Бесчувственные

— Я тебя люблю… Ты не уйдешь, поняла? Не уйдешь, от нас! Оставишь вот так, своих сыновей? — сквозь слезы посмотрел на Руслана.

— Замолчи — молниеносно перевел на меня черные, дикие глаза.

— А что? Я не прав?

— Я сказал заткнись.

— Мам, с ним меня оставишь? — нагнулся к ней и начал покрывать лицо поцелуями. Шею, ладони, тыльную сторону ладони, пальцы рук — Мамочка, люблю. Слышишь? — моргнула подтверждая. Крупные слезы катились из её глаз, стекая на виски, в волосы, уши.

Дезориентировано перевела на меня взгляд и немо глядела, будто мысленно общалась со мной… хотела что-то передать…

— Я виии…инноовата передд т…ттобоой. Проссстии, еслии сможеешь сынокк.

Рус, обнимал её, а я только и всего, нагнулся к ней, чтобы оставить поцелуй на лбу.

— Я тебя люблю… — единственное, что смог вымолвить. Хотя столько крутилось мыслей в голове, чтобы поблагодарить за такую счастливую жизнь рядом с ними.

Но и моих слов ей, как оказалось, было достаточно… Я ощутил всем своим естеством, как она обмякла… Она ушла… ушла к отцу…

— Нет…Нетнетнетнет…. Нееее. неее. Мама, мааа? Мааа? Приди в себя… Подожди … Я же, еще не сказал самого главного.

Сполз на колени перед ней, издалека слыша умоляющий голос, Руслана.

— Мам, Мам?

— Прошуу… прекрааати… — просипел, хватаясь за голову и раскачиваясь вперед-назад — Она умерла…

— Да нет же, нам сказали пол часа. Пол часа же еще… — он не в себе…

Когда персонал, выпроводил нас из операционной, заметил, как брата трусит. Казалось, что слышу бешеное биение его сердце и стук зубов друг об друга. Стянул с себя ветровку, протягивая в его руки.

— Одень… — посмотрел на легкую куртку в моих руках, а потом перевел безжизненный взгляд на мои глаза.

— Думаешь она, меня спасет? — потерянно… дрожа всем телом и голосом…

Не убивай меня еще и ты… пронеслось в голове. Умоляю… Сделав правильные выводы, забрал предложенное.

Вздохнув устало, потирая переносицу, услышал братское:

— А где все эти суки, которые назывались их друзьями и семьей? А? Почему я тут, блять, никого не вижу?

Я старался держаться и не выплеснуть на него неожиданное раздражение. Он так же потерял родителей. За один чертов вечер… за один вечер, двоих любимых родителей. Словно мираж… Словно мираж, Тим… Разве может так быть взаправду?

— Яша с Ренатом внизу ждут…

— И все?

А я был уже не тут… Я стал лихорадочно думать, как сделать… как избежать того, что нас ожидает в будущем… Я по-скорблю… но сейчас нельзя… не имею право… Я в ответе за него… Я дал обещание…

— Ты знаешь номер наших родственников? — брат словно очухавшись, вперил на меня недоуменный взгляд.

— Че, ты несешь?! Все! Мы одни друг у друга! Какие нахуй родственники?

— Закрой свой рот! — заорал на все отделение, чтобы привести его в чувство.

— Подумай своей башкой! Поразмысли! Ты не забыл сколько нам лет? В курсе, что без родителей с нами будет? Ты этого хочешь? Знаешь или нет, отвечай?!

До Руслана, только сейчас дошел весь смысл моих слов. Смотрел неотрывно на меня и казалось анализировал ситуацию и набрасывал все варианты нашего исхода.

— Нет, и знать не хочу… — спустя пару минут в гляделки, вымолвил.

— Я тоже… Но это единственная лазейка… — задумчиво протянул.

Думаю, друзья отца должны знать все. Но неожиданно, резко выплыл из полузабытья, когда ко мне подлетел брат, и проорал во всю глотку, выплевывая слова мне в лицо:

— Лазейка? Лазейка? Родственники?! А? Ты слышишь, что ты несешь сейчас? Пару часов назад погиб отец, а за ним ушла и мать! — загибал пальцы — Умерли! Аллло? Очнись! Очнись браааат! У-ме-рли!!! — схватил его грубо за лицо.

— Лучше заткнись. Иначе, я тебе сделаю больно. — в отличие от него я говорил холодно и тихо — Я понимаю, Руслан… но я еще не готов и тебя потерять… Слышишь? Ты единственная моя семья… теперь… на всем белом свете… только ты, братишка… — подтянул к себе, чтобы обнять.

Рус, дышал загнанно, словно поучаствовал в забеге. Слышал, как вырывалось его хриплое дыхание изо рта, будто больной, загибающийся с пневмонией… А в ушах обрывки фраз, которые не покидали мою башку с того момента, как переступили порог больницы.

«Боже, сколько крови… И ведь они были вместе в машине… Всю жизнь вместе… Так жаль, что дети остались сиротами… Такие мальчишки славные… Как они теперь? В детский дом? — и женский плач».

— Пошли… Пока за нами не пришли…

Я узнал… В тот же вечер я узнал адрес тех людей, которые биологически назывались нашими родственниками. Я был прав, и друзья отца знают все. И телефон и домашний адрес. Ведь отец с мамой, не всю жизнь, друг с другом жили.

— Тимур, может не стоит. Там… Там люди… в общем тяжелые — Ренат, аккуратно постарался отговорить.

Усмехнувшись, посмотрел на него открыто… откровенно… ничего больше не тая и не скрывая… ни под кого не подстраиваясь.

И я… я, увидел реакцию его… Он, не ожидал каким взглядом его наградил.

А что? Что теперь притворяться? Кто нам поможет? Он что ли? Брат прав… Где это семья, друзья? Два человека приехали в больницу, а остальные как суки и мрази, празднуют на хате, как я узнал по дороге сюда…

Вот так батя… Пока ты жив, нужен всем… А когда нет тебя, то и не нужен вовсе. Вот такая сранная политика у людей.

Мне то легко и откровенно поебать. Я, к ним, ко всем всегда относился наплевательски. Во-время надеть на себя маску еще не означает, что ты к кому-то прикипел… полюбил или кто-то нужен. А вот за родителей, хочется каждого ебнуть. Жаль только, что отец этого не увидел…

— И что? Мне их бояться теперь что ли? Может прикажешь сразу в спецприемник ехать? — тот покраснел и уставился в лобовуху тачки.

— Давай Ренат, удачи. Навряд ли свидимся еще. — я постарался вложить в голос все, что думаю о них. Расставил все точки над «и».

— Тимур, зачем ты так? Я понимаю все, но…

— Но что, Ренат? Вы все как твари расползлись в разные стороны.

— Малой, сбавь обороты — запрокинул голову и заржал от его слов.

— А ты хочешь сказать, я не прав? Тогда где все? Почему я никого не вижу? — раскинул руки в стороны и начал озираться по сторонам. Даже кепку снял с головы.

— Я тут. Меня, ты тоже не видишь? — улыбка слетела с лица.

— На долго ли, Ренат?

— Ты же с нами давно. Ты, с отцом сколько раз на треке был? Мы гонщики… — перебил его не желая выслушивать очередной бред.

— Ренат, мой бы отец, никогда не бросил Вас… Он бы с Вами был, до последнего… до конца… В больнице. С семьей вашей. Предложил бы помощь. Но он, никогда бы после такого не пошел на хату отмечать окончание гонки. Круто Вы, его уважали… Но ты, дольше всех продержался, и показал себя. Спасибо. Бывай.

Развернулся и пошел по указанному адресу. Я знал, что я прав. Хотел ошибаться, но как обычно, мое чутье меня не подвело. И это, еще один забитый трехочковый в кольцо. Решающий в висок. В этот день, я уяснил еще одно золотое правило — никому не доверяй кроме себя.

Оказавшись около нужной двери, еще раз взглянул на номер квартиры. Вроде все верно… Нажал на звонок и с минуту не было ни единого шороха… ни одного признака, что тут кто-то живет. Сдавил челюсти, нажимая на звонок до последнего. Живут… Должны!

— Да иду! Господи, кого только "черт" принес… — бубнил по ту сторону, мужской голос среднего возраста.

— Да — раскрыв резко дверь, отскочил, чтобы не задели ненароком меня.

Мужик лет шестидесяти, седовласый, высокий, коренастый с карими глазами как у отца. Дед, значит…

— Ну привет, дед. — тот от удивления распахнул рот, и всю язвительность потерял разом.

Обводил мое лицо, прищуриваясь. У меня черты отца, но глаза полное отражение матери. Покачал головой и с усмешкой протянул, не смог сдержаться… Злость с меня рвалась наружу. Я всех, этих мразей, хотел задушить…

— Ну ты даешь… Не стыдно тебе, что даже в лицо не знаешь своих внуков? — тому явно не понравилось, что я его нравоучаю. Прищурился зло.