Страница 23 из 45
Как ни торопился Андрей, а все же хватило у него ума чиркнуть коротенькую записку: «Милая, мне пришлось срочно уехать по небольшому делу, скоро буду, не волнуйся! Целую».
И очень правильно потому, что до его возвращения Валюша успела не только проснуться, но и умыться, причесаться, сделать легкий макияж и даже выпить кофе.
Платье для утра она тоже взяла с собой. Не то, что вчера, другое: розовое, трикотажное, очень домашнее, но при этом милое. Валя прекрасно знала, что пастельные тона ей идут – в самом деле, платье делало ее личико еще более нежным, подчеркивая румянец на скулах.
Андрей бы сам вряд ли догадался, но то, что он задумал, лучше было встречать вот так, во всеоружии – в любимом платье, причесанной и с почищенными зубами.
Валентина попивала кофе и рассеянно любовалась видом за окном – позднее утро нового года тлело мягким сероватым светом. Во дворе было пусто, тихо и сонно, желающих прогуляться с утра пораньше первого января не нашлось.
Жаль, что окна на другую от подъезда сторону. Так хотелось увидеть, когда он придет! Валентина улыбалась и светилась изнутри. Волшебная новогодняя ночь и в самом деле стала для нее сказочной. Андрей был нежен, как никогда. Раньше он всегда был сдержанным, и Валюша считала, что он такой от природы. Но этой ночью она увидела в нем нечто новое: ласку, трепет, романтику, и даже какую-то беззащитность, от которой ее проняло так, что она даже говорить не могла. Она буквально задыхалась от нахлынувших эмоций и лишь целовала, гладила, обнимала его, каждой клеточкой стараясь выразить свою любовь.
В то же самое время Андрей, с другой стороны дома подходивший к подъезду, радовался, что девушка его не видит. Ему хотелось, чтобы был сюрприз.
С Иркой у него и близко ничего подобного не было. Если честно, он вообще не помнил, как они договорились пожениться. Как-то, видимо, договорились, раз до ЗАГСа дошли, но предложения он ей не делал, это точно.
Ирке сначала было фиолетово, а потом отсутствие в семейном анамнезе красивой трогательной истории про помолвку стало прекрасным поводом для распила его, Андрея, на мелкие чурочки и щепочки.
Да и фиг с ней, с этой Иркой! Сейчас ему хотелось, чтобы все было по-другому. Чтобы Валюша… Валентина, Валенька, девочка, малышка, любимая – чисто по-женски порадовалась. Ведь каждая женщина хочет, чтобы любимый мужчина вручил цветы, встал перед ней на колено и распахнул перед носом коробочку с заветным кольцом – думал он, поднимаясь на свой этаж.
Пусть у Валюши это будет!
Она обернулась на шорох и увидела его стоящим в дверях. Пуховик нараспашку, волосы от торопливо сдернутой шапки встали дыбом, а глаза большие-пребольшие, и какие-то тревожные.
От волнения у Андрея сбивалось дыхание, как будто на свой седьмой этаж он бежал пешком.
- Что-то случилось? – испугалась она.
- Валечка… - пробормотал она, сглотнул и снова попытался перевести дух. Черт, сам не ожидал, что будет так переживать! Все слова повылетали! – Валя. Валюш… Сейчас.
Он дрожащими пальцами вынул из кармана заветную коробочку и повел плечами, в два движения сбросив на пол жаркий пуховик.
- Валюша… Валюша, девочка моя, ласточка моя, я тебя люблю, слышишь? Я тебя люблю! – Андрей на вытянутой руке сунул ей под нос коробочку. – Валюша, будь… Валюш, будь, пожалуйста, моей женой!
- Андрей! – протянула-простонала она в ответ каким-то тоненьким голосом.
Валя стояла напротив, прижав руки к груди, и переводила удивленный взгляд с коробочки на его глаза и обратно.
- Валя! Валюш, ты мне ответь! – хрипло попросил он. – А то сил никаких нет! Ты женой-то моей будешь?
- Буду, - всхлипнула она, подходя ближе и вдруг бросаясь ему на шею. – Буду! Андрюш, родной, любимый! Ты еще спрашиваешь? Да я же так тебя люблю, милый мой!
- Тогда что же ты плачешь, Валюш? – спросил он, с облегчением переводя дух и покрепче прижимая ее к себе.
- От радости, Андрюш. От радости! Это просто очень неожиданно для меня! Прости!
- Не проси прощения, - он принялся целовать ее глаза и соленые щеки, - должен же из нас двоих кто-то поплакать! И я, если честно, очень рад, что это ты!
В ответ она рассмеялась, тихонько шмыгнула носом и спрятала лицо у него на груди. Андрей прижался щекой к ее макушке и счастливо улыбался, глядя куда-то вглубь себя. Его поражала одна мысль: он так долго сопротивлялся этому и даже самому себе боялся признаться, что полюбил ее потому, что это казалось ему святотатством. Казалось, что так он предаст Наташеньку, лишит ее части своей любви, подарив ее другой женщине. Но вышло так, что ничего подобного – дочку он любил все так же сильно. И Валюшу любил, по-другому, но тоже очень сильно. И обеим им нашлось место в его сердце, и не было тесно.