Чужой выбор

На месте некогда богатого дома, увитого розами, остались только каменные стены. Крыша прогорела и рухнула внутрь, окна оказались выбиты, ставни сорваны, вместо ворот зияла дыра, окантованная погнутыми коваными петлями да парой чудом уцелевших досок. Ухоженные цветочные клумбы вытоптали ноги в тяжелых сапогах, конюшня стояла осиротевшая и пустая, даже погреб был обвален - то ли случайно, то ли со зла. От былого уюта не осталось ни следа. 

Мейрам, одетая в неприметное старое платье, с лицом, прикрытым по пустынному обычаю, лишь мельком глянула на бывшее жилище Махрана бен Шарди. Задерживаться тут или расспрашивать соседей она побоялась, чтобы не выдать себя неосторожным словом. Да и о чем говорить? Тело мастера она видела своими глазами. Хотелось бы знать, уцелели ли дочери и супруга ювелира, но, увы, искать свидетелей ночных событий было опасно.

Девушка побрела к выходу из переулка, туда, где блестели под солнцем нарядные витрины. С момента погромов не минуло еще и недели, а жители столицы уже вернулись к прежней суете, старательно делая вид, что ничего не произошло. Осуждать их за это Мейрам не могла, в конце концов кому какое дело до чужого горя, если в этот раз оно прошло мимо? Но в ее душе словно погас один из множества огней, оставив от себя пепельно-серое, выжженное пятно утраты.

Мейрам бездумно брела по дороге, когда уловила краем зрения смутно знакомую фигуру. Пригляделась - и чуть не споткнулась от неожиданности. Человек без сомнения узнал ее, хотя виду не подал. Нарочито медленно прошел перед витринами лавчонок, а затем, будто так и не решившись на покупку, двинулся прочь.

Она пошла следом, стараясь не приближаться к нему слишком сильно, но и не выпуская из виду. Вскоре они свернули вниз, к реке, теряясь в сплетении кривых улиц. Прошли птичий рынок, где кудахтанье, кряканье и щебет заглушали все, кроме голосов назойливых торговцев, протолкались через ряды с пряностями, обошли краем лавки с сырым мясом. Людей тут было очень много, и Мейрам от души понадеялась, что слишком любопытные наблюдатели, если они есть, потеряют ее в толпе.

Наконец, миновав базарные просторы, свернули в узкий грязный переулок. Под ногами что-то хлюпало, и девушка поспешила зажать нос, чтобы не вдыхать мерзкий запах помоев. Спина мужчины, закутанного в плащ, маячила в полусотне шагов впереди. Вот он свернул за угол, и Мейрам прибавила шагу - потерять его в этих лабиринтах не хотелось. Впрочем, он подождал ее, оттянул чуть в сторону, крепко прижал к стене, прикрывая своим телом. И аккуратно выглянул за поворот, словно проверял, нет ли за ними погони.

Сердце Мейрам колотилось часто-часто, от страха, радости и еще чего-то очень смутного и пока непонятного.

- Никого, - выдохнул наконец мужчина. - За мной.

Дальнейшую дорогу она не запомнила, погрузившись в свои мысли. Очнулась, когда Малкон втолкнул ее в узкую деревянную дверь и почти силой потащил по хлипким ступеням на второй этаж. Тут располагалась всего две комнаты, в одну из них они и вошли. Окна были забраны плотной решеткой, которая дробила свет на крохотные квадратики. Малкон закрыл за собой двери и обернулся, рассматривая девушку каким-то жадным, тревожным взглядом. Теперь, когда она убрала ткань с лица, северянин увидел, какой бледной стала ее кожа, как покраснели глаза.

- Ты жив, - зачем-то озвучила она очевидное. - Я так боялась, что ты не выберешься оттуда.

Малкон вздрогнул, услышав столь вольное обращение. Это было неожиданно, хотя и приятно. Впрочем, близость смерти роднит даже врагов, наверное, поэтому Мейрам с легкостью переступила иллюзорную пропасть, отделяющую простого воина от сестры сиятельного императора

- Счастье, что ты уцелела, - ответил он. - Когда я увидел тела за воротами, чуть с ума не сошел. Боялся, что найду тебя на одном из тех столбов вдоль дороги, как старого бен Шарди. Хотел пробраться во дворец - и не придумал, как. Но нам повезло. Не знаю, что рассказал им ювелир, однако, по-видимому, не выдал ни меня, ни тебя.

- А ведь ты почти угадал, - Мейрам криво улыбнулась и опустилась на жесткую лежанку у стены. - Я могла оказаться там… И не спасла никого, зато сумела выторговать жизнь себе. 

Лицо ее исказилось гримасой отвращения.

- Я презренная тварь, Малкон. Недостойная того, чтобы кто-то рисковал ради меня жизнью. Твой герцог переоценил меня, дал мне шанс, который я не оправдала. Вчера я поклялась брату в верности, зная, что нарушу клятву. Солгала ради того, чтобы прожить еще хоть сколько-нибудь. Я гадкая. Малодушно радуюсь, что ты до сих пор в городе, что могу поговорить с тобой, рассказать правду, облегчить свою совесть… И не думаю об опасности, которая тебе угрожает. Ты должен уйти и предоставить меня своей судьбе.

- Кем бы я был, оставив тебя одну?

- Разумным человеком.

- Трусом.

- Здесь ты погибнешь.

- А ты? - он горько усмехнулся и внезапно опустился на пол прямо у ее ног. - Мы оба виновны в равной степени. Мне жаль, что я не уговорил тебя уехать сразу же. И не успел спасти мастера бен Шарди. 

- Его девочки, - Мейрам невидящими глазами уставилась в закрытое окно. - У него были две прекрасные дочери. Что с ними сделали эти звери, боюсь даже подумать.

Малкон чуть отстранился, удивленно приподнял брови.

- Постой, так ты ничего не знаешь? 

- О чем?

- Семья мастера в безопасности.

- Сабир их отпустил? - ахнула Мейрам.

- Точнее не добрался до них. В тот вечер я был в его доме, просил устроить нам еще одну встречу. Когда начались первые погромы у реки, бен Шарди будто почувствовал, что его время истекает, а, может, знал наверняка. Как и то, что если люди тайной службы не получат его голову сразу, то начнутся тщательные поиски, и тогда не спасется никто. Он сознательно остался в доме, не пытаясь сбежать, а мне доверил увести и спрятать жену и дочерей. К сожалению, далеко уйти не получилось, но нам повезло: одна из соседских семей открыла ворота и впустила нас в подвал. Они обещали молчать о случившемся, дать нам несколько дней, чтобы придумать путь к спасению. Я оставил женщин там, а сам выбрался на улицу, где к своему ужасу и крайнему изумлению заметил тебя.