Директива 22

– Да? Наверное. Может быть.

Кольбейн кивнул, и его адъютант вывел на планшет какие-то изображения и показал допрашиваемой.

– Вот это он, – она уверенно ткнула пальцем в одно из фото. Я дергаюсь, но с моей точки зрения никак не видно, что же там было, а Кольбейн делиться пока не торопился.

– Кто там у него? – нетерпеливо спрашиваю я у Кина и Дип. Они переглянулись, потом, видимо, оба догадались одновременно и одновременно же от меня отмахнулись.

– Да погоди ты!

Ну ладно же.

– Что же, спасибо, – кивнул Кольбейн и бросил своему адъютанту. – Запиши: нападение на сотрудников Министерства, препятствование аресту, организация наркоторговли, создание организованной преступной группировки. Дальше мне веди по списку.

– Сэр, кого она опознала? – не выдерживаю я, когда адъютант вывел еле идущую после экстракции воспоминаний женщину.

– Не торопись, сынок, – добродушно проворчало это жуткое чудовище. – Имей немного терпения.

Человек, которого ввели в комнату следующим, мне незнаком. Я могу примерно прикинуть его статус и род деятельности. У него дорогой, хорошо сшитый, хорошо сидящий, хоть и мятый после, видимо, камеры, костюм, но ужасно скучный, совершенно без харизмы или особого настроения. Такие скучные и дорогие вещи обычно носят люди, которые должны вызывать чувства солидности и некой консервативности. Например: банкиры, бухгалтеры, финансисты. Даже у Мейли есть пара скучных костюмов – правда, у всех них очень веселые подкладки. Одна, например, розовая, с рисованными женскими грудями.

Правда, сомневаюсь, что скучный костюмчик жертвы скрывал что-то подобное. Кого же это выловил Старик?

– Ваше имя? – небрежно спросил он.

– А то Вы не в курсе, – огрызнулся мужчина. Ему, наверное, лет сорок? Немного постарше меня.

– Не провоцируйте меня, – пожурил его Кольбейн. – Имя?

– Лахезрис. Кловис Аррераис.

Ну и имя – хрен запомнить и хрен выговорить. И именно поэтому я его и вспоминаю – это тот персонаж, которого упоминал Сорель. Аудитор, или что-то такое. Но когда он успел попасться?

Я оборачиваюсь на Дип и строго смотрю на нее, а она показала мне победный жест.

– Твоя работа?

– Да! Моя и ребят из полиции. Поймали, пока вы бегали за химерами.

– Итак, Кловис, – Старик явно выбрал наиболее произносимое слово из трех. – Ваш помощник, так неудачно убитый в перестрелке, причем почему-то выстрелом со спины, был опознан как опасный преступник, участник контрабандной схемы, связанной со ввозом в Альянс наркотиков в особо крупных размерах.

– Это отвратительно, но я не понимаю, причем тут я. Я о его делишках и не подозревал! Более того, я и не обязан был, свою-то работу он выполнял прекрасно.

– Увы, Ваша история не выдерживает проверки. Мы опечатали Ваш терминал и изъяли с него некоторые расчетные документы. Знаете, не тот терминал, который стоял в вашем офисе, а тот, который в гараже.

Кловис несколько сбледнул с лица, и я злорадствую.

– Я понятия не имею, о чем вы. У Дина был доступ ко всему моему имуществу. Я не представляю, зачем он так подставил меня!

– И снова – не выдерживает проверки. На терминале были только Ваши отпечатки, – с деланным сочувствием покачал головой Кольбейн. – Поэтому советую Вам начинать сдавать своих хозяев со всей возможной скоростью, и Вам еще может повезти. Итак, начнем с начала. На кого Вы работаете, а конкретней – на кого работаете в той части, когда организуете поставки наркотиков и сбор денег за них.

Он попытался прожечь Колбейна ненавидящим взглядом, но Старика таким, конечно, не проймешь.

– Я хочу сделку. Моя безопасность и анонимность взамен на все, что я знаю.

– Сынок, – хмыкнул Старик. – Сынок, ты еще не понял? Никаких сделок. Ты рассказываешь мне все, что знаешь, а я решаю, как тебя за это наказать. Итак? Я слушаю тебя.

– Я работаю на «Детей науки». На Горун. Она все придумала! Она и ее сраный ручной осьминог.

– Пока вы бегали за химерами, – победоносно сказала Дип. – Я притащила Старику ключевую фигуру.

– Тихо, сотрудник месяца, – добродушно утихомирил ее Кин.

– Какова именно твоя роль?

– Я распределял задания. Вызывал курьеров по Сумсети. Передавал товар, забирал деньги. Прикрывал задницы.

– Какие задания, кроме курьерских, ты давал по Сумсети?

– Отмывали деньги. Платили хакеру, который вводил прибыль в виде пожертвований.

– Какой хакер на вас там работал?

– Кода.

– Ты когда-нибудь встречался с ним лично?

– Нет. Он всегда берет задания дистанционно.

– Давал ли ты задание Коде совершить взлом банковской системы или информационных систем Министерств?

– Нет, конечно.

– Почему тогда на счета вашего, мягко говоря, фонда, ушло, не много ни мало, а пять миллиардов кредитов со счетов самых надежных банков Альянса?

– Что-то пошло не так. Мы платили Коде последний раз за ввод трехсот сорока тысяч. Зачем он сделал то, что сделал, если это он, – мы не в курсе. Но Горун кричала, что его убьет, потому что он привлек к нам внимание, и ваши цепные псы пошли всех трясти. Им всем, допустим, ничего не грозит, но они теряют налаженный бизнес тут и многих, кто на них здесь работал. И все придется начинать сначала, и это будет труднее, потому что надо придумать что-то новое.

Не грозит – вот это уверенность в силах и связях. Разве Тир не обещал наказать и своих, если они виноваты? Хотя, зная Тира – он не самый здравомыслящий парень. В конце-концов, это он устроил себе дикие каникулы на отсталой планете с очередной любовью всей жизни, за которые едва не поплатилось все Созвездие и весь Альянс, но, «к счастью», дело обошлось несколько изломанными телами и жизнями меня и моих спутников.

Кольбейн неодобрительно покачал седой головой.

– Вы платили Коде за взлом систем космопортов?

– Однажды. За «Урадру» – там задержали наш корабль, и кициллос мог выплюнуть товар в любой момент. Пришлось связываться с ним, чтобы помог пройти и забрать товар.

– Кто туда ходил?

– Дин. Мой помощник. Так я могу рассчитывать на снисхождение?

– Ты можешь рассчитывать на справедливость. Если твои показания помогут припереть к стенке этих троих, или четверых, сколько их там? Тогда, конечно, мы тебя вывернем информатором, не сомневайся. А пока что запиши, – Кольбейн продиктовал своему помощнику. – Обвиняется в организации преступной схемы по контрабанде и сбыту наркотиков. А также в измене государству и созданию угрозы национальной безопасности по директиве 22.

– Измене?.. Но я же все рассказал!

– Ты также все это сделал, сынок. Не все верят в Альянс так, как я, да это и не нужно. Но если меняешь стороны, будь готов к тому, что тебя возьмут за мягкое место. Уведи его. А вы, ребятки, – он вернулся к стеклу. – Пойдемте-ка ко мне в кабинет. Обсудим ваше расследование и позвоним куда надо.

С этим он развернулся и покинул комнату допросов, и мы заторопились следом, создав нехилый затор на выходе из обсервации, когда попытались выйти все разом. В итоге Кин легко перемахнул через меня, устремляясь вперед, а Дип была вынуждена следовать после меня. Впрочем, все мы все равно отстали, потому что Кольбейн, несмотря на свой возраст, всегда двигается с самой что ни на есть крейсерской скоростью, а огромный рост дает ему изрядное преимущество в ширине шага по сравнению с не менее шустрым, но куда менее высоким Кином. Так что, когда мы зашли в его приемную, а за ней – в гостеприимно распахнутые двери кабинета, Старик уже уселся за своим столом и начал перебирать документы на планшете своего помощника с таким видом, словно был здесь все утро.

– Закройте двери, сынки, – добродушно проворчал он. – А ты, девонька, садись. Ты молодец – это же ты взяла этого чудно поющего Кловиса?

– Да, сэр. Но его не было ни в каких документах – наводку мы получили от Эндера Сореля, которого разговорил и спас Иль. Гиллернхорн.

Старик махнул рукой, мол, называй, как удобно.

– Все молодцы. Вот только, ребята, а Кода-то где?