The Fate

Вдруг Алистер отчетливо услышал чей-то голос, кто-то говорил на немецком в паре стен от помещения, где находился он сам:

– Он не должен ни о чем догадаться, положи чемодан на видное место!

– Угу. А если досмотр на входе?

– Остается только думать, что эти тупоголовые нам доверяют.

Кто-то готовил покушение, Алистер услышал и мысли говорящих так же четко, как и разговор: «Эта фашистская сволочь сегодня обогреет своей кровью Восточную Пруссию!»

Алистер понял: сегодня на встрече, на которую отправился Гитлер, должно произойти покушение на него и его команду. Это была прописанная программа, сами бы они до такого не дошли, сидели бы посасывали пиво на диване и молчали, как все остальные игроки. К тому же, уровень жестокости был слишком неестественно задран, и все указывало на то, что это чей-то четкий план. Для того, чтобы внятно представить картину, маловато слышать мысли незнакомых в лицо людей, Алистер решил рискнуть и попытаться раствориться в привычную дымчатую материю из тела Евы, в конце концов, сейчас уже не время для сомнений, хоть риск и не воссоздать обратно всю сложную индивидуальную инфраструктуру игрока был.

Он принял свое привычное состояние и медленно просочился через одну стену, а затем, и через вторую. Перед ним были два человеческих игрока, одетые в немецкую военную форму. Убедившись, что реакции на него нет, и что он невидим, Алистер расположился в кресле в углу комнаты и стал вникать в беседу.

Очень удобно, что программное обеспечение Алистера позволяло ему владеть сразу всеми известными землянам языками, от современных до забытых и не используемых, так что он очень хорошо понимал разговор и мысли всех, кого только хотел услышать или расщелкнуть. Ярлычки, что интересно, у обоих говорящих немцев светились ярко зеленым. – «В спокойствии и комфорте, не смотря на опасность мероприятия», – подумал Алистер. На секунду ему даже показалось, что они осознают его присутствие, так как они оба про себя фактически одновременно подумали: «Главное, чтоб разговор не услышал никто лишний».

Алистер расщелкнул сначала одного немца, – им оказался граф Клаус Шенк фон Штауффенберг, полковник, офицер и аристократ. За 36 лет он не был замечен ни в одном нарушении или в пренебрежении полномочиями. В бою получил ранение – повреждена рука, имеет трех детей и супругу. Но сейчас все его естество кричало о том, что нацисты несут беду его родине. Он молча делал свое дело, неся в себе план смещения вождя нации. Утроенное чувство патриотизма, религиозность, ущемленное чувство справедливости – четкая установка, – что легко прочел Алистер, расщелкнув потребности Клауса. Кто-то очень хотел, буквально мечтал сыграть роль убийцы Гитлера. «Только вот не сегодня», – Алистер все прочитал, все успел разобрать и понять.

Второй офицер был ниже ростом и его мысли так громко звучали все это время, что не обращать на них внимания Алистер больше не мог: «В гестапо уже просочилась информация о готовящемся заговоре. А что если Гитлер не приедет в ставку? Что если сегодня его не будет в «Волчьем логове»? Могут погибнуть невинные офицеры!»

«Ха. Невинные», – забывшись, Алистер ответил на мысли офицера прямо в его же голове. В его же голове и своим голосом. У того тут же сделались круглые глаза, ярлычок над головой из ярко зеленого перешел резко в тревожный ядовито желтый и испуганное лицо подпрыгнуло вместе с телом.

– Клаус, ты что – то слышал? Ты тоже слышал? – залепетал он на немецком, весь дрожа.

– Что слышал? – Клаус оглянулся, прислушиваясь настороженно, по сторонам, торопливо закончил заворачивать взрывчатку и уложил ее в портфель.

– Голос, здесь кто-то есть!

– Да брось, ты просто переволновался, – граф взял со стола портфель с взрывчаткой, по-отечески хлопнул офицера по плечу, и они вышли.

За время своей «прослушки» Алистер понял, что скоро в «Волчье логово» прибудет Адольф Гитлер, на него готовится покушение, которое не оставит ему шансов. Клаус должен пронести взрывчатку в зал совещания. О плане в курсе большинство участников совещания. Гитлер действительно под угрозой, как никогда раньше.

«Как я вовремя», – подумал про себя Алистер.

Спустя несколько минут в здание вошел Адольф, рецепторы Евы моментально сработали, через мгновение «облако Евы» уже витало над ним. Адольф был настроен на серьезную встречу, он был «заряжен» словно кольт и готов к жестким разговорам. Ярлычок над головой желто-оранжевый, потребности на середине – состояние – зол и напряжен, готов рвать зубами. Он стремительно направился в зал совещаний, минуя первого адъютанта, как вдруг что-то его заставило замедлиться, а потом и остановиться.

В голове Гитлера совершенно четко раздался родной и знакомый нежный голос: «Любимый, остановись». Он почувствовал на секунду, как земля ушла из под ног, оперся на стену рукой. Заметив, что стена еще не просохла от краски, а также глаза, выдающие удивление адъютанта, Гитлер одернул руку и выпрямился. Он хотел было сделать снова попытку пройти дальше, как снова этот голос: «Адольф, там опасно». Фюрер мотнул головой, как пришибленное животное, скорее, чтобы выбросить мешающие ему чужие мысли, как снова услышал совершенно ровное и спокойное: «Послушай меня. Повремени заходить туда, отойди в сторону и послушай меня».

Но кто-то все-таки усердно играл сейчас онлайн в игрока по имени Адольф Гитлер, и ему очень не нравились возникающие сами собой желания и мысли о любви в голове игрока. Игровой персонаж откровенно лагал. Алистер ждал, когда у игрока на той стороне Вселенной уже закончится терпение и он отложит миссию, поставив его на паузу или автономную игру. Алистеру нужна была эта пауза хотя бы в минуту, чтобы успеть занести данные в голову Гитлера через связь с Евой – так это будет незаметно, поэтому он неустанно снова и снова прорывался в его голову.

Со стороны для всех людей это выглядело так: уже заходя, Гитлер передумал развернулся, сделал несколько шагов назад, потом шаг вперед, оперся о стену, одернул руку, отвернулся от всех и встал спиной.

Со стороны игрока это все выглядело будто игра зависла, либо сбой, либо персонаж лагает.

Спустя минуту Алистер все же добился своего, и Гитлер полностью переключился с ним на внутреннюю беседу.

– Ты должен знать следующее, – говорил Алистер в голове Гитлера голосом Евы, – Клаус и несколько офицеров вместе с ним подготовили против тебя заговор. Они жаждут твоей смерти.

– Штауффенберг?

– Да, Клаус Штауффенберг. Взрывчатка в портфеле, портфель будет лежать слева от места, где ты будешь сидеть. Взрыв произойдет после того, как Клаус покинет заседание, точнее – еще до его начала.

– Ева, как ты… Как это тебе удалось? Откуда ты здесь в моей голове и все это знаешь?

– Не думай об этом, думай о том, как ты поступишь, когда Клаус покинет помещение. Я тебя люблю.

«Я тебя люблю», – это еще что за связка и откуда она взялась?» – Алистер не понял, как именно, но это выражение само вырвалось у него, – «Что-то вроде привычного прощания, наверное, между ними. Видимо, сработала цепочка ассоциаций».

Гитлер наконец-то «отвис» и зашел в помещение, слегка улыбаясь, что вызвало недоумение у всех присутствующих.

«Вот дьявол! Еще и скалится!», – слышал Алистер почти во всех головах. Почти – это потому, что некоторые боялись даже думать в присутствии фюрера.

Проходя по залу к своему месту, Адольф увидел, что Штауффеньерг действительно сел справа от него, он мысленно запомнил всех, кто расположился рядом с предателем, и спокойно опустился на свое место. Совещание началось, Гитлер говорил свою речь, но параллельно пытался увидеть портфель или пакет со взрывчаткой, он все ждал момента, когда у Штауффенберга появятся неотложные дела, и он покинет помещение. В конце концов, голос Евы в голове может быть просто признаком какой-то новой развивающейся психической болезни, фюрер понимал головой, что этого диалога не могло быть, но интуиция подсказывала, что Ева впервые, вот так, за все эти годы, не спроста появилась в его голове.