Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 4 из 12



Тому страшно. Впрочем, его охватывает и радостное возбуждение. Гость!

Все же Том не отзывается. Даже думает: не все правила Мэлори такие уж глупые.

Том пятится. Он мог бы добежать до дома в два счета и вовремя остановиться.

Слушает изо всех сил.

– Можно с вами поговорить?

Том отступает еще на шаг. Нащупывает кончиками пальцев веревку. Оборачивается к дому.

Скрипят колесики тележки. А вдруг человек везет оружие?

Том мигом оказывается у входной двери. Никогда еще он не проделывал путь от колодца с такой скоростью.

– Подождите! – окликает незнакомец.

Но Том уже стучит – пять раз, как условлено.

– Том, это ты?

– Я! Открывай!

– Глаза закрыты?

– Мама! Скорей!

Мэлори отпирает, и Том забегает, едва не сбив ее с ног.

– Что случилось? – спрашивает Олимпия.

– Мама… – начинает Том, но стук обрывает его на полуслове.

Дверь у них тонкая, старенькая. Мать давно насчет нее переживает – такая ни от кого и ни от чего не защитит.

– Там мужчина, – опять начинает Том и чувствует, как мать предостерегающе постукивает его по плечу – это значит «молчи», Том знает. И знает, что Олимпия получила тот же сигнал.

Том замолкает.

– Здравствуйте! – говорят за дверью. – Я веду перепись.

Том вспоминает, как тот шелестел страницами. Может быть, у него полная тележка книг… Мэлори не отвечает.

– Я не хотел вас пугать, – продолжает мужчина. – Если вам сейчас неудобно, я приду в другой раз. Только вот непонятно, когда выдастся случай.

Мать не отвечает. И не ответит, конечно.

Что еще за «перепись»? Спросить бы Олимпию.

– Я просто хочу поговорить, – убеждает мужчина. – Не знаю, сколько вас там… Вы не могли бы принять участие в опросе? Это могло бы спасти кому-то жизнь.

Мэлори не отвечает.

– Чего он хочет? – шепотом спрашивает Том.

Мэлори сжимает его запястье – замолчи!

– Понимаете, – продолжает незнакомец, – я собираю информацию. Истории разных людей. Многие пытались смотреть на тварей. Такое часто случается… А кто-то налаживает жизнь, и вполне успешно. Вы, например, знаете, что у нас пустили поезд?

Мэлори молчит. А Тому ужасно хочется ответить.

– Да, поезд. Прямо здесь, в Мичигане. А вы в курсе, что тварей стало больше? По нашим данным, их количество выросло втрое с момента нашествия. Вы, кстати, не отмечали большей активности в ваших краях?

Мэлори не отвечает. Том еле сдерживается. Слова незнакомца его будоражат. Почему нельзя обменяться информацией? Узнать, что в мире делается? Почему нет? Ведь это могло бы улучшить жизнь.

– По некоторым источникам, людям наконец удалось поймать тварь. Пытались, конечно, многие…

Понятно, почему мать не отвечает.

Она уверена, что незнакомец опасен. А после словосочетания «поймать тварь» она и вовсе обратится в камень. Похоже, уже обратилась…

– У меня есть списки. И наблюдения. Много полезной для вас информации. Ну а взамен вы расскажете свою историю и тоже кому-то поможете. Прошу вас! Давайте поговорим!

Мэлори не отвечает.

– Информация на бумаге? – не выдерживает Том. Мэлори снова сжимает его запястье.

– Да, конечно! – радуется мужчина. – Все записано. Материалы здесь, у меня.

Том молчит. Мать сильнее вцепилась в руку, и он пытается ослабить хватку.

– А вы не могли бы оставить их на крыльце? – вдруг спрашивает Олимпия.

Том готов расцеловать сестру.

Мужчина молчит, раздумывая. Потом произносит:

– Я оставлю все, а взамен ничего не получу. Не очень справедливый обмен получается.

И тут вмешивается Мэлори:

– Добавьте нас в список тех, кто отказался с вами разговаривать.



За дверью слышится вздох.

– Вы уверены? – спрашивает незнакомец. – Я не так часто встречаю группу людей. Сами понимаете, в наше время безопасней поодиночке. Может, впустите меня на час-другой?.. Хотя бы скажите, как вас зовут!

– Уходите!

– Я уйду. Но поймите, я хочу как лучше. Важно, чтобы люди понимали, в каком мире живут.

Никто не отвечает, и мужчина, помолчав, прощается:

– Ладно. Простите, что напугал.

Том поворачивается боком, чтобы лучше слышать. Гость спускается с крыльца – топают ботинки по ступеням. Хрустит сухая трава, скрипят колеса тележки. Том уже у двери – прижался ухом к деревянной поверхности. Шаги удаляются – незнакомец вышел на дорогу, которая ведет из лагеря.

Том оборачивается к матери и сестре, однако Мэлори заговаривает первая:

– Я же велела тебе молчать! Чтобы больше такого не было!

– Все, ушел… – говорит Олимпия.

«Сейчас скажет, что нужно прочесать лагерь», – думает Том.

– Надо пройтись по лагерю, убедиться, – говорит Мэлори.

– Мама, это точно не Гари, – возражает Том.

Мать мгновенно взвивается.

– Больше ни слова! И надень ты, ради бога, капюшон!

«Сейчас начнется», – думает Том. Мать скажет: «А может быть, он не ушел? Разбил палатку рядом – в лесу. Кто знает, как долго он за нами следит?» И обязательно приплетет Гари. Она всегда так: чуть что – сразу Гари.

Но Том ее уже не слушает. Он сосредоточен на другом – по ту сторону двери тихое шуршание. Ветерок теребит страницы. Значит, незнакомец все-таки оставил на крыльце бумаги.

Глава 2

Олимпия сидит на кровати и читает вслух. Да, почерк у переписчика ужасный… «Просто они сделали много экземпляров, – догадывается Олимпия, – и неизвестно, какая по счету эта копия». Перед ней внушительная стопка. Толще, чем любое из библиотечных изданий. Олимпия торопится, глотает слова. Ее, как пишут в романах, «обуревают чувства». Она «сгорает от нетерпения» и «затаив дыхание» переворачивает страницы – совсем как герои многочисленных прочитанных ею книг. У них с Томом теперь есть тайна! Мэлори не подозревает, что мужчина оставил рукопись. И не догадывается, что она, Олимпия, сейчас читает брату вслух.

– Ну же! – торопит Том.

Он, конечно, и сам умеет читать, только ленится. И не может сидеть на месте. Ему всегда нужно быть в движении. Обязательно что-то делать.

Олимпия продолжает:

– «Житель Техаса предпринял попытку посмотреть на тварь в воде. По мнению членов его сообщества, тварь обитала в озере около лагеря. Доброволец нырнул в присутствии семнадцати свидетелей. Сошел с ума под водой и больше не всплывал».

– Кто-то его удержал! – восклицает Том. – Нельзя же сидеть под водой, пока не задохнешься! Добровольно!.. Это невозможно!

Олимпия кивает. Хотя… Невозможно ли? Судя по рассказам Мэлори, возможно все. Да и сама она помнит, как вся школа для слепых разом лишилась рассудка.

– Речь идет о безумии, – говорит Олимпия. – Безумцы творят немыслимые вещи.

– Не настолько! – Том меряет комнату шагами. – Тут невозможно физически! Сама посуди! Допустим, ты решила утопиться и нырнула. Тело ведь само всплывет на поверхность!

– Ну, не знаю…

– Я тоже не знаю. Но по мне, история не очень убедительная.

– Том, ты слушаешь?

Том останавливается, мрачно глядя на сестру.

– Конечно. Я всегда слушаю, – говорит он.

Олимпия имеет в виду Мэлори. Никто из них не хочет, чтобы мама их застукала.

Олимпия продолжает:

– «Жительница штата Висконсин посмотрела на тварей сквозь очки для солнечных затмений».

Том теперь – весь внимание.

– «Ее долго отговаривали, однако она не послушала и предприняла попытку на рассвете ясным весенним утром. Сошла с ума немедленно».

– А откуда они знают, что она смотрела только сквозь отверстие?

– Ну, это само собой…

– Вот чему меня научила мамочка – «само собой» ничего не бывает, все нужно перепроверить.

При упоминании о матери Олимпия настораживается.

– Ты слушаешь, Том?

– Читай дальше, Олимпия!

Олимпия пробегает глазами несколько строк.

– Интересно… – говорит она. – «В штате Огайо больные на терминальной стадии вызвались для проведения опытов».