Страница 2 из 19
Пока Аспект прокладывал путь, в его груди росло беспокойство. Несколько раз он почти попадал в ловушку. Ноздорму встречались ложные заманчивые тропы, каждая из которых была рассчитана на то, чтобы навечно привязать его к Источнику и поглотить силы дракона, саму его сущность. Ноздорму двигался с предельной осторожностью. Угодить в ловушку означало бы не только погибнуть самому, но и, возможно, обречь на гибель все сущее.
Аспект уходил все глубже и глубже. Сила, бушующая в Источнике, поразила его. Мощь, которую почувствовал дракон, навеяла воспоминания о создателях, по сравнению с древней славой которых сам Ноздорму был подобен слизнякам, вылезающим из грязи. Неужели они каким-то образом связаны с тайнами Источника?
От дракона еще оставался визуальный образ, парящий прямо над мрачной поверхностью озера. Только он и Источник сохраняли хоть какое-то подобие стабильности в этом месте за пределами мира смертных. Воды Источника пребывали в неизмеримом пространстве и представляли собой бездонное озеро, простирающееся на целые миры.
Дракон приблизился к бушующей поверхности. В мире смертных она отражала бы, по крайней мере, часть его образа, но здесь Ноздорму видел лишь черноту. Его разум проник еще дальше, опускаясь все глубже, приближаясь к ядру… и к истине.
А затем струйки чернильных вод, взметнувшись, вцепились ему в крылья, в лапы, в шею.
Аспект едва успел среагировать и не дать утащить себя под воду. Он боролся с водяными щупальцами, но те держали крепко. Все четыре конечности оказались в ловушке, а щупальце вокруг горла сжалось, не давая вдохнуть. Ноздорму понимал, что все это лишь иллюзия, но она оказалась очень сильна и неотличима от истины. Его разум захватило в ловушку то, что скрывалось в Источнике. Если дракон не сумеет быстро освободиться, то умрет, словно эта иллюзия реальна.
Ноздорму выдохнул, и поток песка обратил Источник в сияющую зеркальную гладь. Щупальца дернулись, ослабляя хватку. Они увядали – магия, что сотворила их, была старой и изнуренной.
Но едва одни опали, вперед бросились другие. Ноздорму был готов к этому и быстро взлетел, хлопая крыльями. Четыре черных отростка яростно взметнулись следом, а затем опустились обратно.
Внезапно дракон дернулся – сзади в его хвост вцепилось щупальце. Едва Ноздорму развернулся, чтобы разобраться с ним, как появились новые щупальца. Они вздымались со всех сторон, и на этот раз их было так много, что Аспект не мог увернуться от всех.
Он сумел отмахнуться от первого, второго и третьего, но тут же угодил в ловушку более чем дюжины щупалец, каждое из которых вцепилось в него с чудовищной силой. Дракона неумолимо тянуло в бурлящий Источник.
Под Ноздорму образовался водоворот, и Аспект даже сверху чувствовал его чудовищную, затягивающую мощь. Расстояние между драконом и водой становилось все меньше.
Вдруг водоворот изменился. Волны, плещущиеся по краям, заострились и отвердели. Центр Источника углубился, и из него стало появляться то, что поначалу казалось просто еще одним щупальцем. Оно было длинным, жилистым, а когда потянулось к дракону, его кончик раскрылся, обнажая три заостренных части.
Пасть.
Золотые глаза Ноздорму в ужасе расширились. Он стал бороться еще более отчаянно.
Демоническая пасть жадно раскрылась, когда щупальца потянули исполина прямо к ней. «Язык» яростно хлестал по морде дракона, и даже само это прикосновение обжигало кожу.
Шепот, доносившийся из Источника, наполнялся злобой и становился все более нетерпеливым. В нем отчетливо различались голоса, от которых по телу Аспекта пробегал холодок. Да, это не просто демоны…
Дракон снова выдохнул пески времени на щупальца, но теперь они просто слетали с черных отростков точно обычная пыль. Ноздорму извивался, пытаясь скинуть с себя хотя бы один из усиков, но они вцепились в него с жадностью хищника.
Такое положение совершенно не устраивало Аспекта. Будучи сущностью Времени, он получил от своих создателей знание о собственной кончине. Это знание было дано ему как урок, чтобы Ноздорму не мог посчитать свою силу настолько великой и ужасной, что он не должен никому подчиняться. Бронзовый дракон точно знал, как он погибнет и когда – и то был вовсе не этот момент.
Но самостоятельно он не мог освободиться.
«Язык» обвился вокруг его морды с такой силой, что Ноздорму показалось, будто его челюсти треснули. Он вновь напомнил себе, что все это не более, чем иллюзия, но даже подобное знание не могло заставить исчезнуть ни боль, ни тревогу, которая разъедала дракона изнутри как никогда прежде.
Он был почти у самых зубов. Они скрежетали друг о друга – по большей части для того, чтобы вывести его из равновесия, и небезуспешно. Напряжение, что испытывал Аспект Времени, удерживая вместе узы реальности, не добавляло ему радостных мыслей. Может, было бы куда проще позволить Источнику поглотить его, и тогда все усилия…
Нет! Внезапно Ноздорму пришла в голову отчаянная идея. Он не знал, хватит ли у него сил совершить задуманное, но иного выбора не было.
Тело Аспекта замерцало. Казалось, он погрузился в себя.
Время начало двигаться в обратную сторону. Каждое сделанное движение обратилось вспять. «Язык» отпустил его морду. Дракон вдохнул в себя песок, щупальца разомкнулись, затягиваясь обратно в черные воды…
И в тот момент, когда все произошло, Ноздорму остановил поворот времени и немедленно убрал свой разум из Источника.
Он снова плыл по реке времени, едва удерживая связи реальности. Теперь, когда он растратил себя на чуть не обернувшиеся катастрофой изыскания, это стоило бронзовому дракону титанических усилий, но Аспект каким-то чудом нашел силы продолжить поиски. Он прикоснулся к злу, разрушавшему Источник, и окончательно убедился, что неудача повлечет за собой нечто более ужасное, чем разрушение.
Теперь Ноздорму узнал, кто это был. Даже ужасающая ярость всего Пылающего Легиона меркла по сравнению с ними.
И Аспект ничего не мог сделать, чтобы помешать их планам. Ему едва хватало сил, чтобы сдерживать хаос. Дракон больше не испытывал желания звать на помощь остальных, даже имейся у него такая возможность.
Другой надежды не было. Оставалась лишь та же самая, что и всегда, и все же, сейчас она казалась такой крохотной, такой незначительной, что Ноздорму едва ли мог искренне верить в нее.
«Все зависит только от них, – размышлял он, когда необузданные силы разрывали его на части. – Все зависит от Кориалстраза и его человека…»
1
Издалека доносились зловонные запахи, и было трудно сказать наверняка, который из них бил сильнее: едкий дым, поднимающийся от горящей земли, или непреходящий, почти сладкий запах медленно разлагающихся тел, сотнями лежащих вокруг.
Ночным эльфам удалось остановить последнее нападение Пылающего Легиона, но они вновь сдали позиции. Лорд Десдел Звездный Глаз назвал это реорганизационным маневром, который позволит войскам выявить слабости Легиона, но Малфурион Ярость Бури и его друзья знали правду: Звездный Глаз был аристократом без малейшего понимания военной стратегии, и его окружение вполне соответствовало командующему.
После убийства лорда Гребня Ворона не нашлось никого, кто изъявил бы желание противостоять стройному влиятельному дворянину. Кроме Гребня Ворона немногие из ночных эльфов имели настоящий опыт ведения войн, и после смерти командира, последнего из рода, его Дом не смог представить никого, кто занял бы место почившего лорда. Звездный Глаз же был весьма амбициозен, но если ничего не предпринять, неопытность молодого аристократа грозила увести в могилу и его амбиции, и его народ.
Но мысли Малфуриона занимало не только туманное будущее войска. Другая, более серьезная проблема уводила его взор в сторону далекого Зин-Азшари – некогда сверкающей столицы ночных эльфов. Даже когда намек на тусклый свет, озаряющий восток, возвестил о начале очередного облачного дня, ночной эльф все еще раз за разом прокручивал в голове свои неудачи.