Страница 2 из 5
О том же, что именно происходит между мужчиной и женщиной, Вистория имела достаточно правдивое представление. Все та же Озоса водила её на конюшню, где они наблюдали, как жеребец сношался с карею кобылицей. Со слов всезнающей девицы у людей все происходило практически также, только мужской прибор был значительно меньше, а также заниматься этим можно было и в других позах.
Помимо самолюбования в зеркале, принцесса имела еще одно греховное влечение, нарушавшие назидания для порядочных девушек. Купание в пруду королевского парка. В компании двух своих фрейлин – подружек настроенных, как и их госпожа на веселый лад, Вистория обнаженной резвилась в небольшом водоеме. В такие моменты у неё зарождались вымыслы о том, чтобы случайно забредший красивый мужчина, тайно наблюдая за ней, любуясь её прелестями так очаровался бы ими, что по ночам вспоминая красоту её тела, сходил с ума от страсти, ворочаясь до самого утра в тоске. От таких мыслей она чувствовала, как тепло приятной волной, растекалось по бедрам.
***
И вот в один из дней, желанный зритель объявился. Им стал ровесник принцессы по имени Арут. Проживавший неподалеку от королевского сада. Однажды найдя лазейку, он частенько стал пользоваться ею. В одиночестве гуляя по королевской вотчине. Ему нравилось бродить в тени деревьев, вдали от посторонних взглядов. В такие минуты он предавался мечтам. К чему именно стремилась его душа? Да абсолютно ко всему! Юноша грезил о ратных подвигах; о любви миловидных женщин; о дальних загадочных странах; о геройски выигранных турнирах; о пирах, на которых столы ломятся от всевозможных яств; о красивых и дорогих одеждах и доспехах; о самом лучшем оружии; о вечной славе;
В тот день, воздушные замки Арута были развеяны девичьим смехом, раздававшимся со стороны пруда. Отрок уже вошедший в возраст, когда противоположный пол манит к себе, таинственным зовом, крадучись побрел на звуки. Напоминавшие веселый перезвон колокольчиков. Прокравшись как лазутчик, он, спрятавшись среди извилистых ветвей, смог наблюдать прекрасное видение, которое с этой минуты сильно обогатило его мечты, касающиеся любви прекрасных дам. Насытив их яркими красками. Его взору предстали три девицы, резвящиеся на мелководье, совершенно голенькими. Вода едва доходила им до щиколоток, а остальные части их молодых созревших тел были предоставлены лучам солнца, ласкам легкого ветерка и горячим взглядам юноши.
В самом начале, Арут ошалело бросался глазами от одной красотки к другой: проскользив по стройным ногам высокой русоволосой юницы, он устремлялся к пухленькой блондинке, обладательнице пышного бюста, а затем к миниатюрной кареглазой деве с милым личиком и наливной грудью. Однако вскоре, его метания прекратились. Третья чаровница полностью завладела его вниманием, оттеснив подружек, как зерно пшеницы в руках трудяги пахаря обесценивает плевелы. Залюбовавшейся молодец, еще пока не осознал, что образ этой незнакомки, уже воздвиг в его душе храм и отныне это единственное божество, которому он будет поклоняться.
– «Принцесса Вистория, уже пора возвращаться в замок», – обратилась блондинка к предмету вожделения юноши.
«Так это сама принцесса!», – восхищенно подумал подросток, однако тотчас его восторг сменился печалью. Занозой, ему в голову пришла мысль о том, что статус девушки находится далеко за пределами его возможных притязаний. С горечью он рассудил, что ему никогда не суждено быть с нею. Хотя родословная Арута, брала своё начало вдали от низших слоев, но все же она не поднималось так высоко, чтобы рассчитывать на брак с титульной дворянкой.
Родителей благодаря стараниям, которых он появился на свет божий, юноша не помнил. Они стали жертвами смутного времени, навечно канув в нем, как щепки в огне костра, когда их сын, был еще младенцем. Сироту взял к себе и воспитал, родной брат его матери Ленграт. Некогда близкий сподвижник, нынешнего регента королевства. Славный воин, но, помимо этого, не имевший иных благих умений, пригодных для наступившего мирного времени, а посему оказавшийся не подходящим для него. Ретиво взявшемуся за восстановление королевства Алернэйну, потребовались люди умные и деятельные, а за дядей Арута таких достоинств не числилось. В итоге он постепенно был отодвинут вначале на второстепенные роли, а затем и вовсе забыт при дворе.
Свой век, звенящий в былые годы грозными сечами, воитель, доживал в небольшом имении. Находившимся практически у самого берега, омывавшей столицу, реки. Текущей в открытое море. Несколько раз в неделю, Ленграт уделял внимание племяннику, заставляя того постигать воинские премудрости. Все остальное время, закоренелый холостяк, в основном был занят таким не праведным делом, как дегустация крепких напитков. Этими занятиями воинского мастерства, оставлявшими в память о себе на теле отрока синяки и ссадины, (дядя не обращал внимание, что перед ним всего лишь подросток и работал деревянным мечом в полную силу, приговаривая, что нечего привыкать к поддавкам, мол в настоящем бою, никто жалеть не станет), да проходящему раз в неделю уроку письменности, закрывался счет обязанностей Арута. Никакой работой близкий родственник сироту не обременял. Гордо заявляя, что мужчинам их рода не пристало пасти коров, убирать за скотиной или заниматься подобными претящими рыцарской доблести вещами.
Имение, в котором проживали дядя и племянник, располагалось в районе, населенном в основной массе простолюдинами. На Аруте, это обстоятельство отразилось практически в полной изоляции от общения со сверстниками. Благородные отпрыски не желали с ним знаться, считая его бедняком, а для соседских мальчишек он был чужаком. К тому же последние завидовали беззаботной жизни юноши, самим-то им приходилось пахать с малых лет, а потому они при возможности устраивали ему всевозможные пакости. Например, встречая благородного отрока толпой, они тотчас, видимо желая добавить горчинки к сладостной жизни, пытались отмутузить его.
Здесь очень кстати оказывались уроки, полученные от Ленграта. Юноша умело отбивался от своры подростков, несмотря на их многократное преимущество. Ни разу не позволив завалить себя и запинать. Поэтому через какое-то время от него отстали, однако не упускали случая из-за угла обкидать камнями.
Впрочем, месяца за два до того, как он оказался на пиршестве для глаз, закатанным Висторией для случайного зрителя, Аруту удалось найти себе товарища из среды простолюдинов. Данное действие состоялось в доме у одинокого художника, частого собутыльника дяди, который преподавал воспитаннику рыцаря уроки письменности. Живописец жил на одной с ними улице. Это был суховатый старичок с грустными смиренными глазами. Вся его прислуга состояла из такой же дряхлой, как и он сам экономки. Помимо нескольких десятков кур, представитель мира искусства держал еще двух коров. Конечно, ни убрать за ними, ни припасти сена он был не в состоянии, а потому сговорился с соседским парнишкой, что тот за умеренную плату, будет делать всю работу по уходу за скотиной.
Так случилось, что однажды сирота и паренек по кличке Коршун, пересеклись на задворках, имения живописца. Там, где располагалась постройка для живности. Простолюдин пришел убрать за скотиной, а ученика, старик отправил изображать своих рогатых питомцев. Он полагал, что это поможет сформировать красивый почерк. Коршун по-своему воспринял, появление чужака.
– «Что прислали за мной следить?», – сплюнув, не дружелюбно поинтересовался он.
– «Нужен ты мне больно со своими навозными лепешками», – усмехнулся в ответ юноша, благородных кровей.
– «Что же ты тогда сюда приперся?».
Арут хотел было сгрубить, но вглядевшись в веселое лицо паренька, передумал, и вполне благодушно признался: – «Коров буду рисовать».
Его собеседник на это громко расхохотался, однако в смехе не проскальзывало злобы: – «Коров! Ха-Ха! Видать художник то из тебя не ахти какой!».
– «Это еще почему?», – искренни, удивился отрок.
– «Как, почему? Был бы ты хорошим художником, ты бы святых писал на иконы, а затем их в церковь продал, или портреты какие за награду. А ты коров. Думаешь, они тебе много заплатят?», – произнося это, мажордом скотного дворца, продолжал давиться от хохота.