Страница 45 из 67
— А мы?
— Я не собираюсь на тебя набрасываться и насиловать, Кирюш, — он покачал головой, от чего наши лбы прошлись друг по другу, а кончики носов соприкоснулись. — Но если ты сделаешь ко мне шаг, я им воспользуюсь. Я не Рус…
Я молила, чтобы это имя развеяло вокруг нас сказку и пристрелило мерзкого, преданного “пса”, но нет. Оно прошлось, пожало плечами и улетело ласточкой за пределы парной.
— Меня соблазнять не надо, я и без того на тебе свёрнут. Так что реши уже наконец, насколько я тебе нужен, но учти, что впредь друг из меня хреновый! Я тебя трахать хочу.
Глава 24
Глава 24
POV Кира
— Тогда зачем Руслану отдал?
— На что не пойдёшь, если этого женщина хочет?
— Это глупо, Кир. А если бы я звёздочку с неба захотела?
— Я бы уже космос бородил или в студию “умелые ручки” записался.
— Невыносимый, — удручённо буркнула. — Тебе стоило меня раньше отрезвить!
— Как? Ты же упрямая до нельзя! Ты же слепая!..
— Тогда, — сглотнула понимая, что лишь ищу себе оправдание и этим самым перекладываю вину на друга: — Должен был сделать как брутальный альфа-самец! На плечо и пещеру. Ну не знаю, как там принято, чтобы я не рыпалась. Оказалась в безысходности… У меня бы глаза открылись…
— И ты бы меня возненавидела, — свою правду озвучил Климов. — За то, что не дал выбора! За то, что вынуждаю преступить закон! За то, что кому-то из нас пришлось бы попрощаться с карьерой! — отчеканил все главные аргументы почему “ нас не можем быть”.
— Зато знала бы, что ты…
— Мне неважно, что было бы… Меня больше волнует будущее, — перебил. — Счастливое будущее, — значимо, тараня взглядом глаза в глаза. — И решение только за тобой, — нежно провёл пальцами по моим волосам, а потом ими зарылся в них.
— Я уже вроде сказала, — лепетала сбивчиво. — Но я боюсь. Себя, тебя, нас, того, что может случиться…
— Если ты готова, то всё случится и будет, — Кир продолжая гипнотизировать, сжал мой затылок своей огромной пятернёй. Я с глухим стоном придвинулась, почти касаясь его губ своими. Тело завибрировало, я перестала различать чьи чувства пульсируют, и чьи эмоции жужжат по коже.
— И что… будет? — Наши глаза были так чертовски близко, с ума сойти.
— Что будет? — он кивнул, снова мы коснулись носами. — Я тебе помогу. А ты будешь моей. Если опять начнёшь игры… сдохну, но уйду…
— Оставишь меня?
— Да…
— Даже если умрёшь?..
Чётко представила Кир на пыльной дороге с простреленной башкой, и грудь сдавило такой болью, что я простонала. Тогда, когда маньяк наставил на Кирилла пушку… мне показалось, что я лягу рядом. У меня не было другой мысли, я даже видела это — как ложусь и жду собственной смерти, потому что… А как по-другому?
После смерти Руса сложно, но можно было жить, но жить после смерти Кира?..
Это невозможно!
Хотела схватиться за сердце, а шлёпнула ладонью по его руке, которой меня за щёку придерживал. Очень нежно, и бережно, словно… вот-вот поцелует.
И я до чёртиков этого хотела.
Правильно это было или нет.
Аморально ли…
К месту, по здравому умыслу или с Виагрического пара супербаньки!
Я ХОТЕЛА ВКУСИТЬ КИРА!
— Если ты умрёшь, — повторила и мои губы задрожали, соприкасаясь с его губами. — Я…
— Ты?..
Он опять темнел и бьющееся внутри чувство, которое так меня пугало, теперь грело и окутывало, тянулось ко мне, протискивалось сквозь жилы и кожу в мою грудь. Темнели его глаза. Его ярость и страсть в том бешеном клубке жести, скрутило всё естество, все внутренности.
— А сейчас я тебя поцелую! — это не был вопрос или робкое предупреждение. Это была сухая констатация факта. И Климов даже не потянулся ко мне, он решительно смял мои губы своими, доказывая, что он тут господин и повелитель, а я… так… послушная и безропотная дева.
Это было странно. Я ведь никогда себя робкой любовницей не считала. Игры с Русланом часто начинала сама. И ни разу в голову не приходило, что со мной вот так можно… Уверенно, жадно.
Чёрт! Я не знала, какие губы у Климова… В здравом уме их не знала, не помнила, а они решительные, жёсткие, смелые.
Они сразу захватили инициативу. Пожирали каждый стон и вздох, обезоруживали.
Алая, как кровавая река, энергия чистого восторга бушевала в Кире, и я ею захлёбывалась, пила как абсент. Вдыхала как наркотик.
Язык Климова на моём… это был даже не танец, не сражение — какой-то союз, чтоб его. Мы будто точно знали что делать.
Моя ладонь перекочевала на грудь Кира. Её жгло, я слышала, как клокочет в его груди крепкое мощное чувство, превращаясь в смех. Он смеялся. Сжимал мою голову своими ручищами, ерошил мои волосы, рычал, как дикарь.
Дикарь. И нравиться мне это… не должно! Но, что ещё удивительней, мне это охренеть как нравилось!!! Чувствовать, себя желанной, ощущать голод и обнажённое вожделение мужчины. Мужчины, который не просто тебя хочет трахнуть, а который тебя так любит, что сдыхает от каждого твоего вздоха, несмелого прикосновения. Который едва в сознании и стоит на ногах…
И я обвила его за шею, уже теряя связь с реальностью. Климов зарычал утробнее. Руки с головы по плечам, бокам быстро скользнули, на ягодицы перебрались и в следующий миг он меня рывком усадил на себя, продолжая впечатывать в дверь.
Я уже ощущала его крепкую пульсирующую плоть между ног, где у меня томительно ныло, в ожидании свободного акта, но от грубого, быстрого траха нас оторвал стук:
— Ау, — бесцеремонно к нам постучала Баба Яга, — долго вы ещё?
— Сейчас, — шумно дыша отозвалась я, — мы… сейчас… мы… выйдем, — сбивчиво.
— Уж поторопитесь, а то… у меня горит время! А вас ещё перекинуть, да тела подлатать! — поторопила бабка.
Впервые она нас так. Хотя наверное мне на удачу, я ведь слабость какую-то ощущала к Киру и с ним…
Так что, Марь Иванна спасла мою мягкотелость.
— Так что решили, кто куда? — прикурила самокрутку Марь Иванна, только уселись за стол: «В темпе», как велела хозяйка лекарства принять.
А самовар распалялся паром, запахом трав, пьянил. Или я уже была пьяная.
— Мы продолжаем, — кивнула, не глядя на Климова. Сделала большой глоток чая, чтобы себя немного занять.
— Хотя я считаю как и прежде.
— Ты упрям. И я не меньше! — отрезала решительней. — Давай опять не будем поднимать эту тему. Ты на своём, я на своём. И раз так — идём оба!
Кирилл буркнул что-то нечленораздельное, а бабка кисло брякнула:
— Ладушки, — выпустила облако дыма. — Вместе, так вместе…
Климов продолжал рядом недовольно сопеть.
Я его понимала.
Несмотря на нашу милую беседу в баньке, я ещё упиралась. И кто его знал, чем бы оно закончилось, но нас прервали на самом жарком. Пар всё же мозги обращал в кисель, как и плоть делал непередаваемо слабой до похоти.
А уже выйдя на свежий воздух, я протрезвела и с горечью поняла, что… больше сожалела, что не согрешила с Киром в парилке, чем досадовала бы, допустив нашу связь.
Теперь я всё сильнее понимала, моя прихоть чуть нас не погубила!
Пустая, безрассудная прихоть!
А что страшнее, она была не обоснованной и болезненно эгоистичной — вернуть душу Руслана, чтобы вновь себя чувствовать защищённой от Кира, потому что муж был хорошим вариантом для прикрытия.
С этим вроде разобралась, осталось смириться… и двинуться дальше. Но дальше не наступит, если не решить возникшей новой проблемы! Если не избавиться от маньяка…
— А с телами что сделаете? — виновато уточнила я. Слабость ещё одолевала, боль в плече была несильной, но тягучей.
— Что-то лечить, а что-то…
— Загвоздка есть, — встрял Климов. — Я в этом мире Теневик, а…
— Знаю, — отмахнулась Марь Иванна, — как увидала, сразу поняла. Так же как и, — метнула на меня взгляд, — что она не простая.
— Это не самое… — опять замялся Кирилл. — Она — моё задание.
— Во как? — хмыкнула Баба Яга, смоля самокрутку и утопая в дыму. — Ого! — опять затянулась. — Могу по одному их запустить, а могу… — значимо промолчала, — новый виток их жизней…