Бесчувственные

Били, запирали в чуланах, изоляторах. Устраивали темную по ночам в туалетах. Тут не зависело, какая у тебя семья. Главное она была… А значит… значит ты на уровень лучше их. А они, этого не любили. Не любили умных, которые стремятся учиться. Тут таких не уважали. Чем ты хуже, тем выше твой авторитет.

Дети, тоже могут быть злые. Не меньше взрослых. Да и воспитатели ни чем не лучше. Они то и закрывали в тех самых изоляторах или чуланах. Крали жрачку, которая выделяла нам казна. Каждый год на все праздники и мероприятия наши подарки забирали своим детям.

Короче с одного грязного мира, я попала в совершенно другой. Но уже со знаниями и обученными навыками. Но и это, всё, мне не помогло в подходящий момент. Случилось то, что наверное и опустило мою никчемную жизнь на самое дно. И вот оттуда уже не так просто подняться. Здесь, я всё-таки еще питала какие-то надежды на свое дальнейшее существование. Нормальное. Не хорошее, а нормальное… Но мне бы и так сошло… Главное подальше от той вонючей и грязной трясины в которой увязла по самое не хочу…

Чиче — 17 лет. Россия. Детский дом — 2018 год.

— Пацаны, держите ее! Да бляяя… навалитесь на неё сильнее — меня прижимало трое парней к моей койке. Агапов, и его компашка отморозков.

У нас были как девочки так и мальчики. Только парни располагались в левом крыле дома, а мы в правом. Днем в силу вступали права нашего руководства, а ночью… Ночью, силой этого дома была, это иродская банда малолетних головорезов. Это не подростки, а самые натуральные изверги во главе которого стоял, Артём Агапов. Падаль, которую еще поискать надо. Самое натуральное — отребье. Его боялись все девчонки. Боялись сказать ему поперек слово, или пожаловаться на них. Кроме меня…

С самого начала у нас с ним завязалась война. Два года мы дрались не на жизнь, а на смерть. Ощущение было у всех, что мы делим территорию. Но на самом деле, я отвоевывала свою неприкосновенность и спокойное место нахождения в этих беззаконных, стенах учреждения.

Агапов, был на хорошем положение у нашего начальства. Стучать, точно не стучал. Не в его понимание. Но что делал, я не могла взять в толк долгое время. Я не поняла, почему многие его поступки оправдывают и на них закрывают глаза. Я наверное никогда не пойму, почему одним все — а другим ничего.

Он, насиловал местных девчонок… Каждую ночь… Он, и его друзья. А становилось скучно, покушался на мальчишек помладше… Стоило выключаться свету в помещение, как слышалось издевательское насвистывание в темных коридорах детского дома. Он запугивал свою жертву. Он знал, что его, все, тут бояться.

В последний год, он почему-то решил, что я должна быть с ним. Что я достойна его. Что ничем не уступаю ему по силе и духу. И вот именно такая телка как — я, ему нужна «как выражался, он».

Это противостояние длилось год. С теми же драками, запугиваниями и устраиванием темную в вонючем пропахшей хлоркой, сортире. Признаться честно, было разное… И унижение, и избиение. Я боролось когда как… На что были, и оставались силы, тем и отвечала. Один раз, он и его парни застали врасплох и затолкали головой в туалет.

— Будешь! Будешь со мной Чалеева. Либо по своей воле, либо по моей — и заржал мерзко снова окуная меня. Тогда я ему знатно успела зарядить, пока меня не скрутили его шестерки.

Вот и сейчас… Походу пришел час расплаты. Он обещал — не дамся ему, значит возьмет, каждый по очереди.

— Нахуй мне, ее ебальник?! Это ты «База» по ней сохнешь. Давайте ее перевернем на живот и натянем очко. — Саня, лучший друг — Базы, он же — Артем.

— Заткни пасть! — зло сверкнул на него глазами а я расхохоталась — Тшш… Заткни рот, тварь. Я тебя предупреждал. — начал раздирать мою одежду от шеи до лобка.

— Сссс… уже стояк на тебя. Сука, красивая соска и непреступная. Я ведь старался с тобой по-нормальному — проникновенно заглядывал мне в глаза и пытался донести истину. А я смеялась, нагло смотря в его глаза, с накрытой его рукой.

— Волосы, пиииздеец… ццц… — по-цокал — Ни у кого, из наших таких нет… Никогда, не видел таких длинных — зачарованно смотрел на них, протягивая слова.

Я всегда туго закручивала в дулю на затылке, но как оказалось этого было не достаточно. И они, не скрылись от его взгляда.

Тогда я подумала, вот мой первый раз. Он будет таков. Каждый из ублюдков, по очереди, меня поимеет. Я была в этом уверена. Вырваться было невозможно. Двое держали за руки а третий за ноги. Артем на мне. Стоило увидеть его в нашей комнате, как все девчонки соскочили с места, и скрылись, кто где. Суки… Сколько я, их, выручала?! Но они не посмеют перейти, ему, дорогу.

Разорвав на мне все шмотки и раздевшись сам, начал дрочить членом перед моим лицом.

— Смотри на него! — рыкнул грозно.

Но я откровенно ржала. Взглядом высмеивала его причиндал. Мужская рука сильнее вдавливалась в мое лицо, причиняя боль, но я всё-равно приглушенно хохотала. Он не увидит моего страха и слез.

— Смешно? Открывай рот! Я тебя сначала в него поимею, а потом …

— Шухер! Пацаны, шухер! Там Завлатская пришла… — забежал щупленький паренек на два года младше, который стоял на стреме. Потаскушка, Артёма… Кстати, по своей воли.

— Какого?… Что этой, толстой твари, тут ночью понадобилось? — сыпал проклятия он, и все его пацаны. Облом!

Я не заметила, как они сбежали. А я, лежа не шевелясь, смотрела в потолок и глухо смеялась, трясясь всем телом.

— Спасибо, Анастасия Завлатская! Буду должна…

Я понимала, если останусь, он закончит начатое. Никто меня не послушает… Но я всё-таки отчаянно решила попробовать. Чем черт не шутит, может выгорит и удача встанет на мою сторону?!

Но фортуна, как обычно, развернулась ко мне задом. Две недели карцера… В день бокал воды или чаю и одна тарелка блевотины. А выйдя отсюда мне нужны были силы… Знала, что он меня ждет. Уже вкушает свою сладострастную победу.

Я сбежала… Сбежала в никуда… Без документов, без одежды. Просто сбежала. Это было не трудно. У нас многие в самоволку ночью сбегали, тусовались, мутили свои дела.

На свою квартиру нельзя было, туда сунуться в первую очередь. Поэтому я на целых два месяца, остановилась на железнодорожном вокзале. Ночевала в одном из грузовых вагонов на путях. Ночью машинисты запускали без проблем, а утром сгоняли, когда приезжали проверяющие. Там, я и познакомилась с Ризваном.

Через два месяца я заявилась к себе в квартиру, озираясь как вор. Но какое было мое удивление, увидев там не русских жильцов, да и услышать, что всю жизнь они прожили в этой квартире. В тот момент поняла, что меня обвели вокруг пальца и я попала в очередной просак. Я снова в полной жопе. Я бомж. Без документов и крыши над головой. В тот день, огромный мужик, спустил меня по лестнице, вниз головой и с акцентом истошно верещал:

— Пошел вон! И забудь сюда дорога! Мы… Мы, хозяина тут были всегда!

Вот так всё и проворачивают в нашей ублюдочной стране… С мусором можно не заморачиваться. Отжали хату, да и делов с концом. Кому какая разница, где останется сирота? Вот и я о том — никому. Мы люди — как собаки… Жадные, голодные и злые.

Вздрогнула, когда услышала громкий хлопок входной двери. Посмотрела в сторону выхода, ощущая его по ту сторону. Заключила в ладони лицо и переводила дыхание, вроде от такой далекой, но своей жизни. Это как старый, назревающий и приносящий боль — гнойник. Как мозоль, которая лопнула, а теперь причиняет боль, нарыв.

Тимур, что-то делает со мной, и мне это совсем не нравится. Он переворачивает всю мою душу, задевая за живое. Потрошит своими руками каждый уголок внутренностей. Поднимает во мне бурю… бурю едких воспоминаний. Именно с ним… Почему ему, это удается? Разве с Базой, я позволяла пробиться воспоминаниям в своей голове? Разве та броневая стена в голове, давала сбой? Нет… Столько лет, и все напрасно…

Дверь распахнулась, но я не повернулась, продолжая думать о своем. Его я сейчас меньше всего хотела видеть и слышать. А спорить и подавно.