Страница 17 из 45
- Валь, ну что за выражение? – возмутился Иван Владимирович.
- Валюш, в самом деле! – поддакнула мама. – И потом, никто тут не ополчился, а просто мы за тебя переживаем. Это же нормально, правда?
- Мамуль, не надо за меня переживать! Посмотрите на меня – я веселая, счастливая, у меня все хорошо! Ведь мое состояние – самый лучший индикатор, ведь так? Вот на него и ориентируйтесь. А с Андреем пока разговаривать не о чем…
- Разговаривать не о чем! – Ирина Аркадьевна отняла руки от сердца и схватилась за голову. – Уму не постижимо! Что за нравы? Где самоуважение, где женская гордость? Вы меня точно в могилу раньше времени сведете!
Бабушка окончательно растарахтелась и это было надолго. Собеседники ей на этом этапе были уже не особо нужны. Мама хлопотала, наливая ей успокаивающий чай с ромашкой и медом, Иван Владимирович с вежливой улыбкой косил взглядом в телевизор, Валентина, прихватив свою кружку, быстро чмокнула маму в щеку: «Спасибо! Очень вкусно!» и удрала в свою комнату.
Там она устроилась на своем любимом месте – широченном подоконнике, обитом мягким войлоком, и наваленной сверху горой подушек. Свет она включать не стала – любовалась густым снегопадом. Подсвеченный фонарями, он выглядел сказочно и очень по-новогоднему.
Новый год с Андреем… Валентина счастливо вздохнула. Она и не надеялась, что все так обернется! Все праздники только с ним вдвоем! Правда, доставалось это счастье дорогой ценой…
Валентине никогда и в голову не приходило хоть в чем-то конкурировать с его дочуркой. Она с самого начала знала, что это его божество, его свет в окошке, его огромная и светлая любовь. Таким отношением со стороны Андрея она восхищалась: видела в этом его способность к искренним чувствам, его ответственность и его силу. Валентина всю жизнь была твердо убеждена, что только очень сильный мужчина может себе позволить такую вот искреннюю и трогательную привязанность.
Вообще, наверное, она за это его и полюбила. То есть, сейчас-то она его просто любила, всего, целиком, но началось все для нее именно с его отношения к дочке…
Примерно полгода назад, душным июльским вечером она, неимоверно уставшая, вызвала себе такси. Весь день она приводила в порядок бабушкину квартиру, готовила ее к ремонту и к вечеру находилась в состоянии близком к отчаянию – работа проделана гигантская, а результатом как будто и не видно.
Немногие хорошие и качественные вещи из квартиры увезли, так же как и дорогие и милые сердцу бабушки безделушки, но там осталась целая куча разнокалиберного хлама. Начиная от обколотой посуды, которая совсем уж никуда не годилась, запасов пустых банок для консервации, хотя бабушка давно уже ничего не консервировала, и, заканчивая совдеповским постельным бельем, новым, ни разу не использованным, хранившимся на «черный» день.
Бабушка, полжизни прожившая в крайне тяжелых материальных условиях, скопидомничала, жадничала, с вещами расставалась неохотно, и так же неохотно пускала их в дело, и такого вот, уже ни на что не годного старья, в каждом шкафчике, в каждой тумбочке были горы.