовила и убирала в доме, и, не тревожа его за работой, тихонько уходила. Такой у них был уговор.

Несколько лет его жизнь текла чинно и мирно ровно до тех пор, пока его в обязательном порядке не пригласили на ежегодный королевский бал. Агард не любил такие мероприятия, обычно он игнорировал их и не ходил, ему было жаль бесполезно потраченного времени.

Однако, нельзя сказать, что он был затворникам, он прекрасно общался в научных кругах, часто встречался с Кнопалией и её подругами. Девушка показывала им свои удивительные работы, они пили чай и обсуждали какие-нибудь новинки. А просто танцевать Агард не любил, хотя и умел, дамы до сих пор его мало интересовали, и на этом балу он стоял в сторонке, потягивая свежевыжатый сок и решая в уме, почему у него никак не получается эксперимент с образцами крови ядовитой виверны, и планируя уехать сразу, как будет возможность.

Он оторвал свой взгляд от чьих-то, начищенных до блеска туфель, и заметил хорошенькую женщину. Стройная, невысокого роста, в светло-бежевом с золотой каймой платье она напоминала фарфоровую статуэтку. Её густые пепельно-русые волосы были собраны в высокую причёску и украшены жемчугом. Огромные голубые глаза, опушенные чёрными ресницами, метали молнии. Она морщила свой идеальный лоб от каких-то невесёлых мыслей, и со злостью сжимала кулачки. Но Агарда вряд ли могла привлечь хорошенькая женщина, таких на балу можно было бы встретить не одну, его удивила дикая пляска разных стихий, что бушевали у неё внутри. Он с удивлением рассматривал, как они метались, пытаясь поглотить одна другую, то, словно испугавшись, разлетались в сторону, образуя вокруг женщины нестабильное магическое поле. Агард не выдержал, он никогда не видел такого буйства нестабильных стихий, как учёный, он просто не мог пройти мимо такого удивительного феномена, и мужчина направился к женщине.

- Приятного вечера, - проговорил он, подходя к женщине, - извините, к сожалению, - Агард развёл руками, - не заметил рядом никого из знакомых, кто мог бы меня представить меня вам.