Страница 4 из 12
Ну, и постольку-поскольку моего имени секретарь назвать не удосужился, а соответствующего допуска к гостайне я не имею, то стало быть дожидаться окончания судебного процесса, в отличие от «матушки», буду в «предбаннике».
— Жди нас здесь, пожалуйста, и никуда не уходи, — сказала «матушка», чмокнув меня в щеку, а затем, кивнув на свою Прислужницу и мою сопровождающую, продолжила, — Катя и Лера останутся с тобой. И да, вскоре сюда прибудет Государь, так что не забудь поприветствовать его должным образом.
— Конечно, мам, — ответил я
После того как все те, кто должен был и хотел, проследовали в зал заседаний, «предбанник» опустел примерно на три четверти и здесь остались либо пришедшие вместе с Семьями подростки, вроде Кайи, с сопровождающими их лицами, либо же те, кто к Семейному бизнесу отношения не имел, в основном богатые бездельники и бездельницы.
Журналистов я вновь не увидел, никто из их братии не говорил, глядя в камеру: «…с минуты на минуту, в зале за нашими спинами, начнется закрытый судебный процесс…»
И только мы втроем уселись на стулья, расставленные вдоль стен, как в «предбанник» зашел тип в ливрее и объявил:
— Его Императорское Величество, Федор Иванович!
Те из присутствующих в «предбаннике», что, как и мы, уселись на стулья, тут же повскакивали и подошли к красной дорожке, расстеленной через «предбанник» ко входу в зал заседаний.
— Здравствуйте Ваше Императорское Величество! — хором произнесли присутствующие, когда Государь, в сопровождении троих человек, двое из которых носили судейскую мантию, вошел в «предбанник»
— Дамы и господа здравствуйте! — ответил на приветствие тот и быстрым шагом двинулся по ковровой дорожке в сторону судебного зала.
Государь был одним из трех судей, так что поверх его великолепного гражданского костюма, была накинута мантия. «Папашу» и его коллег сегодня будут судить не общегражданским судом, а Высоким, этакой «Тройкой», где председательствует Первое лицо государства и на вердикт данной инстанции апелляцию подать невозможно.
Проходя мимо меня, он внезапно остановился и повернувшись ко мне, молча стал разглядывать мое лицо.
— Ваше Императорское Величество…, — сказал я, потупив глазки в пол
— Вы необычайно милы, Кайа Игоревна, — наконец сказал он, закончив «ощупывать» взглядом мое лицо
— Благодарю Вас, Ваше императорское Величество, — ответил я, а Государь уже шел дальше
И почему из всех присутствующих он выделил именно меня? — подумал я и судя по тому, что на мне сошлись взгляды многих представительниц женского пола, находящихся здесь, не только я. Не к добру это…
— Я выйду на балкон, — через некоторое время, когда осточертело сидеть, сказал я
— Хорошо, — ответила «матушкина» Прислужница, а Лера пошла вместе со мной
И когда мы с ней уже практически вышли на балкон, у меня по позвоночнику пробежал электрический разряд, и я обернулся. В «предбанник», с закованными в наручники руками, под конвоем ввели Аркадия Станиславовича, который, заметив меня, также остановился. На его лице проявилась такая лютая злоба…
— Пошел! — подтолкнул его один из конвоиров, и бывший финансист продолжил идти, более на меня не глядя.
А затем, мой взгляд упал на бывшую «мачеху», которая, как и я, дожидалась в «предбаннике» окончания процесса, вместе со своими детьми. Она была бледной, как поганка, а ее руки вцепились в подол юбки. Ну да, Аркадий Станиславович же «нашелся»…
На балконе. Я стоял, уткнувшись лбом в большое панорамное стекло, которым был остеклен весь балкон, включая пол и потолок, глядя на снегопад. Небольшая группа девиц из других Семейств, что также тусовались на балконе и чьи шмотки пострадали от непогоды не меньше наших, демонстративно, поджав губы и хмыкая, отошли от нас подальше. Полагаю, что если бы не строжайший запрет на любые свары в этом месте, о чем мне не уставала напоминать «матушка», а затем и «бабушка», со всеми «тетушками», то сейчас бы я наверняка услышал в свой адрес, а также в адрес «своей» Семьи, немало гадостей.
— Не обращай на них внимания, — шепнула мне Лера, глядя на то, как девицы о чем-то шушукаются, время от времени кидая на нас насмешливые взгляды.
— Даже и не думала расстраиваться из-за этих великовозрастных бездельниц, — шепотом ответил ей, не открывая взора от снегопада
Процесс длился чуть более двух часов, за которые я успел как следует заскучать и проголодаться.
— Его Императорское Величество, Федор Иванович! — объявил вышедший из зала заседаний тип в ливрее
Все вновь выстроились у красной дорожки. Государь же, на этот раз просто рассеяно улыбнулся собравшимся и не задерживаясь, покинул «предбанник».
— Папа! — довольно громко воскликнул я, увидев «родителей» и подбежав, повис на шее «отца»
— Привет, амазонка! — ответил «папаша», чмокнув Кайю в щеку
— Поедем, перекусим! — сказал он, когда наконец иссяк поток поздравлений от его братьев, за исключением бывшего «папаши», который скрылся в неизвестном направлении сразу, как закончился Суд и сестер, а также прочих членов нашей Семьи, и от его коллег, которых судили вместе с ним.
— Я только за! — ответил я
И мы пошли на выход из здания Суда.
В ресторане, в отдельном кабинете. Обедали мы втроем, а Лера, вместе с Прислужницей «матушки», извинившись, остались на обед в общем зале. Слопав первое, второе и приступив к десерту, я поинтересовался:
— Ну и какой же вынесли вердикт?
— Не для ушей непричастных барышень, — ответила «маманя»
— Ну и ладно! — сказал я, и отламывая ложечкой кусочек кекса, поинтересовался, — Но ощипали-то нас здорово?
— Двадцать процентов акций «Объединённой авиакосмической Компании» отходят государству. Также, от государства будет назначен наблюдательный совет во все наши Компании, исполняющие «гособоронзаказ».
— А нельзя ли было, вместо подобных убытков, просто повесить «бывшего папашу»?
Ответа не последовало. Видимо, нет.
— И что, этот «замечательный человек», — развил я свою мысль, имея в виду бывшего «папашу», — вот так вот запросто отделается легким испугом? Его же ведь не задержали в зале Суда, а значит, отпустили…а тебя, пап, собирались повесить! Это что же получается, все звери в лесу равны, но некоторые ровнее?
— Это называется — политика, — ответил «папаша», пожав плечами
— Нет, так дело не пойдет, — сказал я и достав видеофон, включил запись перестрелки в нашем здании, после чего, передал аппарат «папе», — на записи хорошо видно, как боевик «бывшего папаши» ведет бой с полицией. Дед, на сколько я помню, говорил, что лишит Наследия, изгонит из Семьи и устроит прочие горести любому, кто ради своих амбиций навредит Семье. Николай Филатов натравил на члена Семьи, на меня, убийц, а также, стал причиной невообразимых финансовых потерь для нашей Семьи. Уважаемый дед должен ответить за свои слова и как минимум вычеркнуть имя этого человека из Родовой Книги…
— Угомонись, Кайа! — негромко сказал «папаша», слегка стукнув ладонью по столу, — то, что мой отец, твой дед, должен делать — не твоего ума дело! Чтобы я более не слышал от тебя подобных речей, понятно?
— Я не стану более заводить подобных речей, — ответил я спокойно
— Вот и славно, — сказал «папаша», — но все же ты права, этому человеку нельзя дать выйти более-менее сухим из воды. И я не дам, будь уверена, пусть даже и не надеется.
— И почему это я ничего не слышала от тебя про эту запись? — это «мамашка» начала свирепеть
— Мам, — ответил я той, когда допил чай, — я твоя дочь, а не твоя подчиненная! Что же до записи, то я, когда рассказывала о своих злоключениях, банально забыла про нее…у меня вообще с памятью так себе.
«Папаша», скопировав запись на свой видеофон и удалив ее с моего, вернул мне устройство.
— Если все пообедали, — сказал «папаша», — то предлагаю ехать домой, отдыхать, ибо сегодня вечером нам всем предстоит посетить игорный дом.
— Будем просаживать в рулетку оставшиеся у Семьи активы? — невинным тоном спросил я