Страница 5 из 13
Пока Сииф размышлял, рассеянно поглядывая на предающихся разврату яутжей, самец подошел к последнему пику и, разразившись воем, от которого даже стены сотряслись, скатился с самки. Та тоже взревела, не сдержавшись, но много тише, и бессильно откинулась на спину, утомленная неудержимым напором юного изголодавшегося любовника. Н-да, кульминация подкачала… Проклятье отвалился как мешок с песком, растопырив конечности и качнув на прощанье потихоньку сдувающимся членом. Бриз разлеглась на шкурах, тяжело дыша и раздвинув ноги под прицелом камер. Из ее клоаки вытекало густое, желтое, как дешевый шампунь, семя, образуя внизу приличных размеров лужу. Много ж у юнца накопилось…
Эстетикой тут уже даже и не пахло. А вот яутжевским сексом пахло так, что слезы на глаза наворачивались… Сииф еще раз мысленно поблагодарил себя за то, что когда-то установил здесь мощную вытяжку. Пожалуй, следовало ее включить, иначе, к концу съемок все присутствующие рисковали просто задохнуться.
Режиссер распорядился на счет вентиляции и подозвал ассистентов, дабы привели «звезд» в порядок. Но, как только те поднялись на подиум с кипами влажных салфеток и сменными шкурами, самец вскочил и бросился на них, раскрыв свою ужасающую пасть и заставляя напуганных работников броситься врассыпную. Если бы его не перехватила Бриз, туго бы им пришлось.
— Он, что, себя совсем не контролирует?! — возмущенно вскрикнул Сииф.
— А ты что хотел от дорвавшегося девственника в разгар Сезона? — также не особо доброжелательно рыкнула самка, уже подвергающаяся новой осаде со стороны отдохнувшего самца. — Ты сам хотел, чтобы было «традиционно», я предупреждала, что нельзя им так сразу волю давать!
— Ну, все уже теперь, снимаем, как есть… — сдался урм. — Поглядим, что из этого получится… А сейчас повернись, как я тебе говорил, пока он… Да, вот умица!
Дальше съемочная группа с Сиифом во главе со смешанным чувством наблюдала, как распалившийся юнец, безумно храпя, точно тягловая скотина, кроет самку, пристроившись к ней сзади, и нелепо тычется в нее, дергая тазом, но никак не может попасть в цель. Между двух пар ног в это время стекала слизь, смешанная с остатками спермы, и вконец пропитывала шкуры. Наконец, самец преуспел в своих стараниях и с глухим стоном вошел в лоно самки, практически сразу начиная изливаться внутрь. Двигался он теперь уже более плавно и не так беспорядочно. Руками Проклятье держал самку поперек тела, жвалами же тянулся к ее загривку, правда, отчаянно дотуда не доставал…
Пришлось выждать почти полтора часа, прежде чем самец угомонился, израсходовав весь свой запал. Он покрыл самку шесть раз, в перерывах охраняя ее, точно добычу, и никому не позволяя даже приблизиться к ним. Лишь окончательно выдохнувшись, юнец начал возвращаться в более-менее вменяемое состояние. Самка тоже еле переводила дух. А ведь впереди предстоял такой же марафон со вторым братом…
Сииф проводил Проклятье в комнату отдыха и показал ему душевую. Бриз также отправилась в свою гримерку. Следовало привести себя в порядок перед следующим раундом. Ошарашенные ассистенты принялись прибираться на съемочной площадке. Пожалуй, такой жести они еще здесь не видывали…
— Можно к тебе?
— Заходи, Сииф, — милостиво разрешила самка. Она как раз вышла из ванной комнаты, поблескивая влажной чешуей. Отряхнув гриву и обдав урм целой тучей брызг, она села перед зеркалом и принялась поправлять украшения на своей шевелюре.
— Ты в порядке? Может, со вторым в другой день отснимем? — участливо спросил режиссер, становясь за ее спиной.
— Ну, здрассте, — фыркнула, не оборачиваясь, Бриз. — Значит, подразнили и выгнали? Нет уж, он и так, бедолага, поди, извелся там. Ты проверял его, кстати?
— Нет, сперва к тебе пошел.
— Нормально. Со мной все нормально. Благодарю за заботу, — она, наконец, повернулась к Сиифу и дернула максиллами в легкой улыбке. Ох и мимика у этих чудищ… Но со временем к ней странным образом привыкаешь…
— Ну, если ты уверена…
— Как там малыш Проклятье? — не дав ему договорить, спросила самка.
— Отходняк у него, — хмыкнул урм. — Соображает пока плохо, я его запер, чтобы дел не натворил. Мне кажется, он сейчас вырубится…
— Пусть поспит, — согласилась Бриз. — В его возрасте это сильный стресс. Хотя, держался он молодцом. У тебя-то самого как впечатление от увиденного?
Поймав ее хитрый взгляд, Сииф замешкался. Он не знал, что и ответить. Увиденное его потрясло. Но пока он вообще не представлял, что за картину будет являть собой смонтированный материал.
— Это было… очень эмоционально, — вот, пожалуй, и все, что смог выговорить урм. Бриз разразилась частым стрекотом, обозначавшим у яутжей смех.
— Я предупреждала, что зрелище может быть не для слабонервных, — напомнила она.
— Ну, если есть те, кто любит садо-мазо, найдутся и те, кто полюбит это, — отпарировал Сииф.
— Через двадцать минут я буду готова. Переодевай уже нашего первобытного охотника, дорогой, — распорядилась Бриз и вновь повернулась к зеркалу. Звезда, блин…
Кошмар, как оказалось, времени даром не терял. Когда ему надоело ждать в одиночестве, он решил выйти и оглядеться, но не тут-то было! Оказалось, что он был заперт! Сииф сделал это из осторожности, дабы молодой перевозбужденный самец не сорвался раньше времени на поиски вожделенной самки. В общем-то, он верно поступил, однако заплатить за эту меру предосторожности пришлось всем, что находилось в комнате. Не справившийся с дверью Кошмар пришел в ярость и начал буйствовать, в два счета разворотив весь изысканный интерьер. Когда в отсек вошел урм, лишь чудо спасло его от когтистой пятерни будующего актера. Отскочив подальше, Сииф умиротворяюще заговорил с буяном:
— Успокойся, Кошмар, все в порядке, здесь не было никакого злого умысла, ты не понял…
— Где брат? — взревел самец и предпринял очередную попытку схватить наглого ящера, но тот успел выскользнуть и спрятаться за перевернутый диван.
— С ним все прекрасно, Проклятье сейчас отдыхает, — доложил урм из своего укрытия. — Бриз в восторге от него, и ей не терпится познакомиться с тобой.
При упоминании самки, Кошмар остановился и тихо зарокотал, словно бы вспоминая, зачем он здесь. Сииф осторожно выглянул из-за дивана.
— Все, успокоился? Готов идти?
— Готов. Не закрывай меня больше. Я не животное.
«Очень сомнительно», — подумал режиссер, созерцая окружающую разруху.
— Для начала позволь познакомить тебя с идеей фильма. Пока слушаешь, можешь переодеться, — с этими словами урм вручил обалдевшему Кошмару набедренную повязку, грубо сшитую из какой-то пятнистой шкуры.
— Зачем это? — с подозрением спросил самец.
— Потому что ты — древний охотник, который вернулся в свою пещеру к своей самке.
— Пещеру? Ты, что же, на верхних ярусах никогда не был? Думаешь, мы в пещерах живем? — так, где-то Сииф это уже слышал…
— Я же говорю: ты ДРЕВНИЙ охотник. Древние охотники наверняка жили в пещерах. Все когда-то жили в пещерах.
— Зачем такие сложности… — недовольно прошипел Кошмар, расстегивая доспех и обряжаясь в шкуру.
— Ну, это же кино, там должна быть идея!
— Идея любой порнухи — чья-то случка!
— Так вот, — продолжал урм, игнорируя последнее замечание. — Ты, охотник, вернулся домой. Ты заходишь в пещеру, а самка уже ждет тебя. У вас Сезон, она вся изнемогает от желания! Она лежит на шкурах. Ты подходишь к ней, медленно раздеваешься и резко отбрасываешь свою одежду в сторону. Затем ложишься к самке, начинаешь ее ласкать…
— Не слишком ли много условий? Вчера об этом речи не шло!
— О, это лишь рекомендации! И, все же, дослушай, пожалуйста. Это будет красиво. Ты ласкаешь ее; гладь руками, можешь немного покусать — но только несильно, нам травмы на съемочной площадке не нужны! Далее раздеваешь ее… Ну, и потом делаешь то, что тебе инстинкт подскажет…
Наивный урм, он и впрямь полагал, что молодняк яутжей способен на столь изощренную прелюдию… На деле все произошло совершенно иначе. Кошмар, которого привели на площадку, почуяв запах недавнего спаривания, мгновенно съехал с катушек. Он взревел и кинулся к самке, едва не порушив сами декорации. Конечно, его появление в «пещере» выглядело более чем эффектно. Он содрал шкуру со своих бедер одним движением и фактически упал на Бриз, начав рвать на ней одежду. Несчастной самке ничего не оставалось, кроме как схватить его покрепче, благо, сил у нее было больше, чем у юного недомерка, и принять сидячее положение, прижимая самца к груди, точно расшалившегося не в меру малька.