Бездна Мурены

– Мы живы? – Зенит не узнал свой охрипший голос.

– Почти все, – холодно ответил Бортинженер. – Помяло нас изрядно.

В этот момент на кровати Командора шевельнулось одеяло, и под ним что-то засопело и заохало.

– Гляди-ка, и этот выжил, – без особых эмоций отметил О'Юрич. – А я думал – Дипер задвухсотился.

– Вас ис дас? – удивлённый Серджио потирал «шишку», которую нащупал среди своих золотистых волос.

– Вот именно! – поддакнул Лыжников. – Нас же должно было распылить к чертям!

Выглядывающий в окно Левап обернулся. Оба его глаза заплыли, но очки он умудрился сохранить в целости.

– За бортом ветер, – сообщил Вонахап. – Такое ощущение, что совершили посадку.

У большинства членов экипажа было ощущение, что посадка произошла без участия тормозных двигателей, парашютов и прочей атрибутики неженок. «Довженко-19», набитый людьми, просто рухнул на поверхность, словно консервная банка со шпротами на асфальт. Разведчики кряхтели в унисон и ощупывали раны, каждый раз обнаруживая новые.

– Похоже, что успели сработать только детонаторы, – предположил капрал. – Неужели вмешались Бестелесые и спасли нас?

– Или, что вероятнее, спасли своё сраное Знание! – Р-Нат в сердцах хлопнул себя по заднице и охнул от боли.

– Да уж, треугольник на твоей жопе им точно важнее тебя самого! – злорадно ухмыльнулся Лыжников.

– Интересно, что за небесное тело избрал Веня для совершения аварийной и далеко не мягкой посадки? – задумался Зенит.

В этот момент в палату вошёл главврач.

– Лёгок на помине, – буркнул Повар.

– Кошмар! Какой кошмар! – воскликнул Арфеев, оглядывая побитых подопечных.

– Бортовой компьютер сожалеет, что не смог нас добросовестно дезинтегрировать. – В голосе Левапа слышалась издёвка, которую он раньше никогда бы не позволил себе в адрес доктора.

– Проклятая железка! – вторил его дерзости Дипер из-под одеяла.

– Что-то пошло не так, Веня? – присоединился к коллегам капрал. – Утратил контроль над вверенным тебе кораблём?

– В точку, Володя. – Вениамин Константинович направил на Зенита указательный палец. – На этой утлой посудине давно всё пошло не так, и ничего контролировать я более не в силах.

– Уровень доступа «четыре». Установи наши точные координаты, – попросил капрал.

– Координаты прежние – Довженко, 19, – без тени сомнения ответил доктор.

– Очень смешно! – злобно зыркнул на главврача Эндрю. – У нашего искусственного интеллекта предусмотрен блок юмора. Расскажи-ка нам анекдот про глупых людей, Веня!

– Давайте лучше этого электронного чурбана разберём на транзисторы! – Бортинженер с такой силой вдарил кулаком по дужке кровати, что погнул её. – Пока снова не съерундил.

– Олег Юрьевич, установка на добро. Не забыли? – В глазах Арфеева промелькнул испуг. – Нарисуйте мне, как хорошо и солнечно летом в лесу.

– Летом в лесу омерзительно: пауки, гнус и змеи в траве, – вмешался Биолог.

– И туша задранного берфами лося гниёт и смердит, привлекая мух. – Глаза Бортинженера горели нездоровым огнём.

– И плотоядных сверчков! – раздалось из-под командоровского одеяла.

Главврач попятился к выходу, переводя загнанный взгляд с одного пациента на другого.

– Володя, можно вас на минутку? – попросил он срывающимся от волнения голосом.

Со времени прошлого визита капрала в кабинете главного врача многое поменялось. Стену за столом больше ничего не украшало, а на самом столе остался лишь компьютер и большая картонная коробка. Арфеев указал Зениту на стул и переставил коробку на пол, собираясь уложить в неё книги с полки.

– Одной не хватает, – заметил капрал.

– Что? – не понял доктор.

– На полке не хватает одной книги, – пояснил Зенит. – «Редкие животные Гваделупы».

Главврач пробежался пальцами по корешкам книг и замер возле одной из них:

– Да, действительно. У вас на удивление фотографическая память, Володя. Странно, не помню, чтобы кому-то её одалживал. – Голос Вениамина Константиновича стал ещё печальнее. – Книжку мне подарил знакомый естествоиспытатель, даже автограф чиркнул. Жалко, что пропала. Стыдно признаться – я ведь её даже не открыл ни разу.

Арфеев взял с полки несколько книг и небрежно швырнул их в коробку.

– Я написал заявление об увольнении.

– На Землю? – удивился капрал. – То есть связь с Центром всё это время функционировала?

– Что? Ну да, – отстранённо отозвался главврач, бросая в коробку очередную стопку книг. – Мне давно в министерстве намекают, чтобы уступил дорогу молодым и нахрапистым. Санитары совсем с цепи сорвались – меня ни в грош не ставят. Зачем мне этот цирк за мизерную зарплату? Да и не хочу я брать грех на душу – дегенерат Коля кого-нибудь прибьёт рано или поздно, а виноват буду я, что не смог его вовремя уволить.

Арфеев присел на край стола, глядя куда-то поверх Зенита. Он словно беседовал сам с собой.

– А кого брать на его место? Желающих не наблюдается. Все бросились покупать и перепродавать. А с меня довольно. Мне уже предложили в платную клинику психоаналитиком. Это ж теперь модно! – В голосе доктора слышалась нескрываемая злоба. – Насмотрелись американских видиков. Буду, как в кино, выслушивать разную околесицу, а мне за это ещё и платить будут. И неплохо платить!

– В твоей выдаче слишком много информационного мусора, Веня, – прервал его монолог капрал. – Спрогнозируй состояние всех систем.

Главврач встрепенулся, поглядел на пациента утомлёнными от недосыпания глазами, обошёл стол и навис над ним, упершись в столешницу кулаками.

– А я тебе спрогнозирую, Володя, запросто! – Арфеев злорадно ухмыльнулся. – Эта система со всей её дерьмократией и рыночными реформами полетит прямиком в клоаку. Частные клиники? Ха! И кто там будет лечиться? Кучка богачей! А остальные? А вдруг эпидемия? Уже и так имеем десятки неизлечимых болезней!

В ажитации доктор согнулся почти до самого стола:

– Какая выгода от исследований и изобретения новых лекарств, если можно просто принимать пациента в красивом офисе с пластмассовыми пальмами и брать с него деньги за дизайнерские бахилы? Нас всех ждёт зона отчуждения, Володя, попомните мои слова.

– Сумбурно изложено, но суть ясна. Примерно так я и предполагал, – капрал нахмурился. – Очень жаль, Веня, что тебя отстранили от управления. Твердолобые упрямцы из Центра заслали нас в Безжизненную Зону. И тем самым всему нашему Космосодружеству уготовили Бездну. Отдали Вселенную в лапы Белой Мурены.

– У рыб нет лап, Володя.

Зенит одарил собеседника снисходительной улыбкой.

– Кабы в тебя, Веня, загрузили зоологическую базу данных, хотя бы по десятой части планет Космосодружества, ты бы офигел, что бывает у рыб.

Главврач невесело усмехнулся и извлёк лист бумаги из ящика стола.

– И у прочей живности. – Он показал Зениту свой недавний набросок кошки с подрисованными не то крыльями, не то плавниками и бросил его в коробку к книгам.

– Как же обидно, что целый мир вынужден сгинуть из-за недальновидных дураков во власти! – в сердцах высказался капрал, резко тряхнул головой и поморщился от боли в районе отбитых рёбер.

– Пожалуй, лучше и не скажешь, Володя. – Вениамин Константинович придвинул к столу кресло и уселся, сцепив руки в замок. – Знаете что? Сегодня я ещё числюсь в должности и могу подписать вам бумаги, чтобы вы отсюда гуляли на все четыре стороны. Вы – здравомыслящий человек, Вазенитов, в отличие от многих там, снаружи. И явно идёте на поправку. По словам санитаров, у вас уже дано не наблюдалось приступов.

– Отпускаешь, значит, жалких людишек? – недоверчиво поглядел на доктора Зенит. – И сколько же мест отведено в спасательной капсуле?

– Увы, одно, – развёл руками Арфеев. – Лично вы, Володя, сумеете не затеряться в этом безумном мире, я в этом уверен. А ваши соседи по палате слишком слабы для подобных испытаний. Им намного проще будет здесь, особенно без вас и ваших фантасмагорических идей.