Ларденгрод

– Нет, нет, нет! Это никуда не годится! – наконец разразился он. – Сок среброцвета должен источать отчетливый аромат, схожий с запахом мяты. А я пока что слышу только запах пота и непроходимой глупости моего ученика! Толочь нужно увереннее, с нажимом. Ты держишь пест, как картограф гусиное перо, схвати его поудобнее и принимайся за дело.

Рунотворец, тихо бранясь, отошел от рабочего стола и зашуршал бумагой в дальнем углу шатра. Хальдор стиснул зубы и сжал толкушку так, что на его кулаке побелели костяшки. К удивлению гнома, инструмент выдержал. Вздохнув, Хальдор начал старательно перетирать свернутый стебель, размазывая его влажные от сока волокна по стенкам ступки. Наконец до ноздрей добрался заветный аромат сладковатой мяты. Точнее, как и сказал Форинвальд, он лишь напоминал мяту, однако в чем состоит его отличие, Хальдор не смог определить. Старик тут же возник за спиной молодого гнома.

– Сойдет, – проскрипел он, – теперь выкладывай толченый стебель вон в ту чашку, а ступку промой и вытри насухо. Со стеблем ты справился, а вот лепестки пастера нужно перетереть до порошка. Это более трудоемкий процесс, впрочем… – старик немного помолчал, словно подбирая слова, – Впрочем, думаю, из тебя выйдет толк.

Спустя два часа, когда луна уже клонилась к горизонту, учитель и ученик сидели на низких табуретах у входа в шатер и курили трубки. Работа была окончена. Под пристальным надзором старого мага, регулярно получая оплеухи, Хальдор все-таки сумел приготовить отвар приемлемого качества. И судя по тому, как повеселел его учитель, такого результата не ожидал даже он.

Ночной ветер приятно холодил лицо, развевая жесткие непослушные волосы молодого гнома. Шатер рунотворца располагался на вершине небольшого холма, открытый для царивших здесь ветров. Двум уставшим гномам открывался хороший вид на спящий лагерь и черную полосу реки Безымянной, слегка укрытой жидкой дымкой предрассветного тумана. Вокруг было тихо. Лишь с одной из окраин лагеря был слышен звон медной посуды: это разбуженный часовыми повар готовился к приготовлению завтрака для стражи.

– Мастер, – позвал старого гнома Хальдор.

– А? – отозвался рунотворец, – Ты что-то сказал?

– Повелитель Ульфредин поправится?

Старый гном хмыкнул и задумчиво потянул трубку, выдыхая обильные клубы дыма в холодный весенний воздух.

– В этом мире есть множество вещей нам неподвластных, мой юный гном. Но с этим делом мы справились хорошо. Если у тана не началось заражение крови, а признаков этого я не обнаружил, то его раны затянуться и кости срастутся. Владыка Ульфредин сильнее любого гнома из тех, что я знал.

– Я рад, что мы смогли ему помочь, мастер. Мне понравилось исцелять раны. Это настоящий дар.

– Искусство медицины, мой мальчик, это лишь одна из множества граней нашего ремесла. В мире известны сотни дисциплин магии, и даже я слышал далеко не о всех. Мы, гномы, изучаем рунную сторону магии. Она опирается на знание сущности камня и всевозможных минералов, скрытых в его недрах. С начала времен наши Старейшие изучали секреты скрытых во тьме сокровищ, познавая их тайны, совершенствуя свое мастерство. В далекие годы Перводенства вожди кланов созвали Сход Мудрых – большое собрание всех гномов, обладающих знаниями в почти неизведанном в то время магическом искусстве.

– Перводенство? – прервал старика Хальдор, – Я не слышал об этом раньше. Что это, учитель?

– Я не удивлен, – невесело хмыкнул рунотворец, – Оплот Воителей не утруждал своих подопечных уроками истории, верно?

– Да, мастер. Мы проходили краткий курс древних войн, но о таких вещах как Перводенство наставники нам не рассказывали.

– Что ж, тогда я с удовольствием восполню пробелы твоих знаний. Мне приятно пересказывать эту часть истории нашего народа. Перводенством называют обширный период, охватывающий примерно восемьсот лет нашей истории. В то время кланы гномов были юны и могущественны. Шло второе тысячелетие Первой Летописи. Всего их, как ты знаешь, семь. Тогда в Миртвальде процветали три гномьих царства: Морфазарг, Паледор и Селевъярд. В наше время уцелело лишь последнее. Паледор раскинулся под Песчаными горами далеко на юге. Морфазарг был скрыт в недрах Алмазного нагорья, что лежало на западном берегу континента. А Селевъярд взгромоздился на вершины Титановой Гряды, навсегда укрывшись от взглядов прочих народов пеленой облаков.

В этом месте Форинвальд на мгновение прервал рассказ, потянул трубку и, выпустив изо рта небольшое белесое облако дыма, продолжил:

– Все три государства были величественны и сильны. Паледор славился своим военным ремеслом. В Морфазарге обучались знаменитейшие мастера в самых разных областях, таких как горное дело, металлургия, инженерия и даже кулинария! Селевъярд же блистал умом и мудростью, храня в своих чертогах богатейшие библиотеки. В каждом из этих государств нашлись свои адепты рунной магии. Сообща и поодиночке, они изучали сокровенные тайны подгорных минералов, открывая для себя все новые чудеса. Когда слухи об этих мастерах разошлись по всем гномьим царствам, было решено объединить их усилия. Таким образом, был созван Сход Мудрых, который был призван направлять и контролировать исследования всех первых рунотворцев. Возглавили Сход три известнейших и уважаемых рунотворца того времени. От Морфазарга пришел Вардульф Огнерук, Паледор был представлен престарелым Сонгирфом Каменным Посохом, а из высокого Селевъярда прибыл сам Азургалл – глава клана Серебряный Взор.

Последние слова Форинвальда заставили Хальдора поперхнуться. Старый рунотворец замолчал и, не обращая внимания на закашлявшегося ученика, принялся раскуривать погасшую трубку.

– Извините, мастер, но вы сказали Серебряный Взор? – оправившись от кашля, спросил молодой гном, – Разве это не имя вашего клана?

– Верно, – кивнул старик, снова окутавшись пеленой сизого дыма. – Все началось с него, а я всего лишь посредственный рунотворец в боги знают каком поколении.

– Но это не так, – возразил Хальдор, – Вы были первым рунотворцем Берегонда! Вы…

– А теперь последний, – мрачно оборвал его Форинвальд. – И нет здесь больше таких. Не с кем сравнивать. И я надеюсь, что ты в полной мере осознал, почему мне так важно научить тебя хоть толике того, что знаю я сам.

– Я не подведу вас, мастер.

– Надеюсь на это. Ибо больше не на что.

– Но вы не закончили, учитель. Расскажите дальше про Сход Мудрых.

– Да, расскажи, Форинвальд – раздался за их спинами хриплый низкий голос. – Только для начала, принесите что-нибудь поесть.

– Владыка Ульфредин! – охнул Хальдор, вскочил на ноги и бросился искать Гройна.

Пронзительный вой разорвал сон Скорвида и он вскочил на ноги, силясь разлепить заспанные глаза. Небо сковали стальные безрадостные тучи. Утро занялось недавно и трава все еще была покрыта росой. Скорвид огляделся. Он оказался со всех сторон окружен рычащими и лающими валкарами. Однако все они смотрели вовсе не на него. Напротив, их взгляды были обращены куда-то в сторону. Раздался протяжный орлиный крик, настолько громкий, что скаут обхватил руками голову. Валкары тут же подались назад со всех сторон и сдавили несчастного гнома, сбив ему дыхание.

Следом за птичьим криком послышались чьи-то голоса. Они звучали громко и отрывисто, и Скорвиду не понадобилось много времени, чтобы понять, что кто-то отдает приказы. Вдруг над головами валкаров мелькнуло что-то большое и белое. Затем еще раз и еще. Орлиный крик повторился снова и валкары, отчаянно завыв, отпрянули назад, увлекая за собой гнома. Команды теперь раздавались громче и в воздухе отчетливо слышалось шуршание и хлопки.

В конце концов, гному надоело стоять и гадать, что же здесь происходит, и он стал решительно расталкивать напуганных валкаров. Расчистив себе путь, сквозь живую стену собаколюдов, Скорвид остановился и уставился на центр поляны. Пред ним предстало зрелище, подобное которому он не видел со времен своей молодости.