Страница 9 из 13
Съемочная группа застыла в изумлении. Кто-то из ассистентов отправился пить успокоительные капли.
— Что стоите? Снимайте, снимайте! — рявкнул режиссер, обнаружив, что подчиненные зависли. Это была просто бомба…
…Под утро самцы яутжи покинули студию, точно два зомби. В ответ на предложение подойти через неделю, они тупо вылупились на режиссера, словно бы глядя сквозь него, проурчали нечто неопределенное и скрылись в неизвестном направлении. Что касается Бриз, то она даже не пустила его к себе, сославшись на усталость. «Завтра обсудим», — сказала она и завалилась спать. Но, насколько Сииф мог судить, все остались довольны. Просто немножко лишнего. У него же самого после увиденного возникла еще одна шальная мыслишка, которая более его не покидала…
========== Эксперименты ==========
Влетело им по самое первое число. Отловила невменяемых, а потому утративших осторожность близнецов посреди коридора самая старшая из Наставниц. Она же не оставила на их спинах живого места, располосовав до крови вдоль и поперек. Двое суток Проклятье с Кошмаром приходили в себя, зализывая раны и попутно пытаясь осмыслить весь неоднозначный опыт, полученный под руководством баловницы Бриз. Сперва они зареклись возвращаться на студию, пока чертовы киношники не выдумали еще что похлеще. Через пару дней, когда семенники братьев вновь наполнились до краев и дали о себе знать, юнцы уже не были так уверены в своем решении. А за день до следующих съемок они уже обдумывали новый план побега.
Как оказалось, ничто их более не могло удержать от желания спариваться. Они готовы были вытерпеть еще сотню порок и перепробовать столько же извращений, лишь бы добраться до теплого лона Бриз. Искусительница являлась братьям во снах и преследовала в мыслях наяву; неделя без нее казалась вечностью, спазмы в подбрюшье делались просто невыносимыми…
Сииф уже битый час перебирал варианты, а Бриз все что-то не нравилось. Он готов был поклясться, что она прониклась к этим двоим… искренней симпатией! А потому упорно отказывалась их как-то истязать. И не просто отказывалась, а находила для этого разные предлоги.
— Нужно что-то такое… Эдакое. С огоньком… — размышлял урм. — Может, электроток?
— Наша шкура — хороший изолятор, — парировала самка. И ведь не поспоришь…
— Игрушки?
— Только, если для меня.
— Хлыст?
Бриз вздохнула. С хлыстом она играть любила, хотя, чаще, все-таки одна позировала с этим пикантным элементом.
— То, что в нашем арсенале, не оставит на чешуе яутжей даже легкого следа, — объяснила она и, немного поколебавшись, добавила: — А, потом, их и так слишком часто бьют в училище…
— Тогда — кандалы, — безапелляционно заявил режиссер.
Самцы реально явились крепко побитые. Рубцы на их спинах уже частично затянулись, но все еще представляли собой достаточно печальное зрелище.
— Парни, мы это используем, — «успокоил» Сииф, распорядившись принести плетку. Бриз, с нескрываемой жалостью осматривая следы безжалостной порки, метнула на режиссера суровый взгляд. Она прекрасно понимала, за что пострадали юнцы, а этот подлец еще и радовался…
— Нет, сами подумайте, — начал вдруг оправдываться урм, — как еще мы объясним зрителю, почему у наших моделей спина в лоскуты? А тут все логично: пришла прекрасная Госпожа и наказала. С этого и начнем, будто экзекуция уже в разгаре. На экране не будет понятно, свежие рубцы или нанесены только что. Бриз, никто тебя не заставляет лупить их по-настоящему, просто сделаем несколько эффектных кадров, ты покрасуешься, как ты это умеешь, а потом продолжим по основному сценарию…
Не сразу, но братья согласились участвовать в этом. Идея, заключающаяся в том, что самка-садистка поймала двух самцов и пытает их, им решительно не нравилась, но что было поделать, либо так, либо никакого спаривания… Потому близнецы, поворчав для порядку, разделись догола и позволили Бриз приковать себя цепями к стене. Сегодня декорации представляли собой «подземелье». Сииф был тот еще выдумщик.
Съемка началась. Зафиксированные жвалами к стене, самцы не видели, что происходит позади них, и могли лишь изнывать от желания, чуя запах возбужденной самки, и пачкая стену перед собой бесконтрольно текущим предэякулятом. А Бриз, облаченная в изящную кожаную портупею с блестящими металлическими кольцами, изощрялась с длинным гибким хлыстом, делая вид, что бьет пленников. По несколько ударов им действительно прилетело, но это вышло, скорее, случайно, чем намеренно, основная же часть приходилась на пол и стены. То обвивая себя утонченным пыточным орудием, то самозабвенно изгибая его основание в руках, самка позировала в самых откровенных позах, показывая, какое несказанное удовольствие ей приносят издевательства над пойманными самцами. Если бы Кошмар и Проклятье были прикованы лицом к ней, то они от данного зрелища уже бы, верно, просто обкончались.
Наконец, отбросив хлыст, Бриз приблизилась к братьям и, по очереди освобождая и вновь заковывая их конечности, распяла обоих спиной к стене. Самцы рычали и дергались, причем, опять-таки не наигранно, а уже вполне так по-настоящему, но противостоять не могли. Когда они предстали взору будущего зрителя, растянутые на цепях, возбужденные, скалящиеся и взмокшие; с сочащимися, наполовину вышедшими членами, самка бросила перед ними несколько черных подушек и удобно разместившись далеко за пределами досягаемости братьев, широко развела перед несчастными пленниками ноги. Вокруг себя она разложила целый арсенал всевозможных эротических игрушек разных форм и размеров. О назначении большинства этих предметов братья могли лишь гадать…
Следующие полчаса Бриз ублажала себя на их глазах. Под звуки их хриплого дыхания и отчаянного вожделеющего рыка, она с подлинным наслаждением стимулировала свой семяприемник и анус, постепенно увеличивая размер используемых орудий сладострастия. Она развратно поглядывала на мучающихся юнцов, медленно загоняя внутрь себя круглые гладкие бусины, а затем вытягивая их за нитку. Она хохотала, наблюдая, как пленники рвутся к ней, теряя разум, и неторопливо массировала вибратором свой клитор. Нет, право, потешное было зрелище! Самцы текли все, с головы до ног. Из раскрытых пастей капала слюна, и они даже не замечали этого; их шеи и торсы блестели от выделений пахучих желез, а с восставших уже в полную силу пенисов тянулись блестящие слизистые нити. Казалось, отпусти их сейчас — и они просто порвут самку на куски…
Нет, отпускать их Бриз, конечно не собиралась. Перебрав все игрушки и получив несколько оргазмов, судя по всему, реальных, самка поднялась и приблизилась к бьющимся на цепях юнцам. Она встала между ними и положила ладони на их наряженные, заметно вздутые от обилия нерастраченных половых продуктов животы. Братья резко замерли. Что она собиралась делать?
Воспользовавшись их временным замешательством, самка в следующий момент разом надавила на оба подбрюшья, тотчас же опустив руки вниз и крепко схватившись за горячие, пульсирующие члены. Несколькими движениями, достаточно сильными, чтобы доставить необходимые ощущения, но достаточно аккуратными, чтобы не повредить ретракторы, она довела близнецов до пика, так что те просто взорвались в фееричном экстазе, выгнувшись, задрав головы в диком крике и далеко выплеснув две густые желтые струи.
Удивительно было, с какой синхронностью все эти события произошли. Братья, стоящие в одинаковых позах по обе стороны от властной самки, одновременно и одинаково рванули цепи, одновременно взвыли на одной ноте и так же одновременно замолкли, хватая воздух и обмякнув. Со стороны картина казалось полностью симметричной, зеркальной и, не смотря на всю свою безмерную пошлость, содержала в себе некую неуловимую эстетику. Непостижимым образом все, что происходило до этого момента, представляло собой жесткую порнуху, а вот сам этот момент… Сам этот момент уже действительно больше походил на некий вызывающий жанр искусства.