Рыжик

— Я и была тогда солдатом. Это летом сорок первого года…

Вот же чёрт любопытный…

— Вы воюете с начала войны?!

Чего это он так удивился то?

— Да, с первого месяца.

— Вы храбрый человек, фройляйн обер-лейтенант…

Немецкие солдаты тоже прислушиваются. Вытягивают шеи…

— Маша… — и Аня обнимает меня за ногу… И ещё что-то по немецки добавила…

У меня упало сердце… Анечка, ну что ж ты наделала?.. Ведь обеих теперь убьют же… Зачем же ты вылезла то…

Прижимаю к себе Аню и мгновенно охрипшим голосом говорю:

— Господин майор! Я предлагаю вам сдаться… Вам и Вашим солдатам… Войне конец. Ваш Гитлер застрелился. На Рейхстагом уже наш флаг… Германия проиграла… Зачем лить лишнюю кровь?..

— Фройляйн обер-лейтенант! Это же немецкая девочка?

— Это моя сестра!

— Вы немка???

— Я русская немка!

… Повезло нам с Аней. Очень повезло… Майор и сам уже не хотел воевать. И его солдаты тоже…

Мы довольно быстро с ним договорились. Я на машине сопровождаю их до города, а они там сдаются и складывают оружие… На штык одной из винтовок закрепили носовой платок переводчика. Это вместо белого флага.

Я посадила майора с переводчиком к себе в машину, майор посадил Аню себе на коленки, и мы потихоньку поехали.

Солдаты построились в колонну и пошли следом за машиной.

Я представляю, как охренели наши бойцы на въезде в город. Едет наша машина, а за ней шагает колонна немецких солдат с белым флагом…

Пока добирались, майор о чем-то разговаривал с Аней. Я понимала лишь отдельные слова из их разговора…

На подъезде мы остановились и солдаты аккуратно сложили всё свое оружие. Майор с переводчиком отдали свои пистолеты мне…

У майора был польский ВИС-35. У меня в коллекции такого нет. Себе его заберу…

Ну а потом я сдавала пленных и писала бумаги… 147 человек их было. Остатки пехотного батальона…

Ну и получила попозже люлей от дяди Вани. За то, что я такая дура и без охраны езжу…

Ну да… Кто ж спорит. Дура конечно… Повезло нам просто…

Петрович со своими техниками все же сделал, как я хотела. Спереди на машине установили два самодельных автомобильных кресла. И самодельные же дверцы сделали. Плюс дуги сверху…

Хорошо получилось…

А в среду, второго мая, капитулировал Берлин. А в ночь с восьмого на девятого мая, тоже на среду, была подписана безоговорочная капитуляция Германии! Хороший день среда! Для нас так просто отличный!

ПОБЕДА!!!

Я ВЫЖИЛА!!!

Осталось просто дожить…

Глава 25

Хоть мы и победили, но у нас до сих пор сохраняется военное положение. То там, то там периодически случаются вооружённые стычки. Обычно это или эсесовцы, или власовцы на запад пробиваются. Наши их просто стараются уничтожать дистанционно. Артиллерией, минометами, авиацией. Живую силу стараются беречь…

Ну а тех немецких солдат, кто сам сдался, просто всех переписывают и припахивают для разборки завалов. Ну и кормят конечно же. Пленные спокойно работают под конвоем всего парочки охранников. Получают с утра задание и работают. Среди них и мои пленные где-то. А их майора отправили лечиться в госпиталь. Он ведь у них раненый был…

Постепенно в город начинают возвращаться и гражданские. Им тоже стараются найти работу. Даже открылась первая в городе парикмахерская. Мы с девчонками все там побывали. Немец-парикмахер очень вежливый, но без подобострастия. И мастер хороший. Он даже где-то нашёл для работы переводчика с русского языка. Умный мужик, далеко пойдёт…

Дядя Ваня был временно назначен комендантом города. Правда, скоро уже должен будет постоянный приехать. Ну какой, в самом деле, комендант из лётчика?..

Я спросила его, можно ли мне выкупить виллис в свою собственность? Ведь всё равно он старый уже. Дядя Ваня в ответ пообещал мне подумать…

Ну а моя эскадрилья тем временем, занималась своими делами. Техники перебирали моторы, всё протягивали, смазывали. А девчонки заново красили самолёты. Полётов то пока нет у нас. Поэтому и сидим, красим…

Анечке мы пошили маленький комбинезон, и она теперь частенько пропадает у техников. Интересно же ребёнку всё. Пришлось, правда, провести у них лекцию о правилах вежливого общения. А то сестрёнка матерщину уже стала запоминать… Война закончилась, пора вспоминать нормальные слова. А то привыкли, понимаешь, одними матами разговаривать…

По вечерам нас Алиса развлекает игрой на пианино. Хорошо у неё получается… Она даже меня научила «Чижика-пыжика» играть… Плохо, что нот я не знаю…

В двадцатых числах нам привезли новую женскую форму. Оказывается, нам даже чулки полагаются и туфли! Первый раз за всю войну их получила… И офицерскую юбку синего цвета и берет вместо фуражки… Обещали ещё и форменные платья привезти попозже. Охренеть, не встать…

Это вроде как парадка у нас будет. Но и штаны тоже никто носить нам не запрещает. В них то всё-же поудобнее будет…

Как же хорошо, что швейная машинка теперь есть у нас. Ушиваем себе форму, по фигурам подгоняем. Всем же хочется быть красивыми и аккуратными…

Ну что я могу сказать? Здорово получилось… Мне эта форма идёт. Золотые погоны, награды… Ух, какая я!.. Как раз в городе фотоателье открылось и я туда съездила, сфотографировалась на память… И с Аней на пару тоже сфотографировались. Тоже бабушке я эти фотки отправила.

Надо бы мне как-то отпроситься и в Берлин съездить. На Рейхстаге хочу расписаться. Ну или хотя бы плюнуть на него. Почти четыре года всё-таки я ждала этого момента…

Наш взвод охраны командиры озаботили шагистикой. Каждый день теперь их гоняют. Подход, отход, отдание воинского приветствия…

Всё по уставу. Аж жалко их. Бедные солдатики…

У нас то попроще будет, авиация всё-таки…

Но всё равно. И мы дорожки песочком посыпаем, и бордюры известкой красим. Наводим единообразие. И у себя в казарме тоже…

Нас сейчас почти не трогают. Лишь иногда по просьбе командования вылетаем с наблюдателями. Типа авиаразведки проводим. Ты летаешь в квадрате нужном, а наблюдатель пытается что-то внизу разглядеть. Вдруг там где-нибудь фрицы несдавшиеся ещё есть…

А в начале июня меня вызвал дядя Ваня и приказал готовиться к поездке. Нужно отвезти Анечку к бабушке и на завод сразу заехать. Там я отдам бумаги, ну и свои впечатления расскажу от их самолётов. А потом сразу же мухой назад. Некогда по гостям разъезжать. Дел много…

Вот сейчас и летим мы с Аней к бабушке. Ребёнок и ждёт этой встречи и боится её. Постоянно меня вопросами теребит. В первый раз ведь они встретятся…

Сестрёнка у меня очень умная, для своих пяти лет, девочка. Всё уже понимает… Разговаривает, правда, на смеси русского и немецкого языков…

Прилетели, мягко сели, высылайте запчастя… Я сама немного нервничаю. Нас в Саратове никто не встречает, конечно. Я немного побегала, но нашла попутную машину. Закинула по быстрому все вещи в кузов и сама с Аней в кабину села. Много вещей мы с ней везём. И почти все они детские. Из моих вещей только велосипед в глаза бросается. Всё остальное Анечкино. Всё таки переезжает она насовсем… Вот и загрузились мы по полной. Хорошо, что комендант аэродрома вошёл в мое положение, помог…

На подъезде к дому я заметила бабушку. Стоит, нас ждёт с Аней. Мы не успели ещё толком остановиться, как вокруг стали собираться соседи.

Я выгрузила Анечку из кабины и она тут же попала в бабушкины руки. Девочку сразу же буквально всю расцеловали и наобнимали…

Я же поздоровались со всеми соседями, рассказала им версию находки своей сестры. Документы её показала. Ну а соседи вынесли единогласное решение, что да, так наверное и есть. Похожа Аня на отца. Тоже светловолосая и голубоглазая… Повезло девчонке, что нашлась…