Директива 22

– Напиши адреса чатов, – подвинул ему планшет Кин, все это время терпеливо ждавший, пока я жму парню на разные кнопки.

– Они в Сумсети все, – скривился парень с деловым видом, но набрал что-то на виртуальной клавиатуре. – В Сумсеть уж сами придумывайте как зайти.

– Ты за нас не переживай, – хмыкнул Кин. – За себя лучше переживай.

Удивительно. Поразительно. И невероятно, о чем я сообщаю Кину, как только мы вышли из комнаты допросов.

– И в чем же невероятность?

– Это наша первая зацепка в этом деле, которую мы можем в самом деле размотать и даже без значительных усилий, – поясняю я, продолжая переписку через комм.

– Пояснишь?

– Мне только что выдали адрес первого из названных, с условием, что мы не будем натравливать на него спецназ и все такое. В общем, нам разрешено «просто поговорить». Ты со мной или Дип, или оба?

– Может, поедем я и Дип, а ты останешься на хозяйстве? – невинно предложил Кин и рассмеялся, оценив мою недовольную гримасу. – Ладно, ладно. Мы с тобой поедем. Тебя от скучных дежурств на месте спасает только то, что не все наши контрагенты готовы иметь дело со внештатным сотрудником.

– Нет, – не соглашаюсь я. – Меня спасает то, что многие другие контрагенты не готовы иметь дело как раз со штатными.

– И это тоже. И, собственно, каким боком ты умудрился так быстро разжиться адресом?

– Это длинная, но удачно сокращаемая и поучительная история. Один из моих друзей – нелегальный мигрант, и Ларри делал ему документы. Я запомнил это имя по его рассказам, вот и все.

– Откуда у тебя друзья – нелегальные мигранты?

– У меня много всяких друзей, – пожимаю плечами я. – Есть целых два профи-музыканта, один из которых – звезда первой величины, любимец стареющих дам. Крутой хирург. Злой колдун-фейри. Два злых колдуна-фейри, так и быть. Художник-карикатурист. Король в отставке. Руководитель военной базы. Аналитик с сиськами. Финансовый гений. Наемница-диса. Космический пират. Думаю, нелегальный мигрант тут – самое безобидное.

Кин вопросительно на меня посмотрел, поднимая брови по очереди с таким оттягом, словно их у него было штук тридцать, а не всего лишь две.

– Ты забыл упомянуть серого кардинала Альянса и главного идола Созвездия.

– Мы же говорили о друзьях, – пожимаю плечами я, но поясняю, все-таки. – Бен был медбратом и возился со мной после Тир-Нан-Ога. Я был, скажем так, не в лучшей форме, когда нас с Тиром, наконец, извлекли оттуда. Никому не было дело, мигрант Бен или нет, коль скоро он мог вытерпеть мой дурной нрав, летящие во все стороны стулья и прочие верные приметы сходящего с ума телепата.

– Что ж, хорошо, что ты прекратил кидаться стульями.

– Я просто не делаю этого на публике, – зубасто поясняю я.

Как я уже и говорил, «нормальность» в моей семье – понятие достаточно шаткое.

– Меня Бен научил, что надо делать это только тайком. Чтобы никто не знал, откуда в него прилетел Стул Финальной Расплаты.

– Да вы с Беном опасные люди, – хмыкнул Кин. – Надо быть с вами осторожней.

– Бен вообще суперопасный, – подтверждаю я с огромным удовольствием.

Я люблю их всех – всю свою пачку совершенно безумных, невероятно верных и разномастных друзей, и могу почти часами разглагольствовать о том, насколько они все прекрасны.

– Его суперопасность не распространяется на то, что он мог дать тебе неверный адрес, или предупредить своего приятеля, или заманить нас в засаду?

– Предупредить Ларри – мог, но даже если предупредил, то сказал, что придут от него.

– То есть, уровень доверия достигает таких высот.

– У нас так принято.

– У нас тоже.

– В общем-то, я именно это и имею ввиду.

Квартира Ларри расположена в максимально трущобном районе. Какие-то закоулки, улицы без названий, дома без номеров. Форменное безобразие, которое не понятно как существует в современной, светлой и уютной Тайрене. Кин, глядя на это, нахмурился, словно вид старых обшарпанных домов навеял ему тяжелые воспоминания.

– Мы ненадолго, надеюсь, – пытаюсь вскользь подбодрить его я, пока мы в переплетениях проулков пытаемся найти нужное здание по указанным Беном ориентирам.

Он хмуро глянул на меня.

– Я не знал, что тут еще остались старые районы. Казалось, все перестроили.

– Видимо, недоперестроили. Им, наверное, лет триста.

– Немного больше, – Кин осторожно обошел провал в мостовой, покрытой разбитым и проросшим асфальтом вместо уплотненной грунтовой смеси, которую в основном используют сейчас. Провал, видимо, не так давно засыпали щебнем, но камней почти не осталось – остается только догадываться, кому они потребовались. – Куда только муниципалитет смотрит.

– Видимо, поверх настоящего – в светлое будущее, – говорю я. Немного сумрака, и местный пейзаж подошел бы для мрачного фильма. Изрисованные стены с выпавшими кусками штукатурки, забитые листами окна, опущенные плотные ставни – все это могло бы хорошо метафорически передать мрачное умонастроение какого-нибудь крутого парня.

– Где там этот дом уже?

– Направо сейчас, вроде бы, и вперед немного.

– Быстрей давай, – поторопил меня Кин.

Он явно переживает больше, чем я замечал за ним за все время нашего знакомства, и причиной тому явно не Ларри.

– Все эти чокнутые хакеры, что ли, живут в стремных норах?

– А ты много хакеров видел?

– Доводилось, – после паузы ответил Кин. – Да, ты прав, тут ключевое слово «чокнутый», а не «хакер». Что ты вообще знаешь про этого Ларри?

– Примерно то, что там сказал тот парень. Ларри промышляет поддельными документами любой сложности. Это его основной способ дохода и специализация. С учетом всего, это означает, что он нашел или сам создал уязвимость в системе Министерства социальной политики и творит там, что хочет. С этой точки зрения предположение о том, что он мог влезть и в Центральный узел, не лишено оснований. Но я, вообще-то, думаю, что это не он.

– Вот так, заранее?

– Бен его знает намного лучше, и уверен, что Ларри не стал бы лезть в такую опасную авантюру. Его, знаешь, и обычные дела неплохо кормят. Его услуги стоят недешево, потому что документы получаются достаточно настоящие, чтобы спокойно устроиться на работу, получать пособие или получить лечение. Подлог может вскрыться только если, например, обнаглеть и пройти на собеседование в Министерство.

– Но, надо полагать, его клиенты не сильно наглеют.

– Конечно. Они обычно просто жить хотят, желательно, в Альянсе, где хоть какие-никакие, а гарантии есть, и медицина получше, чем в особо медвежьих углах.

– Ладно. Но если этот Ларри все-таки «наш» хакер, я хочу об этом знать. Не прикрывай его, по крайней мере, не передо мной.

– Ты – босс, – спокойно отвечаю я.

Мы прибыли, наконец.

Позвонили в порезанную ножом дверь без номера, и она почти сразу открылась, словно нас старательно ждали.

– Ну? – молодой парень в мятой майке и спортивных леггинсах, которые совсем не подходят к его объемным ногам, почесал пузо и посмотрел на нас, как на тараканов.

– Мы от Бена. Хотим поговорить про одно дело с тобой, как с экспертом.

– Сто раз говорил Бену языком не трепать, а толку? – проворчал парень, но, помешкав, с неохотой пропустил нас внутрь.

Вопреки первому впечатлению, в квартире достаточно уютно, хоть и захламлено, и пахнет, почему-то, пирогами.

Пироги, собственно, больше всего привлекают мое внимание в комнате, в которую мы проходим вслед за Ларри. Большое блюдо с румяным, ароматным печевом стоит ровно посреди стола, на котором в беспорядке разложены детали трехмерного принтера. Второй такой принтер пыхтит в углу, что-то собирая, и мы с Кином дружно отворачиваемся, потому что подозреваем, что речь идет о нарушении закона прямо на наших глазах. И если я могу еще пропустить такое мимо себя, то Кину пришлось бы что-то делать, а информация, кажется, нас сейчас волнует больше.

– Ну, чего вам там? Пироги берите, если хотите, это мне тут принесли. Поклонники, – он хохотнул, весьма довольный удачно подобранным словом.