Страница 3 из 3
Дверь стала дрожать сильнее, загудела так, что слышно стало наверное до первого этажа. Шилин отбежал на лестничной клетке, примерился плечом и набегом ударил в дверь. Hе вышло, только плечо отозвалось блеклой вспышкой притуплённой боли. Он разбежался второй раз и высадил дверь, потерял равновесие и падал согнувшись, острая щепка, отскочившая от двери расцарапал щёку.
Вскочив на ноги Шилин вцепился в стену. Прихожая была размером с гигантский крытый стадион, на плоскости широченной правой стены топорщило складки-колонны старенькое пальто бабушки Жени, а сам Шилин как муравей утопал в петлях плетеного коврика.
Из-за стены вышло чудовище, напоминающее старушку, только теперь это была какая-то головоногая трепыхающаяся масса, которая слепо шарила многочисленными заострёнными руками, рассекающими воздух наверу над Шилиным, наподобии стрелы строительного крана. Туша ударилась в стену и начала судорожно брыкаться. Из двери, уводящей в спальную вышла ещё одна бабушка Женя, вполне опрятная, только без лица. Также слепо ткнувшись в угол гладкой морщинистой кожей плоской головы она отшатнулась и упала, уцепившись за конечности головорукой себеподобной твари.
Шилин сделал шаг и тут же стены летящими плитами понеслись навстречу, головорукая и обезличенная уменьшились. Он сообразил, что просто сам стал таким же как они великаном. Из зала вышли ещё несколько бабушек Жень. Каждая из них была изуродована по-своему. Из кармана халата у одной торчала мохнатая кишка раскраской отдалённо напоминающая соседскую кошку.
Только сейчас Шилин заметил через дверь, что из шкафа в спальне торчит длинный кран как в ванной, из него хлещет вода, тут же замерзая в крепкие сталагмиты льда. Вместо кухни зияла страшной чернотой вакуумная пустота, в глубине которой сияли еле различимые звёзды, но такие неистерпимо тонкие и острые, что Шилин почувствовал приступ тошноты.
В зале раздался грохот и скрежет. Стекло на двери разлетелось вдребезги, пахнуло жаром. В проёме Шилин увидел фары и дымящийся капот уаза, за лобовым стеклом в темноте белели ошарашенные глаза водителя.
Пол начал дрожать. Квартиру качало, все бабы Жени повалились на пол, Шилин отпрыгнул к двери и выскочил на лестничную площадку, однако вместо пола, выложенного плиткой, кубарем полетел в сухую траву и обнаружил, что находится на детской площадке позади дома.
Снова кинулся к подъезду, побежал по ступенькам, но наткнулся на спускающуюся серую страшную бабу.
Молча прижавшись спиной к череде почтовых ящиков пропустил её и снова кинулся наверх. Hедобежал. Сверху спускалась целая вереница баб. Все на одно лицо, серые и какие-то мертвые. Шилин отталкивая баб пробежал по ступенькам ещё выше. Бабы выходили из квартиры уже табунами, чавкали ногами по воде, переливавшейся через порог. Вот вышла последняя и поспешила вниз по ступенькам.
Шилин не смог войти, из квартиры пытались вылезти две согнувшиеся и сросшиеся старухи. У обеих по две ноги, две руки, а вот чуть выше плеч они срастались в одно, получалась образина в странном халате бабы Жени.
Шилин отпрыгнул от мерзостного существа.
Щёлкнул замок двери на соседней площадке. Шилин замер, закрыл глаза и сжал зубы. Hа пороге появилась сонная пожилая женщина, разбуженная щумом соседка, первым делом её взгляд упал на лужу, растекающуюся от двери. Женщина нахмурилась, открыла рот, а потом увидела сросшуюся бабу Женю, ничего не поняла и даже присела, чтобы лучше разглядеть. Увидела Шилина и резко выпрямилась.
- Что... - проговорила срывающимся голосом женщина а потом запричитала и по-дурному заорала на Шилина. - Изверг, изверг, изверг!..
Слипшиеся бабы Жени двинулись в сторону криков и наткнулись на растерявшуюся соседку. Та ретировалась в глубину квартиры, видимо автоматически пятясь.
Существо шаркая четырьмя тапочками уже полностью прошло внутрь квартиры. Раздался звенящий грохот бьющегося стекла и крик ужаса, потом глухие стуки.
Застывшую тишину нарушало только бульканье воды и непрекращающееся шарканье четырех одинаковых тапочек в квартире напротив.
Hа полном автомате Шилин подобрал с пола лестничной площадки мокрую тяжёлую половую тряпку, служившую ковриком и выжал. Потом натянул рукав на кисть руки, потёр лоб и устало присел на мокрые ступеньки.
ОКТЯБРЬ 2003