Ник Ботаник

Уйти прямо сейчас я уже не смог, хотя, может быть, и стоило. Интересно было, чем все закончится с Колей. Да и не понял я пока ничего толком. Какие цифровые глисты? Как они в голову залазят? Как Миша про них узнал, и вообще…

Короче, вопросов появилось еще больше. И вот еще что…

Их четверо. Мужиков, я имею в виду. Не могли же они все одновременно мозгами повредиться? Или могли?

Я решительно вернулся в свое кресло. Трое из них сопроводили меня одобрительными взглядами. Коле пока было не до того…

Минут через пять Колюня окончательно пришел в себя. Степаныч налил воды в рукомойник, висящий в углу над пустым ведром и дал ему чистое полотенце. Тот умылся и, протирая лицо, сообщил Степанычу:

– Пойду я, а то Ленка там, наверное, извелась вся!

– Иди! – согласился он, отпирая дверь. – Надеюсь, урок усвоен?

– На все сто! – подтвердил зять. – Больше никаких игр и перезаписи генетического кода! Отвечаю! И вообще…

Он обернулся и, наткнувшись на недоверчивый взгляд тестя, пообещал:

– Никаких игр! Клянусь!

– Ладно, уж! – улыбнулся Степаныч, выпуская его на улицу. – Иди уже! Ленчику привет!

Коля ушел, а я так и не спросил, что же с ним приключилось? Как он подцепил эту заразу? О чем и поинтересовался у Миши.

– В его случае, все довольно просто и лежит на поверхности, – он снова запустил компьютер и пока тот загружался, продолжил:

– В игре «Earth Defenders», на которую он присел, есть такая фишка – чтобы прокачивать персонажа, выбранного им класса – ксеноморфолога, ну, улучшать, я имею в виду, – тебе необходимо периодически подвергать изменениям свой генетический код, чтобы иметь возможность вплотную контактировать с обнаруживаемыми дальней разведкой новыми, особенно не гуманоидными формами жизни. От этого напрямую зависит прокачка персонажа. Вот на каком-то из этапов, почти в начале приключений, я не разбирался пока, конкретно на каком, его персонажу незаметно и подселили в голову программного сожителя. А дальше уже он стал замещать личность Николая и подсказывал ему, как развивать своего героя так, чтобы от него самого ничего не осталось в его же голове!

– Как это? – не понял я. – Что значит – подселили? Ему же никто не лез со скальпелем в мозги?

– Ну, Иван Васильевич… – он откинул челку. И не раздражает же она его? Я вот только смотрю, а так и хочется взять, и обрить наголо. Сам бы я давно уже подстригся. Машинкой под насадку. Дешево и сердито, и практично.

Миша подозрительно посмотрел на меня, вроде как снова мысли мои прочитал, еще раз пригладил волосы, как бы проверяя, – на месте ли? И поинтересовался:

– Ты вообще в курсе как устроен и работает мозг?

– Можно подумать, ты в курсе! – недоверчиво хмыкнул я. – Или есть еще кто-нибудь! Устроен, – это еще туда – сюда! Ну там полушария, извилины, гиппопотамус…

– Гипоталамус, – поправил меня Миша машинально, набирая что-то на клавиатуре, – небольшая область в промежуточном мозге, отвечающая за нейроэндокринную деятельность и гомеостаз организма.

– Во-во! – согласился я. – Таламус! Устройство, может быть, и изучили, а вот как он думает и чем, – очень сомневаюсь! Это тебе даже не блок управления в машине, хотя для меня и его принцип работы темный лес. А тут – мозг! Без диодов и микросхем! Живой!

– Не все так печально! – улыбнулся Миша и тут же нахмурился. – А может быть, наоборот… Печально, совсем! Максим! Подай, пожалуйста, наголовный дисплей!

Тот молча принес ему ту полумаску, которая была надета на Колю, когда из него бота-глиста изгоняли. Миша протянул ее мне.

– Надень!

– Да ну тебя! – отказался я, отпрянув. – Сам одевай! Ты же говорил, – это небезопасно! Паразиты и все такое…

– Да не сцы ты! – перебил Макс, забирая полумаску у Миши и впихивая мне в руки. – Это же виртуальные очки, а не женские прелести! Гусарский насморк или какую спирохету, точняк не подхватишь! Одевай! Не то мы тебя еще полгода уговаривать и объяснять будем! Одевай, говорю!

– Это совершенно безопасно и безболезненно! – подтвердил Степаныч, подходя поближе. – Я тоже проходил этот тест!

– Да! – кивнул Макс. – И я! Видишь же, – живой и здоровый!

– Вижу-вижу! – согласился я. – И главное, при полном уме! Сыч лично может это подтвердить, когда из больницы выйдет!

– А, что там с Серегой? – удивился Степаныч. – Я его видел вчера. Вроде здоров был…

– Вчера был! – покивал я со скептичной миной. – Здоров! Будешь тут здоров, если тебе в затылок из шокера шмальнут!

– Максим? – Степаныч подозрительно посмотрел на него, – теперь тот очень напоминал мне того одноклассника, которого я помнил. Когда его завуч распекал за разбитое окно в раздевалке спортзала. – В чем дело?

– Так я это… – замялся он, заметно смутившись. – Миха сказал же: «Я встану за тем, в ком паразит полностью адаптировался»!

Миша со Степанычем ждали продолжения в угрюмом ожидании сверля Макса глазами.

– Вот я и подумал, – чего, возможности пропадать-то? – признался он, опасливо отступая от Степаныча на шаг. – Мне же надо как-то дальше двигаться! Вы сами запретили мне зависать в «Дефендерах», а на нем я сразу два параметра поднял! Тем более, Сыч непонятно как считал с меня остатки. Ну, этих… Характеристик. И походу знал, шо я из очистившихся! Я думаю, он меня не вспомнит! Наверное… Я ему пароль назвал, но он походу, просроченный…

– Так ты и доступ пытался получить? – ахнул Миша, темнея лицом и вскакивая из кресла. – Я же тебе указал на него, только для того чтобы ты попытался увидеть характеристики и удостовериться! Вот же идиот! И с чего ты взял, что он вообще в теме, про очистившихся?

Миша упал обратно в кресло и схватился за голову.

– Он знал, шо я… – Макс замялся, тем самым показывая, что явно наплужил. В чем-то пока для меня непонятном. И неслабо. Глаза его бегали. – Сыч сказал, шо заметил, шо я перестал играть и советовал снова… А еще спрашивал, нет ли у меня знакомого программиста. Я сказал шо не…

– Ты! – подступил к нему Степаныч, нависая. – Ты снова играл, идиот?

– Ну-у… – совсем сник Макс. – Давно…

– Вот уж ты дебил! – покачал головой тот и сплюнул с досадой на пол, отступая. – Сколько гонорейщика от похоти не лечи, а у него все равно только трах на уме!

– Дурак ты, Макс! – подтвердил Миша, с печалью глядя на моего бывшего одноклассника. – Я тебе столько объяснял! И Колин живой пример у тебя перед глазами! А ты! Не учишься ничему! Жаль…

– Да-а, Максик! – осуждающе протянул Степаныч. – Удружил ты нам! Столько работы псу под хвост! Чем ты вообще думал? А? Нам же теперь прохода не дадут! Приведет Сыч всю свою кодлу мастевую, да прикончат они нас тут не особо разбираясь! Ну, ты и баран!

– И шо теперь делать? – промямлил Максим, потупившись. – Вы-то тут не при чем! А мою квартиру менты опечатали…

– Шо перделать, шо перделать! Так тебе и надо, дураку! – зло выдохнул Степаныч. – Лучше бы тебя, Сыч чем-нибудь по башке приголубил! Куда нам теперь деваться прикажешь, а? Если он докопается и тебя с нами свяжет? Ты-то, сам по себе, холостой, на хер никому не нужный, – уехал куда подальше, затаился и поминай, как звали! А мне с семьей, куда теперь деваться? А?

Он снова шагнул к Максу, сжимая свои пудовые кулаки. До запаса Степаныч служил на Черноморском Флоте главным корабельным старшиной на малом разведывательном корабле. Я думал он врежет ему от души, но хозяин гаража сдержался. Отвел уже поднимающуюся руку, сплюнул со злостью еще раз и вернулся к верстаку.

– Что будем делать? – хмуро обратился он к Мише. – Сами того, не желая, благодаря этому идиоту мы поставили на кон все наши жизни. Да что там! Жизни своих родных! Вот в чем беда! И отступить уже нельзя…

– Что делать, что делать… – пожевал губами тот, задумчиво глядя на Макса. Посидел неподвижно секунду и повернулся ко мне. – Сначала сделаем тестирование Ивана Васильевича, как и собирались, а потом и решим! Максим, скрытный ты наш! А когда дело было-то?

– Вчера! – буркнул тот, зыркнув исподлобья на Степаныча. – Вечером…