Страница 99 из 103
"Страсть, возбуждение, сладострастие – вот истинные поработители."
Когда наступает ночь - просыпается мафия. Под «мафией» я сейчас имею в виду тех, кто может без угрызений совести, купить, продать, подставить, убить, заключить сделку, припугнуть угрозами. И когда речь заходит о купле-продаже, то товаром может стать простой человек, как я. Но мало кто из нас, за суетой серых будней замечает господство такой мафии над нами и средь бела дня. Мы боимся ночи, каждый раз прячась в своих жилищах, выбиваясь из сил к концу дня и отправляясь на покой в Царствие Морфея, погружаясь в сладость крепких снов. А для кого-то жизнь с наступлением сумерек лишь начиналась. С приходом тьмы город тонул в огнях реклам и витрин, его улицы были пропитаны запахом алкоголя и приторно сладким ароматом похоти. Ночь стирает границы, позволяя тебе перешагнуть за грань дозволенного, вкусить ту жизнь, которая, словно зазеркалье, обрисовывает противоположность белого дня.
Юбки покороче, больше тела, макияж поярче. Их жизнь беззаботна и распутна. Их мысли сладострастны, а речь сквернословна. Они источают вожделение и бессильны пред соблазнами. Их порок испепеляет самые светлые чувства. Их душе не суждено обрести покой. Похоть - один из семи смертных грехов человечества.
Такими были девушки с красным контрактом. Ночные бабочки, с позолоченными крылышками и вкраплениями из брюликов. Не мотыльки, а именно роскошные, эксклюзивные бабочки. И из меня пытались сделать такую же, а все усилия к этому прилагал Рэймонд Кетлер.
Раньше я позволяла только смотреть, наслаждаться, но ни в коем случае не трогать. Мое тело - трофей. Некто и вовсе рад был бы запатентовать каждый его изгиб и сантиметр нежной светлой кожи. А отвалив за меня немалую сумму обесценил меня, лишив чести и гордости. И это я еще не спала с этим ВИП клиентом.
У Кетлера был козырь в рукаве. Он апеллировал теми фактами, что я, будучи еще куклой с зеленым контрактом, я нарушила договор и вступила в интимную близость с клиентом. То есть с Ричардом. Таким образом, узнай в агентстве о моем проколе, на меня накладывают огромные штрафы и машут беленьким платочком в след. А последнее время я и не против этого. Я была готова отдать все, ради свободы. Пожертвовать всем, ради того, чтобы раскрыть глаза человеку, который впитался под кожу вместе со своими прикосновениями и поцелуями.
— Так-так-так, - как в лучших борделях Амстердама, - цокнул языком Кетлер, оценивающе пробежался по мне взглядом.
— Мне нравится, что ты учитываешь пожелания своего господина. Красный тебе к лицу, - нагло заявляет мужчина, а я лишь прыснула, не сдержав улыбку.
— Господина? Кетлер, ты головой нигде не бился? Ты заигрался в свои игры, - с презрением отвечаю на выпад Рэймонда.
— О, детка, игра только начинается. И у тебя в ней главная роль, - как шакал смеется, оскалив зубы. И каких же усилий мне стоит сдерживать свой гнев и ненависть.
Но он прав. Моя роль сегодня слишком важна. Сжав в руке маленькую флешку, я поежилась от неприятного прикосновения мужчины. А он, уверенно надавил ладонью чуть ниже моих лопаток и подтолкнул ко входу в закрытый ночной клуб.
Полумрак. Красный неон - стереотип эротической обстановки. В помещении относительно негромко ведут беседы посетители. Официанты мечутся меж столиков, дым сигарет, струится вверх и окурки дотлевают в пепельницах. Градус повышается спиртными напитками. Какие-то девочки из кабаре синхронно закидывают ноги, задирая свои юбки и светя ажурными трусиками зрителям. И за всем этим наблюдает сегодняшний именинник. Ричард Блэкстоун.
Я вижу его безразличие, как он лениво наблюдает за этим шоу, потягивая виски с бокала. Он так ничего и не знает… Это какой сволочью нужно быть, чтобы устроить лучшему другу такой подарок