Цепи грешника

— Это Ярость Зверя. Главное оружие Силы Греха, которое поглотит Антерру.

— Это она сделала? — спросил я, и не желал слышать положительного ответа.

Барвэлл пожал плечами.

— Отправляйся, — сказал я извозчику.

Извозчик закрыл бочки и дернул поводьями, жи промычал, лениво зашагав по дороге. Телега скрипела колесами, вздрагивала на кочках, и мы смотрели ей в след некоторое время.

Необходимо было сменить позицию. Мы недавно заприметили высокий холм, заросший густыми кустарниками и деревьями с пышными желтыми кронами. Отличный наблюдательный пункт, с которого, к тому же, просматривался весь городок. Эх, сюда бы снайпера, да жалко, что в Антерре не было снайперских винтовок.

— Тяжелая же хрень, — жаловался я. Я мог высвободить частичку силы, но ангельские локаторы тут же ее уловят, и тогда плану конец. Мышцы жгло мышечной кислотой, и я вспомнил, что такое интенсивные занятия в спортивном зале.

Если бы не Уильям, мы бы забрались на вершину только к концу света, а так удалось управиться минут за десять. Не застревай колеса в ямах, получилось бы быстрее.

Запахло лесом, и ветер зашелестел в густых кронах, сквозь которые тускло пробивалось ослабшее солнце. Это на руку — сложнее будет выдать себя. Я чуть было не вышел на вершину холма в полный рост, когда с облегчением отпустил каркас барабана, но Барвэлл схватил меня за плечо, и произнес строго:

— Куда идешь? Решил ледяной кол в голову схлопотать? А если дозорных на стены выставили? Ляг, — он надавил мне на плечо, и я лег. Дальше мы отправились ползком. Ползти было удобно и мягко. Влажную землю щедро присыпало опавшей листвой, и в листья руки погружались чуть выше локтя.

Стремление Барвэлла чему-то учить меня совсем не раздражало, хоть он и позволял себе несколько жестковатый, менторский тон. Все же, он воин, а я музыкант. Мой боевой опыт по сравнению с опытом Барвэлла не имел силы.

Мы остановились у кустов, чуть раздвинули руками тонкие ветки, и глядели на городок через просветы между маленькими листьями. Никаких дозорных ангелы, в пылу привычной беспечности, выставлять не стали. Однако зрелище перед нами открылось то еще. Не хватало только попкорна и "Кока-Колы".

На центральной площади, у ног статуи Алландела, завязалась кровавая драка. Берсерки молотили друг друга руками что есть мочи, а за боем скромно наблюдали прекрасные ангельские девы, смиренно сидевшие у столов с едой. С воплями берсерки бросались на врагов, лупили по искаженным злостью лицам тяжелыми кулаками, и из страшных рассечений брызгала кровь. Чем-то это напоминало побоище морских слонов за право дать потомство с пляжными самками.

Действительно, ангелы вели себя как животные.

Глава 19. Ангел-человек

Солнечное затмение нисколько не смутило ангелов, как и черная дыра над горизонтом. Они не придали феномену значения, продолжая прежнюю жизнь, а значит, все шло по их плану.

Интересно, куда делся Авалон? Его на Западный берег я взял с собой, но когда мы сошли на сушу, он стал вести себя странно, обеспокоенно. Мы запрягли его в каркас осадного барабана, и на полпути Авалон будто с ума сошел, вырвавшись из упряжки и умчавшись куда-то на запад.

Я надеялся, что с ним все в порядке.

Под статуей билось множество крепких берсерков, но один, с длинной бородой, выделялся силой и подвижностью. С кем бы он не столкнулся в бою — стычка затягивалась секунд на десять. Он выбрал очередного противника, и они осторожно вышагивали друг напротив друга в боевых стойках, а стойки у них были разные.

Бородатый дерзко опустил руки, и иногда провокационно дергался в сторону врага, а враг плотно занял оборону, прочно прижав локти к ребрам, и прикрывая кулаками лицо. Спровоцировать его было сложно.

Хотелось послушать, что они говорят, и в голову пришла идея. Вспомнилась птичка, соскочившая с зубца крепостной стены, и стоило подумать о ней, она села на веточку кустарника неподалеку от нас. Полосатая такая, с пятнышком вокруг глаза.

— Ты же маг воды? — я обратился к Таламриэлю. Он присоединился к нам минуту назад.

— Да, — сказал Таламриэль, а потом неохотно признался: — Разряд третий. Я не могу серьезно помочь.

— Можешь, — улыбнулся я. — Видишь птичку? — я указал на нее. Она смотрела на нас с любопытством, двигая головой. — Сможешь управлять ей? Уильям, — я обратился к Уильяму громким шепотом. — Давай корытце.

Уильям любил крепко поесть. А с учетом того, сколько еды ему в дорогу наготовила любящая супруга, ему пришлось взять с собой большое корытце, чтобы накладывать крупные порции.

— Ну, на, — Уильям открыл сумку, и протянул мне корытце.

Я снял с пояса мешочек с водой, вытащил пробку, и наполнил корытце.

— Отлично, — я удовлетворенно кивнул.

— А как мне управлять птицей? Я привык к магии разрушения, — Таламриэль с непониманием приподнял брови.

Прекрасно. Маг воды, не понимающий свойства воды.

— Ты не знал, что живые существа более чем наполовину из воды состоят? Вода, — я вспоминал передачу канала "Дискавери", — нужна мозгу для формирования нервных импульсов…. — Таламриэля будто током шарахнуло, а я прикрыл глаза. Нет, так будет непонятно. — Голове нужна вода, чтобы ты мог рукой шевелить.

— Да? — изумился Таламриэль, с любопытством взглянув на ладонь и пошевелив пальцами. — А! — он просиял. — Хотите, чтобы я "Водную марионетку" использовал? Она же только на свежих трупах работает.

— Это потому что мозг после смерти отключается, и ты управляешь водой в пока еще не высохших молекулах, — пояснил я, и Таламриэля снова будто шарахнуло током. Как же раздражала разница в лексиконах. Он знал, чего я хотел, но не понимал даже простейших терминов. — Ты попробуй повлиять на воду в живом существе. На воду в голове. Чтобы с ее помощью обрести контроль над разумом.

— Ого. Я над этой гранью водной магии не задумывался, — естественно, он не понял и четверти из сказанного, но основную мысль вроде уловил. — Попробую.

Таламриэль достал флейту, и сыграл тихую мелодию, напомнившую пение жаворонка. Птичка застыла на месте после звука последней ноты, сделалась как каменная.

— Получилось, — улыбнулся Таламриэль. — А то, что она слышит, будет звучать здесь, в воде.

Вот так простейшие знания Земного научпопа помогли мне совершить новое открытие в водной магии. Обычно разум под контроль могли брать лишь маги иллюзии или маги сознания, но легкое понимание физических свойств молекул и атомов могло открыть в любом волшебстве новые грани.

— Направляй ее к храму, — раз уж птичка могла сидеть на краю стены, значит, могла попасть внутрь. Защитным куполом обычно накрывали периметр целиком, оставляя метр-два запаса, и реагируй щит на птицу — она бы там не сидела.

Таламриэль закрыл глаза, и птичка соскочила с ветки, полетев над полем в сторону храма. Айцура в столь компактном животном незаметно мало, потому щиту храма не хватало чувствительности, чтобы ее поймать.

Птица взмахнула крыльями у основания статуи Алландела, и уселась на угол фундамента. Вода в корытце помутнела, в ней послышались грубые ангельские голоса.

— Давай! — крикнул бородатый, и мы услышали его так, будто бы он был рядом. Каждый звук вызывал круги на воде.

Бородатый прытко кинулся на врага, прощупал зазоры в защите серией точных ударов кулаками, и затем, когда враг попытался контратаковать, впечатал ему колено в солнечное сплетение. Хрустнули ребра, и, задыхаясь, противник рухнул на четвереньки.

Бородатый свирепо закричал, победоносно подняв руки, и шагал вокруг поверженного оппонента. Толпа одобрительно заулюлюкала, пронзительно засвистела, и зрители возбужденно кричали: "Добей его! Прикончи слабака!"

Упрашивать не пришлось. Бородатый прижал противника к земле, обрушив ему стопу между лопаток, схватился за крыло двумя руками, и резко вырвал его вместе с костью. На лицо бородатого брызнули капельки крови.