Страница 3 из 7
– No! – со смехом возмутилась Валери. – Хочу знать ваши настоящие имена! Как это звучит по-русски?
– Михаил! – гордо произнёс Дмитриев и поправил шикарный чуб левой пятернёй.
Ребята на заднем сиденье хмыкнули, переглянулись, отношение иностранки к русским именам пришлось всем по душе, и они по очереди представились.
– Валери! А почему на дверцах у тебя пять букв, а не две, как у всех? – сходу начал расспросы штурман Храмов. – Что означают? Комитет помощи беженцам? А антенна такая здоровая на правом бампере на сколько километров берёт? Сто пятьдесят? Очень удобно. Классная радиостанция! – восторгался Костя. – Тоже японская? Здорово! С вертолётом можно связь держать, легко!
За спинкой водительского кресла штурман чувствовал себя не в своей тарелке – не на правой чашке, и недостаток визуального обзора компенсировал лексическим напором.
– А сколько ещё девушек в Уиже служат по линии комитета помощи беженцам? Ты одна и руководишь миссией в двух провинциях? Остальные сотрудники из местных? Жаль! Сколько стоит этот аппарат? Сорок тысяч долларов! Кранты! Моя новая «шестёрка» (ВАЗ-2106) на две штуки баксов тянет! А тут двадцать жигулей можно было взять! – не давал никому раскрыть рта штурман.
Пришлось Дмитриеву утихомирить второго лётчика.
– Shut up, Костян! Дай нам поговорить! – засветил он знание иностранных языков.
Разговор дальше пошёл о семье и школе. Валери со смехом отвечала, спрашивала. Сергей в проёме двух передних кресел был к ней близко, переводил на автомате, и на него нахлынуло волнение.
Не ожидал он, что девушка из Европы так просто будет общаться с русским экипажем. А языковой барьер? Кажется, всем только в радость. Приятный мягкий голос с кратким «ноу», тёмно-каштановое каре с нежным ароматом цветущих мандаринов, смуглая шёлковая кожа, изысканный стиль в одежде – всё казалось Сергею удивительным и необыкновенным.
У однокашников давно были жёны, дети, а он чего-то ждал. Четверть века от роду, десять из которых – по полигонам, казённым хатам. Суворовское училище, военный институт, Кандагар, Мары. Везде товарищи, мужская служба. А женщины – были, кажется, но какие-то временные, в отпусках и не всерьёз. А эта хрупкая и смелая, такая неожиданная и близкая, здесь…
«Это Бродский или уже нет?» – размышлял он.
Волнение не отступало. Сергей смотрел на её руку, локоть, на изящные складочки, линии запястья, на красивый маникюр в бесцветном лаке, на то, как она держала руль, переключала передачи. Ему хотелось коснуться этой кожи и заслонить от чужих липких взглядов.
Валери в дороге улыбалась. Она знала, какое впечатление производила на мужчин, чёрных и белых. «Аргентинцы, французы, теперь русские. И это первый день! Что с ними будет через неделю? – смеялась она в душе. – Пусть стреляются – заведу ухажёра в каждом экипаже. Буду жечь деньги пачками, как неукротимая Настасья у Достоевского в “Идиоте”. А что? В кванзах – вполне реально. Шефу Аммане скажу, что изучала русский характер, ничего больше. Как там начальник говорит: “В мужском коллективе – верность одному, другие будут уважать?”»
У Дона Педро
Колонна белых джипов медленно продвигалась по городу, стараясь не зацепить снующую повсюду детвору. Через пару километров, в центре, за тёмно-серым домом с винным бутиком на первом этаже, высокие витрины которого были уставлены сплошь бутылками с одиноким шевалье на этикетках, машины повернули направо на узенькую улочку и остановились. Слева, на жёлтом четырёхэтажном здании красовалась облезлая вывеска «Hotel Para Estrellas», под ней висели такие же драные пять звёзд. Напротив, в тёмно-зелёном цоколе трёхэтажного дома, – одноимённый ресторан.
– Отлично! Тут не заблудишься! – авторитетно заявил борттехник Волков, с кряхтением выползая на свободу с заднего сиденья трёхдверной тойоты. – Ориентир надёжный – первый поворот за «Доном Педро»!
– Не понял, – удивился доктор у соседнего автомобиля, – почему Педро?
– Ну, тот мужик – в витрине на бутылках, которыми заставлены все окна, – ухмылялся Волков.
– А-а, «Мушкетёр»! – рассмеялся доктор Николай Николаевич. – Местная водка – вонючий самогон.
– Из чего гонят? – заинтересовался штурман Бикбаев.
– Говорят, из бананов, но я сильно сомневаюсь – гадость ужасная. «Дон Педро» – здорово! Отличное название, по-нашему. А вот и коменданты «Марриотт-отеля» Питер и Хелена! – представил доктор молодую немецкую пару у входа в гостиницу. – По поводу размещения – все вопросы к ним, а я умываю руки. И вам советую делать это как можно чаще.
Добропорядочные бюргеры мило улыбались, приветливо махали русским: «Хай!».
У открытых багажников белых джипов суетились лётчики: вытаскивали сумки, чемоданы. Для неугомонного Волкова это были отличные зрители.
– Дойчланд? Люфтваффе? – громогласно подошёл он к Питеру, держа правую ладонь у пояса пистолетом.
– Nain! – скромно улыбался ему немец. – South Africa. Secret Service[6]
– Опа! Почти коллеги, значит, – удивился борттехник и добродушно протянул руку такому же рослому парню с высоким лбом и длинной русой челкой, в зелёных штанах и серой клетчатой рубашке без рукавов.
Его подруга с тёмным хвостом на затылке, в салатовом платье рядом состроила невинные глазки сквозь очки в позолоченной оправе.
– Ребята, дуйте наверх! – крикнул доктор. – Через час обед в кафе напротив.
Народ фразу оценил, и ресторан с убогим меню «Пара Эстреллас» (для звёзд) упростили в обиходе до кафе «Напротив».
Когда замыкающая караван тойота остановилась у гостиницы, ребятам из экипажа Дмитриева не хотелось выходить, но… Они поблагодарили девушку за отличную компанию и пошли доставать вещи из багажника. Валери повернулась назад за кресло и спросила:
– Господа пилоты! Есть кассета с русскими песнями?
– Конечно! – Сергей Марков будто ждал этого вопроса, тут же направился к двери водителя, из синей сумки, висевшей на плече, достал и протянул девушке два потёртых футляра «90 минут». – Лучшее: «Браво» и Сюткин! – улыбался он ей, сильный, весёлый, ворот нараспашку.
Когда «Лендкрузер» Валери отъехал от гостиницы, Дмитриев подошёл к Сергею и спросил:
– Что она хотела?
– Просто кассету на русском.
– Просто кассета на русском есть у меня – Тальков например. А ты впредь переводи всё, что она говорит. Я понятно излагаю?
Марков кивнул головой и отвернулся.
Комендант отеля Питер разместил русских лётчиков на четвёртом этаже в трёх номерах правого крыла. В дальнем угловом стояли десять коек, в двух стандартных ближе к выходу – по четыре. Удобства – через коридор, «для звёзд» предусмотрительно с окном, в каморке с ванной на фигурных ножках и унитазом. Смыв – тут же, эмалированным ковшиком из оцинкованного бака на три ведра.
Через два квартала от гостиницы «Пара Эстреллас» Валери свернула в район частных вилл.
Утонувший в роскошной зелени трёхэтажный особняк, который снимал ооновский комитет помощи беженцам для сотрудников, её совсем не радовал. По приезду она выбрала маленькую спальню на первом этаже между кухней и комнатой охранника. Было неуютно. Ночью огромный дом давил пустыми этажами, сыростью заброшенных помещений, запахом старой мебели, скрипом рассохшихся дверей и окон. При встрече в коридоре анголец пугал белками глаз. Бартез ночевал у девчонок из миссии «Доктора без границ» на одноэтажной вилле в конце улицы. Он до последнего надеялся, что Валери его простит, до этой командировки они были вместе. Подруга приехала на аэродром, чтобы его проводить, но и только.
6
ЮАР, спецслужба.