Страница 1 из 19
55 Гудвин, LunaticQueen
Чашка какао и тёплый плед. Сборник рассказов и повестей
История 1. Куда направляешься, Джон?
LunaticQueen
Тот неловкий момент, когда дочь спрашивает, как вы познакомились с папой, а вы познакомились, когда он предложил перепихнуться прямо на кассе.
История 2. Скучная жизнь доктора Хайнца
55 Гудвин
Хайнц любит свою работу. Любит свой город, свою сестру. Хайнцу хочется полюбить кого-то не только душой, но и телом. Получается так себе. Вот разве что чудо поможет?
История 3. У кота нет никакого плана
LunaticQueen
Одним мартовским вечером в квартиру Брайана забрался незнакомец. Он разбил его горшок с цветком, съел бисквит и сказал, что умеет открывать пиво глазом. Ну, про пиво бред, конечно…
Брайан ожидал от этого знакомства чего угодно, кроме того, что вышло.
История 4. План для Кота
55 Гудвин
«Ты сам уходил» – сказал Брайан.
«Да. Но и остаться ты никогда не предлагал» – возразил Кот.
Казалось бы – всё решено, у этой истории нет шанса на продолжение. Но жизнь временами делает крутые повороты. И ещё вопрос – кто кого попросит остаться…
История 5. Спайк знает лучше
LunaticQueen
По породе Спайк был немецким догом, но в душе – Отелло. Так думало большинство парней Конрада…
История 6. Просто потрогать
55 Гудвин
Двухлетняя дочка Джейка разговаривает с воображаемым другом на вымышленном языке. Казалось бы – ничего страшного, у других детей тоже бывает. Но что делать, если «воображаемый» Энджи внезапно вмешивается в реальную жизнь? Да и язык оказывается не то чтобы вымышленным…
История 7. Задворки. Добро, добро, добро пожаловать
LunaticQueen
Знакомьтесь, это Остин – продукт своего времени, смоделированный набор удачных генов. Живет он в красивом аквариуме благ цивилизации и даже не подозревает о существовании целого мира, в котором такие, как он, – лишние.
История 8. Гарри, Саймон, Потеряшка и призрак
55 Гудвин
Гарри никогда бы не подумал, что влюбится в Саймона – кому он нужен, хлюпик, главная школьная груша для битья? Гарри не думал, что захочет Потеряшку – ну, это было слишком странно поначалу. А что касается призрака – призрак вообще в этой истории не планировался, но пришёл и оказался очень живым.
История 1. Куда направляешься, Джон?
Тот неловкий момент, когда дочь спрашивает, как вы познакомились с папой, а вы познакомились, когда он предложил перепихнуться прямо на кассе.
Уоррен слышит лишь пару шажков, прежде чем дочь напрыгивает на его кресло, повисая на подлокотнике.
– Кто тут у нас? – Он помогает забраться к себе на колени и щекочет ее, а она громко и заразительно хохочет. Но она уже слишком взрослая, чтобы поверить в то, что папа в действительности не узнает ее.
– Папа, это я, – строго говорит она и складывает брови домиком.
Иногда она ужасно похожа на Крэйга.
Если не внешне, то мимикой и жестами. А еще такая же егоза и шалунья.
Азалия стала их дочкой целых три года назад, но он как вчера помнит теплый осенний день, когда они получили документы, а маленькая девочка в белом платье и босоножках с ромашками впервые взяла его за руку.
Кажется, Крэйг ревел от счастья весь день до, а он сам – весь день после.
Уоррен всегда об этом вспоминает, когда у него выдается свободное время на ностальгически согревающие мысли. Как сейчас, за ремонтом пульта.
– Папочка занят? – спрашивает ее Уоррен, не припоминая, чем тот хотел заняться сегодня, в первый выходной месяца.
– Как всегда, – пожимает плечами Азалия и кажется ужасно взрослой. – Что-то там делает. Пых-пых. И вш-ш-ш.
– Занят, – кивает Уоррен и гладит ее по голове.
– Как ты его нашел, если он все время занят? – спрашивает та, ластясь к ладони.
– Отвлек, – смеется Уоррен.
Азалия смотрит на него серьезно, и вместе с ее пухлыми щеками и маленьким ртом это выражение выглядит безумно мило.
– Кажется, я уже рассказывал тебе, – пытается припомнить он, но в голову ничего не приходит. Он бы точно об этом не забыл.
– Не рассказывал.
– Это не очень интересная история, – говорит он, озадаченно сглатывая.
Это действительно не самая простая история, но…
Азалия обнимает его за шею, повисая на нем трогательным грузом, и смотрит глазами кота из Шрэка.
Наверное, всем интересно знать, как познакомились их родители. С чего началась история, приведшая к тому, что двое людей стали семьей.
И Азалии было.
– Ну… – Уоррен трет свободной рукой лоб. – Я даже не знаю, с чего начать. Уже и не припомнишь…
Он прикрывает глаза, потому что ту встречу помнит так же ясно, как и день, когда стал отцом. Каждый цвет, каждый звук, каждый ценник…
***
Уоррен подумал о Лаванде, когда очередь снова сдвинулась, и он оказался ближе к ленте. Как раз напротив этих бесстыдно выставленных упаковок средств для предохранения.
Уоррен отвел глаза, и оказалось, что отвести их особо некуда. Везде торчали люди, на которых пялиться было неприлично. Вечер пятницы, сюда съехался весь город.
Он опустил взгляд к коробке конфет, больше он ничего не взял.
Родители Лаванды ждали его сегодня к ужину. Миссис Сэлмон готовила свою знаменитую фаршированную рыбу в томате, а мистер Сэлмон, как всегда, отвечал за развлечения. Наверняка подготовил не одну историю о том, что произошло в их конторе за то время, что Уоррен не был у них.
Алкоголь в их семье особо не приветствовался, поэтому Уоррен не настаивал. Тем более какой резон был пробавляться вином из супермаркета, когда миссис Сэлмон готовила изумительный лимонад?
Конфеты тоже были хороши, шоколадные, с жидкой карамельной начинкой. Как раз к горькому натуральному кофе после трапезы.
Их познакомили с Лавандой, когда ему было… двенадцать? Может быть, даже одиннадцать лет. У нее были замечательные длинные волосы, которые ей заплетали в косы, и он рассматривал их со своей скамьи.
Они ходили вместе в методистскую церковь.
Лаванда и ее семья сидели через ряд, всегда приходили вместе и всегда держались за руки. Уоррену это безумно нравилось, потому что его родители иногда ссорились и почти не дотрагивались друг до друга на людях. Отец считал это неприличным, а у отца был большой авторитет.
Уоррен воспитывался в религиозной патриархальной семье, поэтому сомнению его никогда не подвергал. Но все равно семья Лаванды была настолько лучезарна и радушна, что понравилась и семье Уоррена тоже.
Когда они с Лавандой решили пожениться через много лет после, отец открыл бутылку виски, которую хранил до особого случая.
А Лаванда хорошела год от года. Уоррен представлял ее своей женой, и каждый раз сердце заходилось от удовольствия.
У Лаванды были все те же длинные светлые волосы, которые он гладил, когда решался поцеловать ее, все те же яркие глаза, и только тело ее менялось, рождая в нем недостойные мысли.
Количество покупок женщины, стоящей первой на кассе, поражало. Казалось, она сгребла все, что было на прилавках, потому что на ленте высилась целая гора. И это не считая того, что еще находилось в ее тележке и тележке мужчины за ней.
Уоррен вздохнул и вновь наткнулся взглядом на непристойные этикетки.