Небесный шкипер

– Знаете, господин Шульц, – неожиданно проговорил чем-то довольный Алистер, сверкнув неожиданно искренней улыбкой, – еще два часа назад я был склонен отказаться от сотрудничества с вашей компанией ввиду молодости и неопытности шкипера. Все же рейс планируется в очень неспокойные места, где излишняя самоуверенность может стоить не только потери груза, но и самой жизни, а мне не хотелось бы стать невольной причиной смерти ни в чем не повинных людей. Но, побывав на мостике «Морая» во время демонстрации возможностей яхты и ее экипажа, я поменял мнение на абсолютно противоположное…

– Э? – удивился Клаус. Этот айриш что, прямым текстом сообщает, что желает смерти Рихарду и его людям?!

– О… прошу прощения, вы меня неверно поняли, – рассмеялся тот, совершенно правильно интерпретировав выражение лица собеседника. – Все же мой эсперанто не настолько хорош, как хотелось бы. Я имею в виду совсем иное. По прежнему месту службы, да и на собственном опыте, чего уж греха таить, я знаю, как порывисты могут быть молодые люди, как склонны они к неоправданному риску в своем стремлении доказать, что достойны, умелы… что они лучшие. И к каким печальным последствиям может привести это рвение, особенно в сочетании с неумением правильно оценивать обстановку, что, к сожалению, приходит только с опытом.

– Хотите сказать, Рихард оказался не таков? – усмехнулся Клаус.

– О… и да и нет. – Алистер сделал неопределенный жест кистью. – С одной стороны, шкипер «Морая», как и большинство молодых людей его возраста, определенно не лишен склонности к риску, с другой же… он, к моему огромному удивлению, оказался достаточно опытен, чтобы эти самые риски просчитывать. А уж хладнокровию, с которым он провел яхту через китовое кладбище, я могу только аплодировать. Вкупе же с его умением чувствовать ветер… м-да, собственно, именно эти три качества превращают в моих глазах его любовь к риску из недостатка в достоинство.

– Мне, как другу Рихарда, приятно слышать столь лестные слова в его адрес, но не могли бы вы пояснить, каким образом недостаток, из-за которого вы фактически хотели отказаться от договора, вдруг превратился в достоинство? – весьма витиевато осведомился Шульц.

– Знаете, где я служил до того, как вынужден был уйти в отставку? – совсем не по-ирландски ответил вопросом на вопрос Алистер.

– Мм… судя по вашим же словам, определенно в армии, – отозвался Клаус.

– На флоте, господин Шульц, – поправил его айриш и вдруг ударился в разглагольствования: – Третьим офицером дальнего рейдера «Хлодвиг» по последней записи в судовой роли, если уж быть совсем откровенным. А рейдер любого флота, скажу я вам, тем более класса моего «Хлодвига», это далеко не корабль линии, на котором шаг влево или вправо – расстрел, а прыжок на месте без команды – провокация. Шныряли мы по всему миру и чаще всего в сугубом одиночестве, решали поставленные командованием задачи без опоры на базы поддержки и пушки эскадры, так сказать. И экипаж, как вы сами понимаете, для таких целей подбирался соответствующий. Можно сказать, по избытку авантюризма в мозгах и калибру шила в заднице. Безбашенные… да-да, господин Шульц, вы совершенно правы в своей догадке. Кто бы что ни говорил, но именно из-за такого подбора экипажа для флотских рейдеров появилась поговорка «Рейдер – не линкор, и одной башни много», а следом по миру разлетелось выражение «безбашенный».

– То есть вы просто узрели в Бюлове своего потенциального коллегу? – усмехнулся Клаус.

– Можно сказать и так, – задумчиво кивнул Алистер. – Видите ли, господин Шульц, я считаю, что есть два способа выполнить наш заказ. Для первого нужен опытный и очень осторожный капитан, готовый шарахаться от любой мало-мальски подозрительной тучки в небе. Для второго же… нужен кто-то вроде моего бывшего командира, капитана Госсета. Хладнокровный авантюрист с мозгами, сдвинутыми набекрень так, что ни один противник не мог угадать, что в следующий момент выкинет этот сумасшедший. Как ваш Бюлов, додумавшийся ради демонстрации собственных умений протащить яхту через лабиринт китового кладбища.

– Весьма… сомнительный комплимент, – пробормотал Клаус.

– А это не комплимент, а диагноз, – неожиданно весело расхохотался айриш. – То, что сделал ваш шкипер, нормальному каботажнику в голову не взбредет даже после недельной попойки. Но то, как он это проделал, говорит о том, что господин Бюлов, несмотря на молодость и авантюрный склад характера, весьма четко представляет себе собственные возможности и умеет точно просчитывать риски. Идеальный рейдер. Был бы… Эх! Так вот, я скорее доверю наш заказ ему, чем трусоватому капитану какой-нибудь «селедки», который сбросит груз в море при первом же намеке на опасность.

– А торговаться вы не стали потому, что увидели в Рихарде своего коллегу, так, что ли? – предположил Шульц, махнув зажатым в руке контрактом, стоимость которого оказалась равной изначальному предположению Рика, высказанному им во время их прошлой встречи. Ну а что, контракт-то уже подписан, можно и удовлетворить любопытство, не опасаясь нечаянно задеть неприятные для собеседника темы. Интересно же, как так получилось, что Рихард снова оказался прав?

– Почему же… поторговались мы с господином Бюловом всласть, – Рыжий айриш растянул губы в довольной, широчайшей улыбке. – Мне еле удалось сбить цену до указанных в договоре восьмисот венедских гривен. Шкипер требовал на четверть больше. И уступил он, как я понял по вашей невольной подсказке, ровно столько, сколько намеревался. Ушлый юноша стоит за штурвалом «Морая», вот что я скажу, господин Шульц.

– Но… – Клаус мысленно скривился от догадки собеседника, весьма нелестно характеризующей его самого как маклера. Справившись со злостью на собственный длинный язык и пообещав себе впредь быть осторожнее в выражениях, он пробежался взглядом по пунктам контракта и нахмурился.

– Вы хотели что-то спросить, господин Шульц? – Алистер явно заметил замешательство собеседника.

Тот смерил довольного айриша долгим взглядом и вздохнул. С одной стороны, Клаус только что пообещал себе держать язык за зубами, но с другой… Ведь должно же было что-то подпитывать уверенность Рика, утверждавшего, что сможет раскрутить заказчика на эту сумму? И раскрутил-таки, зараза! Да так ловко, что сидящий сейчас напротив Шульца Алистер сияет, как та венедская гривна, что по его милости оказалась проспорена Клаусом неугомонному Чернову-Бюлову. Вновь.

Маклер помялся, но все же решился прояснить этот вопрос.

– Я все-таки не понимаю. Почему цена так высока? Восемьсот гривен за рейс в те места… даже с учетом увеличенной страховки ввиду доставки груза в зону боевых действий и отсутствия попутных грузов эта цена вдвое превышает обычную стоимость каботажной карго-мили. – Шульц вопросительно взглянул на собеседника.

– Полагаю, раньше вы не сталкивались с заказами, подобными нашему, так? – склонив голову к плечу, произнес Алистер.

Маклер только неопределенно хмыкнул.

– Вижу, не сталкивались. Не стесняйтесь признаться, господин Шульц, в этом нет ничего страшного. Вопрос действительно довольно специфичен и… я бы сказал, редок настолько, что мне остается только удивляться осведомленности шкипера Бюлова. Прочтите внимательно контракт. А именно пункт о месте доставки, и увидите, что вместо названия порта там указаны только географические координаты точки выгрузки. Это не порт и даже не домашнее ВПП какой-нибудь богатой фамилии. Фактически заказ должен быть передан получателю на необорудованной площадке, в нашем случае на небольшом лугу, принадлежащем семье моего старого друга. А это, в свою очередь, означает, что никаких условий для послеполетного обслуживания дирижабля на месте выгрузки не будет. И зайти в ближайший порт для этих целей у господина Бюлова тоже не получится. Если, конечно, к тому не вынудят обстоятельства, но в воюющей стране, как вы, несомненно, понимаете, на чужие суда смотрят косо. Могут и задержать зашедшую в порт иностранную яхту «до выяснения», а то и конфисковать… а значит, и о подхваченном на обратный путь грузе, который мог бы поднять доход от рейса, речь не идет. Все эти риски, а также увеличенный, по сути, рейс требуют соответствующей оплаты.