Страница 11 из 20
Когда зазвонил ее телефон, Джо ответила сразу, как только увидела, кто звонит.
– Мама! Я только что получила твою открытку! У вас там, как всегда, красиво…
– Привет, Джо. – Голос матери всегда звучал мягко, даже когда она спорила с Молли и Артуром за закрытыми дверями, так что Джо слышала лишь приглушенный шум, который не могла разобрать. – Я сейчас как раз здесь.
– Рядом с кораблями, как на фото?
– Именно. Я потягиваю смузи и смотрю, как мимо проходит мир. Пожалуй, чуть позже я искупаюсь.
– Божественно.
– Тебе нужно поскорее приехать к нам.
Джо замялась.
– Поскорее не получится.
– Сколько еще времени ты будешь нужна деду и бабушке?
Это был как раз тот случай, когда Джо хотелось, чтобы ее братья были рядом, чтобы они могли взять на себя часть ноши. Всегда непросто оказаться между молотом и наковальней, но она была не из тех, кто бежит от проблем.
– Это долгосрочный план.
– Насколько долгосрочный?
– Они хотят отойти от дел.
– Что ж, это правильно. Я удивлена, что они продержались так долго. Тебе нужно прозондировать почву, узнать – может, кто-то еще хочет взять кафе в аренду.
Джо вздохнула.
– Они хотят оставить кафе семье.
– Это все замечательно, Джо, но тебе необходимо думать о твоей карьере преподавателя. Ты не можешь ее бросить. Если ты будешь отсутствовать слишком долго, это плохо отразится на твоем личном деле.
Джо не была уверена, что готова к этому разговору.
– Я не брошу кафе, мама.
– Когда ты возвращаешься?
Повисло молчание.
– Джо, скажи мне, что ты вернешься в Эдинбург.
Ответом снова было молчание, подтверждавшее, что Джо не вернется.
– Ох, Джо, ты точно знаешь, что ты делаешь?
– Я этого хочу, мама.
– В самом деле? Или мама с папой внушают тебе такое чувство вины, потому что только у тебя есть хотя бы малейшее желание снова жить в Солтхэйвене? – В устах матери это прозвучало так, будто она считает такой вариант худшим наказанием на свете, а не сменой профессии на более приятную.
– Они ни к чему меня не принуждали. – Джо оглядела кафе, как будто матери удалось заронить в ее душу семена сомнения. А что, если у нее ничего не получится? А что, если кафе прогорит под ее управлением? Что, если она поймет, какую огромную совершила ошибку?
– Джо, ты меня слушаешь?
– Ладно, мам. Я много работаю, я устала, здесь слишком много дел. – И мне это нравится, хотела добавить она, но какой смысл разговаривать с глухим? – Мне пора идти. Кажется, у меня посетитель. – Никаких посетителей не было, но у нее не было желания продолжать разговор. Вот-вот должна была заглянуть Энджи за утренним кофе и порцией сплетен, и Джо была бы ей очень рада. – И, пожалуйста, не звони Ба и Деду, чтобы отругать их. Решение было исключительно моим, на меня никто не давил.
Саша фыркнула.
– Я скоро еще тебе позвоню. Но, Джо, прошу тебя, убедись в том, что ты действительно этого хочешь.
Когда мать повесила трубку, Джо принялась за более приятные дела. Втыкая булавки в доску, прикрепляя открытки под разными углами, она говорила себе, что мать ошибалась. Джо осталась здесь не из чувства верности или по принуждению. Ей хотелось снова стать частью Солтхэйвена, истинной его частью. Она понемногу узнавала имена постоянных посетителей, и с некоторыми из них она была знакома еще до отъезда, выясняла что-то об их жизни и от этого становилась счастливее.
Когда Джо закрыла почти всю доску открытками, у нее получился яркий и разнообразный коллаж из открыток, где было запечатлено что угодно, от снега, льда и лыжных склонов до европейских городов и тропических пляжей.
Джо повернулась, чтобы приветствовать первого посетителя этого дня.
– Сегодня ты опередил Энджи, – обратилась она к Винсу в велосипедном костюме, бросив взгляд на часы.
– Я, наверное, успею войти и выйти до того, как она появится. – Винс постучал по своим часам. – Мне сегодня кофе с собой. К сожалению, мне нужно идти на работу. Какая досада, сегодня такой прекрасный день. Я видел Стива на серфе.
Джо вспомнила золотистую кожу Стива и его волосы, все еще мокрые от морской воды.
– Думаю, мы все радуемся весне. Хотя вчера Стив сказал мне, что собирается принять участие в рождественском заплыве в этом году.
Винс в ужасе отпрянул.
– Я обычно прячусь от тех, кто пытается мне это предложить. Думаю, мне хватит велосипеда.
– Рада за тебя. Что закажешь? – Джо надела бабушкин передничек в шоколадный и белый горошек. Молли утверждала, что он подходит к глазам Джо, на что девушка их только закатила. В последнее время Молли не давало покоя одиночество Джо. В тридцать один год ей следовало быть уже на пути к тому, чтобы обзавестись семьей.
– Мне, пожалуйста, большую порцию латте с обезжиренным молоком. Если можно, очень горячий.
– Сейчас сварю.
– Как твоя квартира? – поинтересовался Винс, когда Джо возилась с кофемашиной.
Она опустила паровой шланг, пока Винс доставал мелочь из кармана футболки.
– Идеально. Владелец собирается ее продавать.
– Отличная новость. Будешь покупать?
– Надеюсь. – В Эдинбурге Джо снимала комнату, поэтому сумела накопить денег, которых хватило бы на депозит, если бы владелец решился на продажу.
– Цены на недвижимость пошли вверх, поэтому лучше купить раньше.
– Что ж, надеюсь, что куплю. Скрещу пальцы на удачу. – До этого времени она никогда не покупала недвижимость. Ей всегда что-то мешало. Но в Солтхэйвене она чувствовала себя на своем месте, и ей не терпелось купить квартиру. – Собственное жилье – фантастика.
– Семья… Без нее жить нельзя, и с ней нельзя.
Джо хихикнула, не отрываясь от кофе.
– Вот именно. И, кажется, я снова влезаю в свою одежду. Молли потрясающе готовит, но обильный ужин и десерт каждый вечер начали сказываться на моей фигуре.
– Она уже готовила свой масленый пудинг?
Джо застонала, вытряхивая из фильтра кофейную гущу.
– Да, это было два дня назад, и у меня такое ощущение, что пудинг до сих пор у меня в желудке.
Она налила латте в стакан, накрыла стакан пластиковой крышкой и взяла деньги у Винса.
– Наслаждайся. И хорошего дня на работе.
– Тебе тоже хорошего дня, Джо. – Винс направился к выходу и поздоровался с только что вошедшим в кафе Стивом, готовым закончить вывеску.
– Вкусная штука, – заметил Стив, когда Джо написала «крамбл с ревенем» на доске с меню.
– И капризная к тому же, – с улыбкой добавила Джо.
Он похлопал себя по животу, покачал головой и занялся своим делом.
Накануне Молли настояла на том, чтобы самой испечь крамблы с ревенем, и Джо порадовалась, потому что бабушка продолжала ей помогать. С 1960-х годов кафе было их с Артуром детищем, и Джо понимала, насколько им тяжело полностью выпустить бразды правления из рук. Она заходила их проведать этим утром по дороге в кафе из своей квартиры, которая располагалась в многоквартирном доме выше на холме, где было еще пять квартир такого же размера. В бунгало деда и бабушки Джо забрала большую пластиковую коробку с восхитительными лакомствами.
Утро проходило как обычно, постоянных посетителей было много. Приближался Майский праздник, в городе появились немногочисленные туристы, и Джо казалось, что у нее почва уходит из-под ног при виде стольких чужих лиц. Она привыкла обсуждать с посетителем, как прошел день, но приезжие не всегда хотели общаться. Постепенно Джо начала разбираться, кто хочет поболтать, а кому приятнее остаться наедине с собой. Приходили семьи с детьми, и родители рады были отвлечься. Пожилые люди предпочитали посидеть в тишине и покое. Некоторые туристы только что открыли для себя пирс, и кафе становилось для них местом отдыха, прежде чем отправиться дальше осматривать этот город или двинуться в следующий город на побережье.
В кухне Джо нарезала арбуз, положила кусочки в миску, сверху высыпала заранее вымытые виноград и чернику. Она поставила миску в стеклянной витрине рядом с огромным контейнером с натуральным йогуртом, который она часто подавала с фруктами.