Директива 22

«Это было "да"»?

«Не передергивай».

«Проверь соджорн».

Блюющий смайлик снова.

Вот и поговорили.

В итоге, мы прибыли в «Фаради» часа за два до закрытия. Даже его центральный офис был достаточно маленьким, показывая, что организация не слишком большая – чей-то побочный бизнес, не иначе. Возможно, кто-то привлекал средства для своей игры на бирже?.. Я делаю мысленную заметку для себя о том, чтобы проверить, если результаты расследования здесь меня не удовлетворят.

Кин сразу продемонстрировал свои документы, и нас пропустили к директору, хоть я и получаю пару странных взглядов. Хотя это не я тут одет в желтый пиджак! Может, они не любят драные джинсы, или, может у них предубеждение против парней с длинными волосами?

А вот их директору, молодому хрену в модном костюме за хреннелион денег, кажется, было совершенно плевать на то, как мы выглядим, и, кажется, он даже настроен сотрудничать, потому что тут же, даже не поздоровавшись, вызвал того самого бухгалтера, который не хотел пропускать перевод, и только потом поприветсвовал нас.

– Господин Кинслеер. Господин Гиллернхорн.

Вот! Это то, о чем я говорил. Это не оскорбление, а незнание, но он, может, и не имел дело с альварами никогда – такие скорбные жизненные пути тоже иногда случаются.

– Я очень сожалею, что наш банк оказался участником такого постыдного происшествия, и я готов оказать вам всяческое содействие. Надеюсь, это поможет вам убедиться в нашей честности и заботе о репутации.

– Ваш банк – единственный, где хоть что-то заподозрили, поэтому у нас нет к Вам претензий, – успокоил его Кин. – И мы ценим вашу помощь.

– Мы уже предоставили все запрошенные финансовые документы Управлению финансовых преступлений.

– Их там обязательно тщательно проверят, – зубасто улыбнувшись, обещаю я просто для того, чтобы ощутить идущую от него волну тревоги. Я почти уверен, что в его отчетах зарыты какие-то махинации, но, кажется, конкретно к сегодняшней проблеме это не имеет отношения. Просто мелкие грешки, за которые директорский хлыщ ну очень переживает, но надеется, что все проскочит.

После заминки дверь кабинета приоткрылась в дверь проскользнул маленький, дрожащий и очень, очень испуганный человечек. Он даже руки к груди прижимал, словно боялся, что его станут бить.

– Г-господа, – проблеял он. Интересно, он нас так боится или своего шефа? Сдается мне, мы далеко не такие пугающие.

– Проходите, Дональдс, – пригласил его директор с едва заметной заминкой перед фамилией. Видимо, сотрудника он на самом деле не знал по фамилии, но специально ради нас выучил, как его зовут. Может, даже личное дело из кадров затребовал, вот такой весь ответственный котеночек. Можно сказать, отец и мать в одном лице. Или отец и мат, не знаю.

Дональдс тем временем испуганно зашел и присел на самый краешек роскошного стула на нашей стороне стола, достаточно близко ко мне, чтобы я мог считывать его даже без особых усилий. Я не вижу причин сдерживаться: его эмоции и мысли буквально вытекали из пор, мне даже не надо нигде рыться. Мужик был перепуган так, что вполне мог бы и наложить в портки, но я так и не понимаю, где же источник его великого страха.

Придется задавать вопросы, и делать это правильно: а, значит, нужно обойти на повороте Кинслеера, так что я поворачиваюсь к Дональдсу и проникновенно говорю:

– Господин Дональдс, меня зовут Иль Гиллернхорн, и я внештатный советник Управления Быстрых Решений. Вам не стоит переживать, вы не под следствием и не под подозрением, мы просто хотим прояснить некоторые моменты, и будем очень благодарны Вам за помощь.

Дональдс с трудом перевел взгляд на меня, но покосился на своего шефа, обливаясь потом.

– Я, к-конечно, г-готов ответить на ваши в-вопросы, г-господа, – выдавил он с трудом.

Несмотря на свою очевидную панику, он все еще не кажется мне подозрительным, но нам нужны ответы, поэтому я осторожно активирую имплант и мягко транслирую в его сторону седативные волны.

– Отлично, господин Дональдс, – киваю я прежде, чем Кин успевает открыть рот. – Подскажите, пожалуйста, почему Вам показался подозрительным тот перевод?

– П-понимаете, я, – он сглотнул, и тощий кадык дернулся туда-сюда. – М-мне п-показался ст-транным этот с-счет, а не этот п-перевод. Я не п-помнил такого счета! А я п-помню все счета.

Похоже, правда. Конечно, странновато для бухгалтера помнить все счета, но чего только не бывает, может, у него чип памяти стоит? Полезная штука, только дорогая. И несколько вредноватая.

– Господин Дональдс, у Вас установлен чип памяти или просто хорошая память от природы?

Быстрый взгляд на босса, потом снова на меня, и острый приступ плохо скрытой паники. Что-то тут есть.

Конечно, я готов вцепиться в это, как бульдог.

– Я п-просто п-помню, г-господин Г-гилерн-х-х-х.., – и его замкнуло на этом “х” намертво, как хрень. Он продолжал беспомощно выхрипывать одну эту букву, не в силах продолжить.

– Давайте Вы будете называть меня по имени? – вежливо предлагаю я со стоическим терпением. Мое имя может произнести даже конченный заика, по крайней мере, сокращенную версию. – Меня зовут Иль, а Вас, мистер Дональдс?

– С-стив.

– Очень приятно, – даже почти не изгаляясь, говорю я. На самом-то деле, информация мне важней подколок. – Так вот, Стив, вы просто помните вообще все счета, которые есть в банке?

Тот бросил еще один взгляд на босса и кивнул.

– Это потому, что у вас хорошая память, или потому, что вы работаете с малым количеством счетов? – задаю наводящий вопрос я.

– Мы работаем с элитными клиентами, – тут же встрял директор. – Поэтому у нас достаточно селективная выборка, и счета вполне можно запомнить.

«Прачечная», отсутствующе думаю я. Нет, вряд ли. Они изо всех сил оттягивали бы передачу нам данных, если так. Тут что-то другое.

– Понятно, – киваю я. – Итак, счет показался Вам незнакомым. И Вы отменили операцию.

– Д-да, – с оттенком облегчения ответил мне Стив, даже не мигнув в сторону директора. Видимо, то, что он считает самым скользким участком, мы успешно миновали.

– Но потом вы, все-таки, подтвердили платеж?

– Д-да, – повторил он.

– Почему же?

– Я п-потом п-посмотрел счет. У него б-была с-старая д-дата с-создания, но никаких операций. Я п-подумал, что он п-просто не исп-пользовался, и р-решил, что

н-надо п-пропустить. Я п-позвонил владельцу, чтобы п-подтвердить, и он п-подтвердил.

– У Вас остались контакты? – тут же встрепенулся Кинслеер, почуяв добычу. До того он сидел тихо, видимо, не желая в очередной раз становится побочной мишенью моих издевательств, но теперь не выдержал.

– Д-да, в к-комме, – бухгалтер торопливо поднял руку с коммом и начал искать нужный звонок. – Этот н-номер есть в д-документах, к-которые я п-передал вашим людям.

Кин получил от него номер по лучу и тут же отправил Дип: это свежий след, который надо проверять сейчас, а не когда до него доберется финансовая команда.

– Спасибо, Стив, – говорю я Дональдсу. – Вы нам очень помогли.

– Я м-могу идти? – с надеждой уточнил он, обливаясь напряженным ожиданием освобождения.

– Да, конечно.

– Вы свободны, Дональдс, – подтвердил директор, и маленький испуганный человечек наконец нас покинул, унося с собой свой липкий страх.

– Господин Думар, – оборачиваюсь я к директору. – Не для записи, конечно же. Но не могли бы вы прокомментировать ситуацию? Вы сказали, у вас только элитные клиенты – и я не думаю, что вы горите желанием, чтобы в ваши дела дополнительно к финансовой команде влез еще и я.

Он не показался мне впечатленным: его бровь немного дернулась, и зачатки тревоги немного проявились, однако он, видимо, до конца не осознал, какой задницей я могу обернуться для его дел и делишек.

– Наш бизнес – частное и честное предприятие, – предупредил он. – Я иду вам навстречу, хотя мог бы требовать ордер на каждый документ и каждое действие.