Ларденгрод

Заметив, как после его слов посерьезнело лицо подруги, гном быстро добавил:

– Прости… Не стоило мне говорить о них.

– Нет, не извиняйся, – успокоила его девушка, – Да, их больше нет, но не только я потеряла своих родных в Берегонде. Отец часто говорил моим братьям, что те, кто погибает в бою, становятся духами предков и способны защищать своих близких после смерти. Я верю, что теперь они всегда рядом, и от этого мне становится легче о них вспоминать.

– В моей семье тоже верят в это. – тихо проговорил Хальдор.

– Ты скучаешь, по своим родным? – спросила его Нэн.

– Я думаю о них иногда. Мы расстались как-то неправильно. Слишком быстро. Когда Бервидольф объявил, что присоединяется к походу тана Ульфредина, меня поставили перед фактом и отправили собирать вещи. Родители просто стояли и молча смотрели, как я набивал свои сумки. В последний миг отец подошел ко мне и положил руку на мое плечо. Его взгляд бегал по моему лицу, будто он силился запомнить каждую деталь. Но тут меня окликнул Бервидольф, и я спешно покинул семейный шатер. Мы так и не сказали ничего друг другу на прощанье. А сейчас я даже не знаю добрались ли они до крепости Хмельной Песни.

Хальдор замолчал и вздохнул. Затем его губ едва коснулась печальная улыбка.

– Боюсь даже представить, что сказал бы отец, если бы узнал о том, что военная карьера для меня закрыта.

– Думаю, что ты неправ. Ты ученик первого рунотворца, а уж это чего-то да стоит!

– Моя семья, весь мой клан всегда шли путем воителей. Я должен был продолжить эти традиции: с блеском окончить Военную Академию и поступить на службу в гвардию одного из танов. Падение Берегонда и гибель Бервидольфа навсегда закрыли для меня эту возможность. Наши законы тверды и должны соблюдаться во что бы то ни стало. Не знаю, каково мне было бы смотреть отцу в глаза, но может оно и к лучшему, что наши пути разошлись. – сказав это, Хальдор приободрился. Улыбка снова озарила его лицо, а в глазах появился задорный огонек.

– Оставим эти разговоры. Скажи лучше, ты сможешь припасти немного вкусностей и что-нибудь, чем их можно запить? Если тебе это удастся, то обещаю, что после пира прочитаю тебе пару историй из книги, которую Форинвальд дал мне для чтения на досуге.

– Правда? – восторженно воскликнула девушка. Затем, испугавшись, что могла привлечь внимание Кормилицы, Нэн огляделась, и увидела, что та уже давно перестала распекать нерадивую повариху и почти завершила обход вокруг костра, находясь всего в трех столах от нее и Хальдора. – О, нет! Нам очень сильно попадет, если Килра заметит, что мы разговариваем. К тому же, патронесса давно ждет эту лососину. Я постараюсь, что-нибудь припрятать на вечер. А ты не забудь книгу. Ну все, тебе пора!

– Хорошо, тогда увидимся после пира! – сказал Хальдор и, накинув капюшон, быстрым шагом направился прочь от костра.

Разговоры с Нэн всегда поднимали ему настроение. Они дружили уже очень давно. С самой юности, когда их семьи тесно общались, Хальдор, Нэн и ее два брата были самыми неразлучными друзьями в Берегонде. Война с людьми изменила все, что в то время казалось им незыблемым. Своды их родных чертогов рухнули, похоронив под собой все их мечты и надежды. Пути назад, к прежним дням не было.

Луна и звезды надежно укрылись за нависшими в небе тучами. В ночной тишине вереница из пяти гномов продвигалась среди холмов, освещая себе путь тусклым светом факелов. В неверном отблеске пламени идти было трудно, но среди путников был мастер Скорвид, поэтому они уверенно шли по бездорожью, обходя многочисленные ухабы и валуны, в изобилии рассеянные в этих местах.

Следом за мастером-скаутом, заметно хромая, шел тан Ульфредин. Он был облачен в свою чешуйчатую кольчугу, умело залатанную одним из кузнецов каравана. На плечи был наброшен шерстяной плащ, а на голове поблескивал серебряный обруч, инкрустированный дивным изумрудом великолепнейшей огранки. Седая грива волос, будто снег, лежала на его плечах. Густая борода, по обычаю благородных гномов, была заплетена в две толстые косы. Хоть его наряд и нельзя было назвать парадным, да и хромота не придавала великолепия, но выглядел тан все же по-королевски. Взгляд его был суров и бодр, несмотря на то, что не прошло еще и двух дней, как он оправился от ран и встал на ноги.

Следом за ним шагали Гройн и двое самых надежных гвардейцев. По традиции сенешаль нес в одной руке штандарт клана Камнебородов, а в другой держал короткий клинок с обоюдоострым широким лезвием. Таким образом гномы давали понять, что они готовы к любому исходу переговоров.

Они выступили из лагеря в сумерках. Не привлекая внимания других гномов, их небольшой отряд отправился на север, вдоль Безымянной и успел преодолеть почти милю, прежде чем раны Ульфредина и наступление ночи замедлили их движение.

Скорвид, идущий впереди, забрался на небольшой холм и, оглянувшись, сказал:

– Вижу огни! Мы почти на месте.

– Пора бы уже, – переводя дух, проговорил Ульфредин, – Почему он просто не согласился прийти к нам на пир, как мы ему и предлагали? Вот уж за что я невзлюбил этих валкаров, так это за их причуды.

– Они не пришли к нам по той же причине, по которой ты отказался бы идти в их лагерь, дружище. – весело ответил скаут. – Все наладится, как только вы перестанете подозревать друг друга во всяких темных замыслах.

Ульфредин наконец одолел подъем на вершину холма и, вынув из за спины топор, тяжело оперся на его рукоять. Взглянув на север, тан увидел желтое пятно света на самом берегу реки. У костра сидели двое валкаров.

– Я ожидал, что их будет больше. – промолвил тан.

Скорвид усмехнулся.

– Твои ожидания частенько подводят нас в последнее время. – с усмешкой произнес он.

Ульфредин, все еще тяжело дыша, бросил усталый взгляд на друга и покачал головой.

– Я бы и рад перестать ждать отовсюду подвоха, Скорвид. Да вот не могу. Годы не те, чтобы меняться.

– Да ну? Еще год назад я знал совершенно другого Ульфредина. Тот гном любил жизнь и те сюрпризы, которые она преподносила.

На этот раз тан посмотрел на скаута хмуро.

– Не забывай, Скорвид, к чему привел последний такой сюрприз. Да, в то время я был куда беспечнее. На меня не давил грузом ответственности титул тана. Порой мне казалось, что мы, гномы, владыки своих судеб. Что нам не грозят никакие беды, покуда наши сокровищницы полны, а горы крепки. Но все оказалось не так. Изнеженные годами спокойной жизни в недрах родных пещер, мы позабыли о том, как суров и изменчив наш мир. И беда не заставила себя ждать.

– Я помню это, старый друг, – сказал скаут. – И все же, не опасения и не подозрительность, в свое время, привели наш народ к процветанию. Мы устали бояться, Ульфредин. Твой народ жаждет иметь надежду на достойное будущее, на величие, пусть и самую ничтожную. И все они смотрят на тебя. Сейчас именно ты олицетворяешь в их глазах все те качества, коими должен обладать истинный тан.

Ульфредин выпрямился и спрятал топор на перевязь за спиной. Оглянувшись он увидел, что Гройн и гвардейцы стоят поодаль и выжидающе смотрят на него.

– Знаешь, Скорвид, мне в пору было сделать тебя своим сенешалем, а не заставлять бегать по лесам в поисках приключений. – при этих словах, на лице тана промелькнула улыбка. – Твои слова уже который раз возвращают меня из того омута, в котором мой разум пребывает весь последний год.

Скорвид рассмеялся и подойдя к тану положил руку ему на плечо.

– Когда мы доберемся до гор и отстроимся, ты будешь волен назначить меня хоть придворным шутом. Только бы чаще видеть тебя в хорошем расположении духа. А теперь, пойдем. Покажешь нашим новым соседям, каковы на самом деле владыки гномов.

Скорвид подал знак стоящей в стороне свите, и отряд двинулся по пологому склону холма к костру. Двое валкаров уже заметили свет их факелов и один из них вышел гномам навстречу. Подойдя поближе старый скаут узнал в собаколюде Ауфа. Тот медленно кивнул Скорвиду и обратился к Ульфредину: