Нарывы пространства

– Станут они тебя спрашивать! – отмахнулся Денисыч.– У них свои мундиры по орденам соскучились.

Однако, медлить больше не стал. И так разговорился чего-то, как курсантишка после первых стрельб. Уже на бегу Михайлов обречённо выдохнул.

– Всё, командир, нам хана. За такой прокол всей группой под трибунал загремим, к гадалке не ходи.

– Вернёмся, сразу подашь рапорт, напишешь, как было, – Денисыч пыль с языка, напополам с тягучей, горькой слюной, сплюнул. – Вали всё на меня, дружище! Ты-то действительно только приказы выполнял.

– Хорошо же ты обо мне думаешь, Денисыч! – возмущённо воскликнул тот, хватанул пыли опрометчиво открытым ртом, закашлялся. А тут ещё ветерок лёгкий дунул, и накрыло обоих с головой рыжей, удушливой тучей. Вовсе не продохнуть, но зато и не разглядеть ничего за такой завесой. Можно спокойно в сторону дома шлёпать.

– Всё равно же кто-нибудь настучит, – пожал плечами командир. – И не один. Группа-то у нас немаленькая. Я теперь человек конченый, а тебе ещё служить и служить. У меня что-то желание пропало… Давно уже. А полковник этот по случаю подвернулся, повезло служаке.

Решительно махнул автомат за спину, брякнуло там железом по кости, охнул с досадой.

–Так что, делай, как говорю. Послужишь ещё.

* * *

Денисыч любил наблюдать, как рушатся дома.

Многоэтажные коробки никогда не падали навзничь так, словно их ударили; просто обессилено приседали, точно смертельно уставший человек, подогнув ноги. И рассыпались в бесформенную кучу щебня, тонувшую в густом облаке пыли. Правда, достойных домов осталось совсем мало. Когда падает простенькая пятиэтажка – это совсем не так величественно, как гибель красавца-небоскрёба.

Раньше, в первый день катастрофы, красиво падали самолёты. Сыпались с прозрачного неба, которое вдруг перестало их держать, нелепо вращали бессильными крыльями, хлопали о землю пыльно, чадно, громко. Но с тех пор, как полёты прекратились, осталось лишь наблюдать за пьяными домами. Вероятно, падение орбитальных спутников смотрелось бы неплохо, но они почему-то не захотели валиться на землю. Как раз наоборот – улетели от неё подальше. Орбитальная станция сбежала в открытый космос вместе с космонавтами и Денисыч, представив, что в этот момент творилось внутри космической, консервной банки, вздохнул. Незавидная участь. Хотя, по сравнению с тем, что ждёт всех остальных… Возможно эта горстка космических странников окажется самыми счастливыми людьми из всех, ныне живущих. Вернее, доживающих.

Город, как и остальной мир, медленно угасал, словно смертельно больной человек, которому уже ничем нельзя помочь. Остаётся только смотреть на неизбежное умирание, сочувствовать и вздыхать. Это поначалу телеведущие, с дурной радостью, взялись мусолить новость. Привычно нагоняли страх, сеяли панику, распускали слухи, будоражили общественное мнение – выполняли свою работу. Сотни экспертов во всех областях, ударились в обсуждение катастрофы и возможных последствий. Рвали глотки и бешено брызгали слюной, добросовестно отрабатывая шоу-гонорары. Но после того, как обрушилась телебашня, вся шумная свора тоже перебралась в стан наблюдателей. Люди давно уже покинули умирающий город, ибо в агонии он мог запросто утащить в могилу любого, кто рискнёт пройтись по мёртвым улицам. Ещё и могильный холм очередного упавшего дома сверху водрузит. Мародёров, и упрямцев, не желающих покинуть свои дома, под этими холмами осталось ой как много!

Как только началась свистопляска с концом света, Денисыч перебрался на берег речки, откуда и разглядывал теперь агонию человеческой цивилизации. В суете и панике первых дней, рискуя жизнью, спёр в разрушенном магазине туристический набор: палатку, спальник… Прихватил под шумок котелок и кучу разных инструментов. Недалеко от палатки, ночью, постоянно озираясь, закопал несколько ящиков водки и все продукты, что удалось украсть. Приготовился достойно встретить старуху в чёрном, с косой. Таких же палаток, как у него, по всей округе наметало без числа, люди готовили пищу, привычно переругивались и покрикивали на беспокойных детей. А те не обращали внимания на конец света. У малявок образовался шикарный пикник – где тут повод печалиться?

Денисыч отстранённо подумал о своей дочке, которая, вместе с бывшей женой, жила в другом городе. Он, конечно, постарался бы ей помочь, но проехать три тысячи километров до наступления конца света нереально. Незачем и пытаться, суету никчёмную устраивать. Остаётся лишь мысленно попрощаться, а это и не вставая с раскладного стульчика можно сделать. Хорошо зная свою бывшую, посочувствовал дочурке. Пока мир не рухнет полностью, именно ей предстоит выслушивать бесконечные стенания и наблюдать бессмысленные истерики. Обгадить даже конец света – это вполне в стиле бывшей любимой женщины.

– Константин Денисович?

Эк ты подкрался, кот блудливый! Денисыч лениво оглянулся и посмотрел на нежданного собеседника. Молодой, холёный, офицерская выправка даже из цивильной одежды выпирает, не скроешь. Не боевая выправка, штабная. Опять же – холёная. Белокурая бестия с голубыми глазами. Красавчик. Адъютант какого-нибудь неслабого начальника, они таких любят. Хвастаются друг перед другом, как престарелые матроны молодыми любовниками. Аж подташнивает.

– Для тебя, старлей, я господин майор. И не по чину тебе на меня свысока глядеть. Присядь рядом, не отсвечивай.

– Даже моё звание угадали! – и не подумал обижаться служивый.

– На вашего штабного брата глаз намётанный, – довольно хохотнул Денисыч. – И я точно знаю, просто так не припёрся бы. Говори, не томи.

– Ваш чин отставника меня ни к чему не обязывает, Константин Денисович, – пожал широкими плечами офицер. – Тем более, что во времена оны шлёпнули бы вас, не задумываясь, а не в отставку отправили. За ваши-то затейливые выкрутасы на службе. Но это неважно. Я разыскал вас по приказу генерала Михайлова.

– Вот ты чья болонка! – понятливо скривил губы Денисыч. – Похоже, стареет диверсант, в куклы играть начал.

Старший лейтенант, которого служба приучила ни на что не обижаться, никак не отреагировал. С лёгкой, брезгливой гримасой протёр платком пластмассовый стульчик, поправил отглаженные, бежевые брюки и осторожно уселся. Денисыч снисходительно наблюдал за брезгливыми манипуляциями – его такие мелочи не тревожили. Мятую, чёрную футболку и серые, спортивные штаны, что украшают телеса военного пенсионера, грязью пугать – трикотаж смешить.

– Господин генерал приказал передать просьбу, которая должна вас заинтересовать. Он очень надеется на ваше понимание, вы же бывшие боевые товарищи.

– Бывшие сослуживцы, юноша! – фыркнул рассерженно Денисыч, но тут же отмяк. – Боевые товарищи бывшими не бывают. Излагай.

– Я хотел бы сначала объяснить, что происходит с нашим миром…

– Хана ему приходит, в объяснениях не нуждается.

– Причину вы вряд ли знаете, поэтому объясню всё-таки.

Старлей умудрился перебить ветерана мягко, но очень настойчиво. Штабная закалка, за километр видать.

– Видите ли, у нашей планеты появился двойник. Паразит.

– Как будто ей доморощенных паразитов мало! – наигранно возмутился Денисыч.

Штабной офицер развёл руки в стороны, изобразил лицом красноречивое увы.

– Если выражаться художественно, паразит высасывает жизненную силу из нашей планеты. Желаете послушать научные термины – поболтайте с учёными, господин бывший майор. А я уж объясню, как смогу.

– Не напрягайся, – милостиво разрешил тот. – Я тоже пойму как смогу.

– Отлично. Проблема в том, что начали разрушаться связи на атомном уровне. Наши дома падают, потому, что построены по старым расчётам и сейчас стали хрупкими – валятся под тяжестью собственного веса. Самолёты в воздухе не выдерживают малой доли расчётных нагрузок и рассыпаются.

– Да все уж рассыпались, – хмыкнул Денисыч. – Давненько никто взлететь не пытался.

Офицер согласно кивнул.

– Притяжение планеты ослабло и наши космические станции не удержало. Очень скоро Земля лишится и атмосферы… Чем это закончится, можно не гадать. Но даже этого мы не увидим. Весьма скоро развалятся атомные электростанции, а там и до всепланетных ядерных арсеналов очередь дойдёт.