Темный путь

Однако какое-то древнее женское чутье подсказывало ей вести себя одинаково приветливо и ровно со всеми близкими. Ни Хала, ни Лид, ни Эйдан, да и вообще никто ни разу не почувствовал, что девушка выделяет кого-то одного, отдавая ему даже на минуту больше своего внимания, нежели остальным. Многие подруги ее возраста уже вовсю проявляли знаки внимания молодым людям, некоторые даже покинули отчий кров, чтобы дать начало новым семьям, однако сестра конунга неизменно оставалась далека от этого. Ее поведению были чужды игривость и мягкая нежность, но искренность и простота в манерах покоряли всех, с кем ей пришлось столкнуться.

Закономерным итогом стало то, что она — всеобщая любимица, рядом с которой были сотни людей — иногда чувствовала себя одинокой. В такие минуты ей нравилось убегать в Степь, где ветер и скачка прогоняли из головы смутные и непонятные мысли. Утомленная скорой ездой, разгоряченная солнцем, Йорунн добиралась до вот таких уединенных мест, как вершина Острой, и позволяла себе просто наслаждаться свободой.

Впрочем, когда Лид понял, куда и как исчезает его сестра, у них состоялся крайне эмоциональный и неприятный разговор. Результатом перепалки стало то, что Лид потребовал от Йорунн никуда не выезжать без охраны и сопровождения. Йорунн согласилась, поскольку по сути Лид был прав. И все же то ли из чувства противоречия, то ли из неосознанного желания избежать лишних глаз, выбираться в поездки она стала в сопровождении одного Халы. Лид лишь головой покачал, но настаивать на большом эскорте не стал. Мысли Халы и вовсе остались тайной. То ли наказание, то ли награда?

— Что там, Хала? Кто-то едет к нам? — спросила Йорунн, приподнимаясь на локтях.

— Возможно, но очень далеко, не вижу гербов, — ответил верный спутник.

Йорунн поднялась и встала рядом с Халой, прикрывая глаза от яркого света рукой.

— Знакомые кони, — удивленно заметила она, — неужели Эйдан?

— Скоро узнаем. Смотрите, нас заметили, чуть повернули вправо.

— Похоже, наша передышка окончена, — вздохнула она, выбирая из волос застрявшую сухую травинку. — Если это Эйдан, то значит, будут важные новости: мы не ждали его до осени.

— Хотите спуститься?

— Да, в любом случае было бы невежливо не поздороваться. И нам все равно пора отправляться домой, пока брат не отправил никого нас искать.

Вместе они спустились к подножию, перелезая через камни, а иногда и просто спрыгивая с них. К подножию Йорунн с Халой и всадники добрались одновременно. Эйдан, а это был действительно он, приветливо помахал рукой:

— Я вижу, вы все так же неосторожны, моя госпожа.

— А вы все так же приветливы и неизменно шутите, мой господин, — солнечно улыбнулась Йорунн. — Рада тебя видеть, старый друг. Каким ветром ты к нам?

— Да вот, соскучился по столичному шуму, — уклончиво ответил воин, — а заодно и радостью поделиться хочу: у меня сын родился!

— Да пошлет небо ему долгую и счастливую жизнь! Да будут шаги его легки, как ветер, мысли чисты, как рассвет, а сердце жарче летних костров, — склонила Йорунн голову. — Мои поздравления, Эйдан. Как назвали?

— Маис. Он совсем не похож на меня, весь в мать — и глаза, и волосы, и лицо. Но силен, как я, — довольная улыбка осветила его лицо. — Уже держит голову и если чего-то захочет, то обязательно получит, такой крикливый.

— Примите и мои поздравления, — учтиво поклонился Хала. — Теперь в вашем роду есть наследник и опора дому.

— Спасибо за добрые слова, уверен, что однажды верну их тебе, — Эйдан хлопнул Халу по плечу. — Ну что, едем вместе! Или вы еще погреете старые кости на этой каменной сковородке? — он кивнул в сторону высокой горы.

— Не шути, это особенное место, — слегка нахмурилась девушка. — Но ты прав, нам действительно пора, а дорога короче в хорошей компании. Ты расскажешь нам, что слышно в твоих землях?

— Пожалуй да, хоть потом все равно буду повторять Лиду все в подробностях, — лицо Эйдана стало серьезным.

Всадники неспешным шагом ехали по дороге, а вершина Острой плавно оседала у них за спинами.

— Так что слышно на юге, Эйдан?

— Разное, моя госпожа, — отозвался он. — В основном все тихо и спокойно, я бы даже сказал, подозрительно тихо. Ни заезжих гостей, ни путешественников. Ты же знаешь, мои земли лежат рядом с южным трактом в предгорье. Раньше по нему часто ходили лесные караваны, а сейчас нет никого, пусто, только трава растет. С одной стороны это и понятно, не все еще оправились после Черной Хвори, видимо, пока свое хозяйство поднимают никому не досуг ехать в дальние дали за приключениями. Изредка проходят только отряды странно вооруженных людей, не наши, и не из лесов, видимо пришлые. Приходят и уходят, как тени. Это тревожит меня: куда идут эти люди, что заставило их покинуть родные края? Недавно к нам заглянул Скиитле Вокон, старейшина одного лесного селения, он часто заезжает к нам, чтобы купить лошадей или кожи, а мы берем у него дрова к зиме. Так вот он рассказывает, что в лесах стало неспокойно: звери злятся, на селения нападают, в стаи собираются, будто гонит их что-то с насиженных мест. Просил у меня людей, чтобы защиту для селения строить. Я послал три десятка мужчин покрепче, вместе с людьми Скиитле они хороший частокол поставили.

— От зверья частокол? — удивился Хала. — Неужели дичь в лесу настолько перевелась, что звери к людям вышли?

— В том то и дело, что не только от зверья, — вздохнул Эйдан. — От пришлых людей. В лесу теперь небезопасно, то тут, то там на местных нападают. Пожгут дома, что могут — заберут, остальное изломают. Приходят из ниоткуда, уходят в никуда. Мы проследили за одним таким отрядом, спугнули их случайно. Они, как поняли, что легкой добычи взять не смогут, сразу отступили, рассеялись по лесу. Мои люди к лесам непривычные, быстро упустили, но отступали разбойники в сторону южных перевалов.

— Это которые к Золотым Землям ведут? — удивилась Йорунн. — Туда, где империя стихийных магов?

— Не совсем, — поправил Эйдан. — Сначала там простираются леса, в которых отдельными племенами живет обособленный лесной народ. Затем на несколько дней ходу тянутся дикие земли, холмы и скалы, поросшие редким леском, ничья земля. Потом только горы начинаются, а за ними уже Золотая Империя. Похоже, что разбойники облюбовали пустынный край между лесами и перевалами, там и скрываются. Только вот что там делать? Теми землями никто не путешествует, грабить некого, не селятся там, хотя вроде была когда-то дорога у подножия гор, говорят, она вдоль всего хребта вилась на север и по ней путешествовали те, кто хотел добраться до внутреннего моря, но не хотел блуждать по степи. Это легенды, правды никто не знает, может и нет там ничего.

— Может, кто-то выгнал этих людей с земель империи и теперь они ищут, где бы осесть?

— Не знаю, мы теми делами не интересовались, последние годы нам своих забот хватало. И вот оно как выходит, что зря.

— Может, стоит проверить, что там происходит? Послать кого-то?

— Я думал об этом, — чуть скривился Эйдан. — Вот только теперь чтобы безопасно пройти лесными владениями, маленького отряда мало будет, да и местные жители напуганы, встречают стрелами и капканами, и только потом разговаривают. Это Скиитле нас знает и рад нашему приезду, а главы других родов относятся к гостям настороженно. Пока с каждым о безопасном проходе договоришься, лето закончится. Да и нужно ли? Это не наши земли, мы на них права не заявляли.

— Ты потому с Лидом хочешь встретиться сейчас?

— Да. Хочу узнать, что на севере страны происходит.

— У нас тихо, вроде бы, — растерянно протянула Йорунн. — Но ты же знаешь, дальше на север — только кочевники.

— Хорошо бы, чтобы так и оставалось, — вздохнул Эйдан. — Ну ладно, хватит о непонятном. Расскажи, что нового в Витахольме? Не приглядела ты себе еще жениха, моя госпожа?

— Эйдан! — щеки девушки покрыл румянец. — Даже брат, а он старший в роду, не взял еще себе жены, куда уж мне спешить? Или ты забыл, что мне только девятнадцать?