Страница 3 из 23
− Пошли, внучка, я кое-что покажу тебе в мире людей.
Лицо Лави озарилось светом, напряженные черточки лица разгладились, плечики расслабились.
− К людям? − На миловидном личике застыло любопытство. − Но мы же были там вчера с мамой, − растерялась малышка.
Лавьера подошла к Лавур и умоляюще посмотрела на нее.
− Не стоит ей там появляться так часто. Лавур, ей всего пять! Придет время, и она сама обо всем узнает.
− Молчать! − Запротестовала Лавур, и стукнула кулаком по столу. Обе − и дочь, и внучка − вздрогнули от звука ее голоса. Спорить было бесполезно.
«Да что это с Лавур?» − думала про себя крошка. Нильфийки редко ругались и повышали друг на друга голос. А ее бабушка и мама − тем более!
− Нам нужно выпустить ее в мир! Чем больше она будет подготовлена, тем меньше боли получит.
Лави открыла рот и уставилась на бабушку, лицо которой смягчилось.
«Что еще за боль? К чему мне надо подготовиться?»
Лавьера резко развернулась и вышла из комнаты, что говорило об ее несогласии.
Лавур усмехнулась. Ее рыжие волосы выцвели и в некоторых местах покрылись сединой, на груди висел амулет силы, через плечо перекинут мешочек с пыльцой.
− Не слушай свою мать. Она сегодня сама не своя.
− Почему? − Обеспокоенно поинтересовалась девочка. Она обернулась на дверь, в проеме двери мамы уже не было видно.
− Ой, мелочи, − отмахнулась Лавур. − Мы вернемся с тобой к ужину, и если она захочет, то сама все расскажет! Я в ее дела не лезу!
Глядя на неуверенность Лави и испуг на детском личике, Лавур продолжила:
− Чего ты боишься?
Лави дернула плечиками.
− Да ничего, − ответила она и посмотрела на пол.
− Я буду рядом. И глаз с тебя не спущу.
− А… − Робко начала Лави. − Это не опасно?
Лавур снова фыркнула в своей привычной манере.
− Еще чего! Конечно, нет. Ты же будешь со мной. Покажу тебе то, чего мама не показала. Тебе понравится, вот увидишь. − Лавур подмигнула девочке, и на душе стало легче. Цепкие щупальца тревоги начали отступать.
Лави робко вложила руку в массивную ладонь старухи, по-прежнему чувствуя легкую неуверенность.
В голове снова пронеслись те самые образы: голоса, шум, звон колокола, эти гигантские здания, а еще умопомрачительные запахи, о которых она грезила во сне.
− Ну что, готова? − Спросила Лавур мягким спокойным голосом.
Лави кивнула, и из ее головы вылетели все мысли. Ведь она снова окажется в этом прекрасном человеческом мире. Разве не хотелось ей снова там оказаться? Еще как хотелось!
Глава 4 − Чужой мир
Без нильфийки, прошедшей Обряд, Лави не могла бы проникнуть в человеческий мир, пока ей не исполнится восемнадцати. Вот тогда она станет полноправной нильфийкой, служащей человеческому миру. И прямо сейчас, скрытая бархатной пыльцой бабушки, она вертела головой в разные стороны.
Звон битого стекла, широкие улицы, по которым ходили люди, гигантские, отличающиеся друг от друга, здания.
Лавур работала на севере Геординии. Здесь на плечи богачей были накинуты меха, люди кутались в пальто даже летом. Из труб валил черный дым.
− Это проделки Зависти? − Нахмурилась девочка.
Лавур перевела взгляд на трубу и засмеялась.
− Нет, дорогая моя. Зависть здесь не при чем. Это выхлопные газы, отходы. Не бери в голову, Лави. Просто осмотрись. Однажды и ты будешь служить людям.
Лави порхала по воздуху и смотрела, как бабушка распыляет пыльцу там, где ссорится влюбленная парочка. Лави уставилась на них и нахмурилась. В последнее время ей не давали покоя мысли об ее отце. Кто он? Что с ним случилось? Почему в человеческом мире люди ходят парами и здесь полно мужчин, а в Ангардории их лишь единицы? Странно все это. Прохожие спокойно передвигались по улицам, а нильфийки большую часть времени проводили в своих домах.
Лави с любопытством рассматривала, как пыльца приземляется на головы влюбленных, как разглаживаются черты их лиц, и они берутся за руки. В воздухе появился сладковатый аромат, от которого Лави чихнула.
Темноволосый высокий мужчина и миниатюрная женщина с короткими светлыми волосами резко повернули головы, но, никого не увидев, отвернулись, обняли друг друга за талию и пошли неспешным шагом.
Они с бабушкой, кажется, облетели все, что только можно: перед глазами простирались бескрайние поля, широкие проспекты, частные дома и многоэтажки. Глаза болели от разных видов, больше напоминавших картинки из книг, голова шла кругом. Лави канючила и хотела вернуться обратно, но было еще рано − Лавур пока не выполнила всю работу, а потому стражники не пропустят ее обратно. Лави уже засыпала от усталости, и Лавур пришлось взять ее на руки. «Тяжелая!» − думала про себя Лавур, но не сказала ни слова.
На улице темнело, но они уже поработали на славу: грубый мужлан с большим волосатым животом, едва прикрытым какой-то тканью, грубо тащил какое-то лохматое и до боли милое существо. Как сказала бабушка, это был щенок. Лави снова и снова смаковала это слово. Какое оно удивительное! Пыльца опустилась на живот мужчины, и он вмиг подобрел, присел перед сжавшимся в комочек щенком.
Они пролетали вдоль парков, залетали в подъезды многоэтажек и в частные дома и дарили счастье. В души людей проникала частичка любви, которая смягчала их сердца и оставалась там навсегда.
Лавур побледнела от усталости, ее клонило в сон, но было еще одно место, где она должна была оказаться. Она разбудила внучку.
Лави открыла глаза и с неимоверным усилием замахала своими крылышками. Как только увидела это, то сон улетучился в ту же минуту. Она замерла в воздухе.
Как позже выяснилось, это был еще один парк − большой, с зелеными деревьями и ухоженными клумбами. Посередине парка крутилась карусель с лошадьми, на которых сидели дети примерно ее возраста. Их родители стояли рядом друг с другом, махали каждый своему ребенку, улыбались и направляли на свое дитя что-то продолговатое.
Но больше всего ее удивили большие, размером с ее голову, мыльные пузыри, что порхали по воздуху, как и она. Лави открыла рот и следила за тем, как они поднимаются высоко в небо.
− Вот ты где, − прозвучал недовольный голос бабушки. − Я же говорила, чтобы ты не отставала от меня! − Лицо Лавур смягчилось, когда она увидела восторг на лице внучки.
− Бабушка, а что это они такое делают? − Вкрадчивым голосочком спросила Лави.
− Это телефон. Штуковина, на которую люди снимают все подряд.
Весь восторг мгновенно улетучился с лица Лави, она вновь нахмурилась.
− Ничего не понимаю! − Печально произнесла она. − Тырфон?
− Телефон, − ответила Лавур и подавила улыбку. − Тебе и не стоит ничего понимать, Лави! В мире людей все довольно странно. А эти штуки вообще не нужны! Они только мешают им жить по-настоящему!
Но Лави уставилась на эти странные штуковины, которых не было в Ангардории, и внимательно наблюдала, как мужчина поднес этот самый телефон к лицу мальчика, нажал на него пальцем, улыбнулся, кивнул и спрятал телефон в карман.
− Лави, торопись! Нам надо еще в одно место.
Лави вздохнула. Напоследок окинула взглядом те самые мыльные пузыри, что не давали ей покоя, и поспешила за бабушкой. Они остановились возле какого-то многоэтажного здания из белого кирпича и с множеством окон, выходящих на парковую территорию. Лави сразу не понравилось это место. Она опустилась на землю и встала на твердую почву босыми ногами.
− Это тебе, − мягко произнесла бабушка.
Лави уставилась на монетку на большой ладони бабушки.
− Что это? − буркнула девочка и сжала ладошки.
− Это подарок, волшебный талисман. Бери, не бойся. Это придаст тебе смелости там, где мы с тобой окажемся. Просто крепко сожми его в ладони, и ты станешь самой смелой нильфийкой.
Лави робко взяла монетку из ладони бабушки и поднесла ее к небу. На бронзовой поверхности какие-то символы. На вид − ничего особенного, обычная монетка. Но Лавур никогда не обманывала. «Если бабушка сказала, что это волшебный талисман, значит, монетка не такая простая, как кажется», − рассуждала про себя девочка.