Кокон для души

Каким-то шестым чувством поняла, что кокон – это про меня, а значит, я – следующая. Надо бежать! Но какое там! Для того, чтобы повернуть голову нужно было прилагать чудовищные усилия, а уж бежать,  так и вовсе не реально.

Жрец, наконец, протер глаза, и уставился на меня. Несколько секунд мы непонимающе глядели друг на друга. То есть, он-то глядел непонимающе, а я – как кролик на удава. Во взгляде убийцы отразилось крайнее удивление:

– Не может быть! Ты…

Внезапно жреца окутали маленькие разряды, он затрясся и начал заваливаться на алтарь. Да его же бьет током!  Постаралась отодвинуться подальше, и на удивление мне это удалось: я рухнула с камня на пол.  От падения из легких выбило воздух, но к  счастью, тело начало меня хоть немного слушаться.  Кое-как, опираясь на алтарь, удалось подняться на трясущиеся ноги. Илай и второй жрец лежали возле камня и не подавали признаков жизни. Значит, Илай что-то сделал с убийцей, и того закоротило. Воняло горелыми волосами, жрец-предатель выглядел ужасно: выпученные безжизненные глаза, распухший язык, кровь из ушей и носа. Илай оказался закрыт телом предателя, но не оставалось никаких сомнений в том, что оба они мертвы.  Меня замутило, захотелось немедленно уйти из этой комнаты.

Пока я доковыляла до стены, два раза едва не упала, но, с обретением опоры, дело пошло быстрее. Выходов из комнаты оказалось несколько, Илая отправляли в один из них, седой ушел в другой, а я случайно нашла третий, и, не задумываясь, повернула в него. Это оказался неширокий коридор, едва освещенный все теми же слабо светящимися белыми линиями, только на этот раз прямыми. Неудивительно, что в круглой комнате был такой сквозняк, сразу с тремя выходами и отверстием в потолке, как бы я пневмонию не заработала на этом алтаре, да и расхаживание в чем мать родила по каменным ходам и комнатам может плохо отразиться на здоровье.

По пути мне никто не попадался, храм казался совсем пустым и заброшенным: паутина, мелкий мусор по углам. Через несколько минут неспешного шествия в скудном свете я различила двери комнат, которые располагались справа и слева по коридору. Такая планировка напомнила мне типовые студенческие  общаги, видимо, здесь и жили жрецы.

Я вошла в первую комнату справа по коридору. Маленькое квадратное помещение, хоть и было освещено немного лучше, чем коридор, но не радовало дизайнерскими изысками и чистотой. Небольшое оконце, застекленное толстым мутным стеклом, узкая деревянная кровать без спинок и матраса, каменная лавка, стол и сундук без крышки. Держась за стену, я дотащилась до сундука и заглянула в него в надежде найти хоть какую-то одежду, чтобы прикрыть наготу, но увидела лишь толстый слой пыли.         

Ноги совсем ослабли от такого марш-броска, надо было немного отдохнуть. С трудом доковыляв до кровати, я присела на голые доски. Сразу же заболела спина, пришлось лечь животом кверху, чтобы дать отдых всему телу и собраться с мыслями. Основной вопрос на повестке дня, звучал так, как  в анекдоте: «Иде я нахожусь?»  Реальность ощущений, логичность происходящего и, наконец, продолжительность приключений – все вызывало у меня серьёзные сомнения в том, что окружающее меня, действительно сон. Все чувства упрямо твердили о том, что все это происходит на самом деле. Во сне не осознаешь себя так ясно и настолько долго. Как правило, если осознать, что тебе это просто снится, то все чувства притупляются, и ничего не стоит проснуться. У меня все наоборот: чувства не притупились, а обострились, дополнились, да и проснуться я не могу, сколько не пытаюсь.

Что же получается? Уснула в кровати, проснулась не понятно где и не понятно кем. Значит, надо вспомнить, как я вчера уснула. Может было, что-то необычное? Но вспомнить, что было вчера вечером, не получалось. Никак.  Стоп, а кто я? Меня даже бросило в жар от мысли, что я себя не помню, но мозг, будто сотрудник почты России, не торопясь, распаковывал воспоминания.

Имя у меня обычное – Ольга, фамилия тоже не блещет оригинальностью: Гладкова. Самая, что ни на есть средняя семья: мама папа, брат и я, тридцать два года, не замужем, но живу с любимым мужчиной уже четыре года. Работаю технологом на производстве бумаги. Как страницы книги передо мной прошли воспоминания: работа, семья, друзья и мой возлюбленный Миша. Кроме работы, у меня много интересов: водный и горный туризм, настольные игры, путешествия.

И тут на меня накатили воспоминания, последнее, что запомнила, перед этим «сном». Я не засыпала, я – умерла.  Мы с Мишей и друзьями ехали на туристическом автобусе в горы.  Опасный серпантин дорог, водитель не справился с управлением, и автобус рухнул в пропасть.  Никто не смог бы выжить, упав с такой высоты.

Мне стало трудно дышать, осознание происходящего, затопило мозг. Я вскочила с кровати, точнее попыталась вскочить и тут же упала обратно. Меня трясло от понимания того, что мой любимый умер, и я его больше не увижу, так же как и своих родителей, брата, племянников, подруг.  А как же мама и отец? Они похоронили меня уже, наверное. Ох, только бы с мамой ничего не случилось, у неё больное сердце! А как же мои племянники? Мы же хотели в воскресенье сходить в кино на мультики, я им обещала! А теперь, что им скажут? Что тетя умерла или уехала в Африку? Из глаз самовольно потекли слёзы.