Страница 11 из 102
На пороге застыл Ульф Ньорд и, судя по тому, с какой небрежностью его левая рука покоилась на эфесе меча, слышал он достаточно.
Ликит осекся, но, собрав остатки храбрости, добавил:
— И вашего герцога я бы тоже убил, если бы смог. Жаль, что не вышло.
Лонхат тихо застонал и опустился на край постели племянника. Если бы юнец хотел загнать себя в угол еще больше, то ему бы вряд ли это удалось.
— Ещё интереснее. И как бы ты это сделал?
— Я отлично владею кинжалом! — с вызовом откликнулся тот.
— В таком случае, мне остается только возблагодарить все стихии и всех духов севера, что нам не довелось встретиться с тобой в бою один на один, — Ульф даже не пытался скрыть иронию. — Вы не оставите нас ненадолго? — обратился он к Лонхату.
— Что вы хотите сделать? — старик поднялся на ноги и встал так, чтобы оказаться между племянником и Черным Волком.
— Просто поговорить. Пока большего и не потребуется. Даю вам слово.
Ульф смотрел только на Лонхата, подмечая огромное множество деталей: старик был потрясен, но не растерян; в гневе, но продолжал волноваться за мальчишку; безоружен, но стоял так, чтобы защищать юнца даже голыми руками, если потребуется. Это заслуживало по меньшей мере уважения.
— Я не причиню ему вреда, — повторил он, снимая руку с меча.
Сейчас двое воинов были похожи на настороженных волков. Старый и молодой. Опыт и отчаяние против силы и скорости. Но минуты тянулись, а ничего не происходило, Ульф просто ждал. В конце концов Лонхат тяжело вздохнул и, кивнув, вышел, притворив за собой дверь. И вот тут Ликиту стало страшно.
Ульф, впрочем, не торопился начинать разговор. Мягкой походкой прошелся по комнате, ощупывая бледного мальчишку недобрым взглядом чуть прищуренных глаз.
— Назови мне хотя бы одну причину, по которой я не должен убить тебя прямо здесь и сейчас.
Ликит с трудом сглотнул вязкий комок в горле, стараясь не размазаться грязью под этим жутким взглядом. Оказывается, быть героем легче в мыслях, чем в жизни. И когда стоишь за чьей-то широкой спиной.
— Впрочем, можешь не отвечать, — хмыкнул Ульф, верно оценив состояние парня. — Не похоже, чтобы ты вообще что-то соображал.
Откровенная издевка внезапно разбудила в Ликите ярость, а та в свою очередь придала юноше сил. Он сжал кулаки и приподняться, процедив:
— Я хотя бы попытался сделать что-то правильное, жаль, что не удалось. Уверен, что рано или поздно найдется смельчак, который завершит это дело. Подлость должна быть наказана!
— Как и глупость.
— Не тяните, зовите стражу. Вы же должны поступить по своим законам? Я не боюсь встретиться со смертью лицом к лицу.
— Да что ты? — Ульф удивленно приподнял бровь. — Правда не боишься? А сколько смертей тебе доводилось видеть? Знаешь ли ты, как умирают люди на поле боя или под рукой палача? Слышал, как звучат предсмертные голоса тех, кому не повезло погибнуть сразу от удара меча или стрелы? Или, может, ты видел, как мучают и убивают дорогих тебе людей?
Ликит побледнел еще больше, хотя, казалось бы, и некуда. Ульф продолжил:
— Мне очень любопытно, как бы ты заговорил, если бы на твоих глазах по одному, медленно и жестоко начали убивать твоих друзей. Ты же у нас храбрец, выдержал бы такое?
— Они ни в чем не виноваты, — одними губами прошептал юноша, — они не знали. Это только я.
— Как благородно с твоей стороны, — усмехнулся Ульф, — взять всю вину на себя.
— Но я не лгу. Хольдинги не приучены лгать.
— Как и подло бить в спину и выносить приговор без суда.
— Никто не знал о моих планах! — выкрикнул в отчаянии Ликит, однако голос подвел его, сорвался. — Накажите меня, но не трогайте остальных, пожалуйста…
— Ну-ну, не стоит шуметь, я ведь пока и пальцем тебя не тронул, — лицо Ульфа стало совсем жестким. — А теперь соберись с мыслями, щенок. Ты своим глупым поведением поставил под удар не себя — ты еще ребенок, не тебе решать за старших, что правильно, а что нет. А вот о Лонхате стоило бы и подумать. Как по-твоему, зачем он сюда приехал? Почему не сказал никому о том, что узнал Йорунн, и всеми силами старался избежать огласки?
Ликит замер, видимо, об этом он не задумывался прежде.
— Твоей стране нужна поддержка моего правителя. Жизненно необходима, иначе вам не выстоять в надвигающейся войне. Это сотни и сотни смертей, мальчик, и все они лежали бы на твоей совести, — сухо отрезал Черный Волк. — Ты едва не разрушил все, чего с таким трудом добивался твой дядя. И сам чуть не погиб. Уверен, что сердце старика выдержало бы столько горя?
— Я…я…но…, - мальчишка окончательно сбился с мысли и не мог подобрать слова.
Ульф, воспользовавшись растерянностью собеседника, резко спросил:
— Что ты принес с собой на конюшню и откуда это у тебя?
— С собой? — удивленно моргнул мальчишка. — Кинжал, мне его отец подарил, вон он, на столе лежит.
— Что еще?
— Ничего.
— Вспоминай! От этого сейчас зависит не только твоя судьба, а будущее всего королевства Хольда. Какие-то предметы, оружие, амулеты, украшения, что-то подаренное неизвестными людьми?
— Нет-нет, ничего такого, да и зачем вообще?
— Откуда ты собирался нападать? И что произошло, когда ты вошел в конюшню?
— Я хотел спрятаться около лошадей. Видел, что леди Йорунн одета для верховой езды, ведь я был во дворе, когда она пришла. Потом ее отвлекли, и я решил, что это мой шанс, — Ликит выхватывал из памяти фрагменты событий и высыпал их ворохом, не сильно заботясь о том, чтобы рассказ получился стройным или хотя бы понятным. — Решил зайти подальше от входа, там было темно, и меня бы не заметили еще долго. Открыл какой-то денник и … потом что-то случилось. Как сильный удар, свист, грохот, стало больно и холодно, а дальше я не помню…
— Ты видел еще кого-то? Других людей, слуг, конюхов, кого угодно?
— Нет, я там был один… А почему вы спрашиваете, какое это имеет значение? Я ведь и так все признал и от слов своих не откажусь.
Ульф не ответил и объяснять ничего не стал. Мальчику ни к чему знать, что вся эта глупая и одновременно жуткая история случилась там, где обычно ожидал своего хозяина вороной конь правителя.
— От имени герцога Недоре, Миаты и Зеленых островов, я запрещаю тебе говорить об этих событиях с кем-либо, кроме твоего дяди. С этого момента и до решения лорда Хальварда ты находишься под стражей и лишен всех привилегий, которые причитаются послам. Ты не имеешь права покинуть эту комнату без моего позволения или личного приказа герцога.
Лицо юнца вытянулось от удивления. Он ожидал чего угодно: стражи, кандалов, позорного заключения в темницу, но не этого. А Ульф меж тем потерял всякий интерес к раненому и направился к выходу. Открыл дверь, и, уже шагнув за порог, небрежно бросил через плечо:
— А ведь это леди Йорунн спасла тебе жизнь.
9. Приговор
— Ликит не виноват, — подвел итог Ульф, когда уже совсем ночью они с Хальвардом и Йорунн собрались в кабинете правителя. — По крайней мере, он вряд ли мог принести с собой это плетение. Я проверил его слова с точностью до минуты, мальчишка все утро был на виду у дяди или слуг, никуда не отлучался. Ни с кем, кроме своих, не говорил. Да и правду сказать, я не почувствовал в его словах лжи. Глупость, самонадеянность, поспешность суждений — да. Он юн, неопытен, запутался в том, что увидел и услышал. Сделал неправильные выводы. Но ему просто не под силу настолько хорошо притворяться.
— Ловушку поставил не он, — согласился Хальвард. — Слишком уж много в ней было силы, при недостаточно аккуратном обращении она могла сработать до срока. Похоже, мальчик случайно активировал ее, сунувшись к лошадям. Повезло. Несостоявшийся убийца хотел остаться незамеченным, двигался медленно, наощупь, потому плетение почувствовало его не сразу.
— Что теперь будет с Ликитом? — спросила Йорунн.
— А как ты думаешь? — Ульф внезапно нахмурился. — То, что он не смог убить, ни в коей мере не оправдывает его поступка.