Смертельные воспоминания

Еще один полицейский маячил в подъезде у них за спинами. Проходя мимо, Ким не могла не почувствовать легкую симпатию. Охранные мероприятия трудно назвать мечтой полицейского в форме. И трудно заставить себя вставать по утрам только для того, чтобы идти охранять вход в многоквартирный жилой дом.

В подъезде полицейских практически не осталось, и жители могли спокойно заниматься своими делами, за исключением четвертого этажа, на котором офицеры охраняли лестничные пролеты и лифтовые шахты.

Теперь, когда людей было мало и никто не суетился, Ким смогла в подробностях рассмотреть квартиру. И прежде всего она увидела темный коридор, ведущий от входной двери прямо в гостиную. По правую руку располагались двери на кухню и в одну из спален, по левую – в ванную и еще в одну спальню. Пройдя коридор, она попала в комнату с окнами на южную сторону, где температура от прямых солнечных лучей зашкаливала так, что свободно можно было вскипятить чайник, не прибегая к помощи плиты.

Обычно, когда человек вырастает, размеры помещений начинают казаться ему меньше, чем есть на самом деле, но эта комната выглядела гораздо больше, чем помнила Ким, хотя и была точной копией комнаты на седьмом этаже.

Конечно, в той комнате большую часть помещения занимали две сдвинутые кровати, возле которых едва помещался раздолбанный шкаф с их бедными пожитками.

Ким отогнала эти мысли и вернулась в квартиру на четвертом этаже, в которой Митч и один из его коллег, одетые в белые защитные костюмы, разворачивали ковер. Ее взгляд упал на батарею отопления, и перед ее глазами вновь появилась сцена прошлой ночи.

– Привет, инспектор, – Митч снял синие перчатки и маску. – Какими судьбами?

Ким пожала плечами и отошла к окну.

– Просто хочу получше почувствовать местную атмосферу, – сказала она, чуть не добавив «опять».

Опытный, умеющий логически мыслить офицер полиции в ней прекрасно понимал, что это – другая комната, и все-таки она никак не могла избавиться от воспоминаний о Мики, который мирно спал в своей левой кровати. Ким представила себе, как он, завернувшись в серые, шершавые одеяла и став похожим на колбасу, кричит: «А теперь попробуй найди!», а она притворяется, что ищет его.

Она ясно видела страх на его лице, появляющийся каждый раз, когда в комнату входила их мать, прижимавшая к груди нож и обещавшая вырезать из него дьявола, если это потребуется.

Но лучше всего она помнила ощущение его крохотного тельца, прижимающегося к ней, когда подлая предательница жизнь наконец покинула его. Но и тогда она, еще шестилетняя девочка, считала, что, если бы помощь пришла чуть пораньше, ее брат остался бы жив.

А ведь помощь тогда действительно пришла. Сначала она подумала, что слышит удары по батарее, к которой была прикована. В те годы нагревательная система, для того чтобы обеспечить все квартиры горячей водой, работала дважды в день, в 8 утра и в 8 вечера. Когда она включалась, старые трубы, идущие с самой крыши, начинали вибрировать. В самом начале Ким пыталась считать эти включения, чтобы не потерять счет дням, но очень скоро окончательно запуталась.

И только когда повторяющиеся удары проникли в ее затухающее сознание, она поняла, что это появилась помощь. Но для ее брата-близнеца было уже слишком поздно. Как и для юноши, который вчера вечером сидел возле батареи в его позе. Но ведь до девушки они добрались вовремя – хотя это не помогло спасти ее. И все-таки вчера она была жива, как и Ким тридцать лет назад. Тогда она тоже была недокормленной, слабой и хрупкой, но тем не менее у нее хватило сил сопротивляться полицейским, которые забирали у нее брата.

Она ничего не могла с собой поделать – совпадения стояли у нее перед глазами как какой-то дьявольский список:

Место – совпадает

Батарея – совпадает

Наручники – совпадают

Мертвый мальчик – совпадает

Живая девочка – совпадает

Упаковка от крекера – совпадает

Бутылка колы – совпадает.

Ким понимала, почему Вуди предпочел закрыть глаза на все эти совпадения – только так он мог позволить ей расследовать дело после того, как она заверила его, что справится.

И она справится.

В этом Ким была уверена.

Глава 14

– Твою мать, Брайант, у тебя что, кондиционер сломан? – спросила Ким, набирая номер Стейси и ставя телефон на громкую связь.

Сержант, покачав головой, включил и зажигание, и кондиционер. В лицо Ким немедленно ударил поток прохладного свежего воздуха.

– У нас есть имена, – ответила Стейси, прежде чем Ким заговорила.

– Продолжай, – Ким почувствовала, как что-то внутри ее напряглось. Она поняла, что боится услышать знакомые имена.

– Марк Джонсон и Эми Уайльд, сладкая парочка, которая околачивалась в нескольких приютах и реабилитационных центрах, но в основном в Сторбридже. Их главный с ними часто общался.

– Отличная работа, Стейс. И где я могу его найти? – Ким жестом показала Брайанту, что он может сделать кондиционер потише. Ее правое ухо готово было отмерзнуть.

– Лэнгли-роуд, прямо за автобусной остановкой.

– И его зовут?.. – Ким опять махнула рукой Брайанту, который повернул ручку на одно деление вверх.

– Гарри…

– Минуточку, – прервала ее Ким. Она повернулась к сержанту: – Я сказала тише, Брайант, а не сильнее…

– Прости, виноват, – ответил сержант таким тоном, как будто он не был виноват ни в чем. Будь прокляты эти его мелкие подколки.

– Продолжай, Стейс.

– Гарри Дженкс – он руководит этим центром.

– Все поняла. Спасибо, Стейс. Отличная…

– Босс, мы тут с Пенном обсудили это дело, и нам кажется, что в нем есть нечто странное. Как будто убийство этих детей с ними самими никак не связано. То есть я хочу сказать…

– Спасибо, Стейс, после поговорим, – с этими словами Ким отключилась.

Черт побери, все это может оказаться гораздо сложнее, чем она думала.

Глава 15

– Вот видишь, кажется, босс не хочет, чтобы мы шли этим путем, – сказала Стейси, убитая внезапной тишиной в трубке.

Все годы работы с Ким ей приходилось тонко подстраиваться под тот факт, что манера общения босса с окружающими могла совершенно внезапно меняться.

Общаясь с Ким лицом к лицу, Стейси, хоть и наблюдала за ее мимикой и языком тела, чаще всего имела перед собой собеседника малоэмоционального. По телефону градус индифферентности Ким повышался, ведь языка тела не было видно, и можно было сказать, что она превращается в настоящую Снежную королеву. Но вот то, что она отказалась ее слушать, было совершенно неожиданно. Обычно она выслушивала собеседника до конца и только потом говорила: «Нет».

– Чувствую, что мне пора возвращаться к камерам наружного наблюдения, – заметил Пенн, но в этот момент зазвонил его телефон.

Он ответил на звонок, нахмурился, что-то записал и, сказав: «О’кей», разъединился.

– Звонит какая-то истеричка со свалки Добби, что в Брирли Хилл, – пояснил он, вставая. – Патрульные уже едут, но хотят, чтобы на всякий случай подъехал кто-то из детективов. Ты со мной?

Стейси покачала головой. Она все еще не могла прийти в себя после разговора с боссом.

– Похоже, ты зря потеряешь время. Я займусь камерами вокруг Холлитри, а ты, когда вернешься, присоединишься ко мне.

Пенн согласно кивнул и вышел.

Стейси откинулась в кресле и тяжело вздохнула. Ее собственные инстинктивные выводы совпали с выводами Пенна, но босс велела ей забыть об этом.

Что-то с этими двумя жертвами не так, но босса это не интересует.

Так что вопрос состоит в том, стоит ли ей начинать свое собственное расследование?

Глава 16

Гарри Дженкс сразу же не понравился Ким, хотя она и не могла объяснить почему.

Она могла смириться с его крашеными волосами, которые были радикально черного цвета. Она пережила его влажное рукопожатие, хотя от этого противного ощущения она избавится только тогда, когда протрет руку влажной салфеткой из тех, что хранятся в бардачке машины Брайанта. А вот дешевых понтов она простить никак не могла.