Страница 3 из 13
– Парное молоко? Фу! Ты пьешь парное молоко?
– Я молока вообще не пью. Это для колорита. Я ее пять лет не видел, с тех пор как кузен женился. Был у них на свадьбе. Знаешь, есть места, где ничего не меняется. Вся деревня – одни родственники, все праздники вместе, гонят самогон, ходят в церковь, на свадьбе непременно драка.
– На свадьбе всегда драка.
– Да, верно, но городская драка какая-то злая, натужная, а у них… – он задумался, Полина с улыбкой наблюдала. – …а у них какая-то… опереточная, несерьезная. Фольклор, а не драка. Крику много, пара разбитых носов, драчунов разнимают, мирят и снова за стол. А какие они частушки поют! Собственного сочинения, я даже записал несколько. Но на бумаге они проигрывают, их нужно петь, причем в подпитии. Не пить, а вопить. Кроме того, масса местных ассоциаций, чужому не понять.
– О чем?
– Местная летопись. И чувство юмора. Потрясающий фольклорный юмор, разные словечки, архаика, особый говор. Все это уходит: землю скупают агрохолдинги, народ тянется в город. Села пустеют. Виталя купил хату в Сидневе, буквально за гроши, говорит, будет вывозить ребят на каникулы, почти задаром и по карману. Приглашал нас. Там и речка есть.
– Села давно пустеют. Времена меняются, и мы меняемся вместе с ними… – заметила Полина. – Где же твой друг?
– Заждались? – раздалось у них над головой. – Извините, ребята, попали в пробку.
– Дениска! – Глеб поднялся; они обнялись, похлопывая друг друга по спине. Очень разные – Глеб светловолосый и коренастый, Денис смуглый и тонкий. Рядом стояла высокая девушка с длинными белыми волосами в красном платье, смотрела на них с улыбкой.
– Это Мария, моя англичанка! А это Глеб и… – Он не закончил фразы, уставившись на Полину.
– Мария! Очень приятно. А это Полина, моя муза и деловой партнер, – сказал Глеб. – Можно Поль. Садитесь, ребята.
– Ты на самом деле англичанка? – спросила Поль. – Настоящая?
– Да, я там родилась, – сказала Мария.
Голос у нее был низкий, чуть сипловатый, в том, как она растягивала слоги и строила фразы, в неуверенных ударениях чувствовалось что-то чужестранное. Внешность у нее была своеобразной – удлиненное лицо, тонкий нос и очень крупный рот. Минимум мимики, что делало ее лицо застывшим. Поль тотчас окрестила ее буратинкой.
– А ты… Поль, в каком смысле деловой партнер? Это не шутка? – спросил Денис, пристально глядя на девушку.
– Считаешь, я не могу быть деловым партнером? – в голосе Поль слышался вызов. – Ты меня еще не знаешь!
Денис шутливо поднял руки: сдаюсь, мол, согласен, не знаю.
– Она у нас мозговой центр, – сказал Глеб, – а я так, рабочая лошадка, подай, принеси. Все время боюсь, что она меня выгонит. Характер, знаешь, какой! Обещай, что не выгонишь, при свидетелях, прямо сейчас!
– Могу, – сказала Поль. – А насчет обещаний… Мало ли что я обещаю, особенно мужикам.
Глеб рассмеялся и подмигнул Денису.
– А вы, Мария, кто? Дайте, угадаю! Модель! Так и вижу, как вы… э-э-э… как это? Де-фи-ли-руете вся в белом, волосы развеваются, а вокруг толпа…
– …визжит и пускает слюни, – сказал Денис. – Угадал. Почти. Мария танцовщица.
– Экзотические танцы? – спросила Поль, и что-то было в ее голосе…
– Нет, я танцую в лондонском мюзик-холле, – сказала Мария. – Уже девять лет.
– Понятно. Значит, жуткая диета, водки и пива нельзя, пиццы нельзя, шоколада тоже, картошка фри под запретом, а можно только салат и морковку без соли, плюс гимнастика и тренировки… – Глеб скорчил гримасу. – Я бы не смог. Как ты выдерживаешь?
Девушка улыбнулась кончиками губ:
– Привыкла.
– Я помню, ты тоже танцевал, даже в кружке был, а на выпускном выдал вальс, все только рты пораскрывали! Представляете, девушки, грудь колесом, спина вогнутая, одной рукой держит барышню, другая за спиной… Поручик Ржевский! С Лидкой Семенченко, нашей первой красавицей. Точно! А потом вы исчезли…
– Интересно, – сказала Поль. – Так ты еще и танцуешь?
– Еще как! Он не рассказывал?
– Да ладно, когда это было! – Глеб махнул рукой. – Между прочим, я из-за нее и записался в кружок. Боялся признаться, чтобы не засмеяли. Но народ все равно узнал.
– Я никому! – сказал Денис. – Честное слово, это не я! Лидка разболтала. Где она сейчас?
– Здесь. Работает детским врачом, трое детишек. Толстая стала…
Они помолчали.
– А вы… Ты сказал, деловые партнеры. У вас бизнес? – спросила Мария.
– У нас ивент-агентство…
– Кто? – спросил Денис. – Что за зверь?
– Это шоу, я знаю! – воскликнула Мария. – Мой друг тоже имеет такой бизнес в Лодоне, делает фестивали и свадьбы. Приглашает меня, там хорошо платят.
– Вы устраиваете праздники? Я думал, ты инженер, учился же в политехе.
– И я думал, – сказал Глеб. – Не сложилось. Праздники тоже интересно. Поль – актриса нашего молодежного, ушла на вольные хлеба, и мы с ней вместе уже два года. Творческая часть на ней, цифирь и налоги на мне.
– Вы богатые, – сказала Мария. – Это хороший бизнес. Люди хотят радости.
Глеб рассмеялся:
– Очень богатые! Аж страшно. А ты насовсем или на каникулы?
– Не знаю пока. Отцу надоело, хочет пожить для себя. Нашел себе подругу в Черногории, сидит там безвылазно. Говорит: зачем я тебя учил, бездельника, принимай дело моей жизни…
– Какое дело? – спросила Поль.
– Торговля, господа. Продукты. Сухое молоко, крупы, грибы, птица… и так далее.
– Какая проза!
– Именно. Но всегда есть выбор, компанию можно продать или сдать в аренду.
– Боишься, не потянешь?
– Самому интересно. Хочу попробовать, а там будет видно.
В центре зала топтались две пары. Некоторое время они наблюдали за ними, потом Денис сказал:
– Глебыч, не хочешь вспомнить молодость? Мария, покажи ему класс!
Глеб с улыбкой протянул руку Марии, она легко поднялась. Денис и Поль остались одни.
– Ну, здравствуй, Лина… Вот уж не ожидал! – Денис накрыл ладонью ее руку. Поль тотчас выдернула ее с враждебным лицом. – Ты не изменилась, такая же красивая…
Поль уставилась на него в упор:
– Если бы я знала, что это ты, я бы ни за что не пришла!
– Я виноват перед тобой, я знаю, но… Пойми и ты меня! Все казалось таким детским, ненастоящим, у тебя было много поклонников, я чувствовал, что проигрываю, тяжеловесный, неуклюжий… Я часто думал о тебе, честное слово, вспоминал…
– Ты подонок, свалил и даже не попрощался! Не позвонил, не пришел… Просто исчез. Трус и подонок! – В ее голосе звенела ненависть; на них стали оглядываться с соседних столиков.
– Лина, успокойся, давай поговорим. Я не думал… Я собирался позвонить, честное слово…
– Ты собирался? Хоть сейчас не ври! За семь лет ни звонка, ни строчки… Ты просто вычеркнул меня из своей жизни!
– Я должен был уехать, собрался буквально за пару часов…
– Пожар?
– У отца были неприятности, он боялся за меня…
– Это из какого сериала? За тобой гнались мафиози, и ты соскочил, не попрощавшись с любимой девушкой! Ушел в подполье! Имя тоже поменял?
– Лина, нам нужно поговорить…
– Мне не нужно. Забудь, что мы были знакомы. Если ты хоть словом заикнешься Глебу… Имей в виду! Признайся честно, ты не собирался возвращаться! Ты стряхнул пыль, отрезал ту жизнь, меня…
Она хлестала его словами, не желая ничего слушать, выплескивая горечь и обиду, чувствуя, что ничего не забылось, высказывая то, что приготовила давно и много раз репетировала, лежа без сна, мечтая… Нет, страстно желая, чтобы они когда-нибудь столкнулись, и тогда она бросит ему в лицо… или нет, выцарапает бессовестные зенки, укусит, толкнет под машину или с моста. А теперь он сидит рядом и жалко оправдывается. Сбылась мечта? Роль отыграна? Стало легче? Можно жить дальше?
Стало еще гаже. Владелец крупной компании, подруга – дорогая танцовщица из мюзик-холла, вся из себя, хоть и уродина… Но даже в ее уродстве чувствуется класс, а Глеб некстати расхвастался копеечным бизнесом. И она на подтанцовках, несостоявшаяся актриса! То, чем она гордилась – как же, начали с нуля, встали на ноги, работа интересная, можно сказать, творческая, да и деньги пошли, – сейчас представилось жалким и натужным. Угораздило же Глеба столкнуться с… этим! Она своих соседей по лестничной площадке видит раз в пятилетку, а тут не успел вернуться и нате вам! Друг детства, одноклассник… черт бы тебя подрал, Денис! Испортить мне жизнь во второй раз я тебе не позволю. Так и знай.