Экспедиция на Эрхол

Двадцать пять лет назад лероны окончательно проиграли очередную войну. Ещё через два года власть на планете перешла к совету менторов, и вскоре Эрхол решился вступить в Межпланетную Конфедерацию. Однако за эти годы никому так и не удалось всерьёз изучить особенности жизни этого мира. Было предпринято несколько экспедиций, с результатами которых я, конечно же, ознакомилась перед отлётом. И всё же, планета по-прежнему хранит множество тайн.

Этот конкретный эрх не выглядит дружелюбным с какой стороны не посмотри, и я вспоминаю, что это, кажется, вообще их отличительная особенность — эрхи весьма самоуверенны и грубы. Они не относятся к ценителям тонких напитков, изящных искусств и дипломатических игр.

Лероны, впрочем, тоже никогда не любили чужаков. Сложно сказать, кто из этих двух народов мог бы стать нам лучшим союзником. И всё же, именно этот вопрос мне предстоит решить.

Земное правительство делает выбор — поддержать ли движение повстанцев или укрепить связи с представителями Совета в Единой Лиге — основном политическом органе, созданном более пятидесяти лет назад для регулирования отношений между конфедератами.

Земляне, если честно, сами в этой Лиге только одной ногой. Политика у нас всегда была своя, особенная. Вот и сейчас мы не спешим вести себя как все.

— С наступающим Сопряжением, — я изображаю лёгкий поклон, который, кажется, является знаком вежливости на этой планете.

Кажется, эрх мою вежливость не слишком ценит, потому что в ответ без всяких жестов говорит:

— Документы и цель визита.

Ладно, мне и без тебя найдётся кого поизучать.

— Мера Странница, — выбираю из файлов бортового компьютера набор своих опознавательных знаков и отправляю в полёт. — Цель визита — туризм. Хочу познакомиться с новогодними традициями Эрхола.

— Мера Странница… — бормочет таможенник, перебирая клавиши и не глядя в монитор. — Странные у вас имена!

Хмыкаю. Видимо, борт-переводчик по обыкновению выпендрился, и перевёл имя дословно. Сами мы давно привыкли, что наши имена понятны и просты. Первое — дают после завершения обучения сокурсники и учителя. Второе — выбираешь сама. Многие расы пользуются устаревшей системой имён, значение слов, которые они используют, давно забыто, и им кажется, что имена — это нечто особенное. Что они отличаются от обычных слов. Но на самом деле Река всегда река, насколько древним языком её не обзови. Горы всегда горы, Земля — Земля. А я — это я.

— Мера Странница, — повторяет эрх и наконец поднимает удивлённый взгляд. — Вас ожидает когур Ревал, ведь так?

Когур — это нечто почтительное. Представитель местной элиты, иначе говоря. Но похоже, мой драгоценный борт-компьютер не собирается это переводить.

— Может быть, — нахмурившись соглашаюсь я. Что-то мне говорили про то, что меня будут встречать… Ну что ж, почему бы и нет. Мне пригодится проводник.

— Ожидайте на орбите, — взгляд эрха наконец сосредотачивается на мне, а лицо становится внимательным и заботливым. Похоже, весьма уважаемый человек этот Ревал. — Делегация встречающих в самое ближайшее время поднимется к вам на борт.

— Хорошо, — рассеяно отвечаю я и, попрощавшись с эрхом, отключаю связь.

Глава 2

Насколько нам известно на Эрхоле Новый Год — больше чем праздник. Они называют его «Часом Сопряжения».

Обе расы, населяющие планету, пошли по пути ментального развития. Техника у них довольно простая, а вот внутренние способности человеческого тела развиты довольно хорошо.

И всё же эрхи и лероны представляют собой два разных пути.

Лероны искали ответов на вопросы внутри самих себя. Это всегда был замкнутый и довольно высокомерный народ, который ни с кем не спешил делиться своими тайнами. Мы знаем только, что лероны даже корабли свои научились передвигать силой внутренней воли. Однако при том, какие гигантские возможности открывают им их силы, они никогда не вмешивались в чужие конфликты, да и своих всегда избегали. Длящееся веками противостояние с эрхами — другое дело. Всё-таки дурной сосед хуже татарина, а эрхи — сосед, похоже, дурной.

У эрхов есть понятие дарс — средоточие внутренней воли, силы духа и решимости. Мудрецы эрхов определяют дарс так: «Когда двое воинов идут в лоб в лоб, тот, кто первым свернёт — слаб. Тот, кто умрёт, разбившись в кровь обладает настоящей дарс». Красноречиво, да?

Лично я из этого эпичного высказывания делаю вывод, что для эрхов пойти с кем-нибудь лоб в лоб — смысл всей жизни. Заодно выяснить, чьё кунг-фу круче и разбить себе голову. Ну, и другим тоже.

Ничего удивительного, что леронам с трудом давалось такое соседство.

Однако я отвлеклась. А суть всех этих размышлений сводится к тому, что если лероны — этакое галактическое просветление во плоти, то в обществе эрхов весьма сильны языческие предрассудки.

Один из таких предрассудков сводится к тому, что раз в год в месте, где находится их планета, случается сопряжение миров. Разные плоскости реальности объединяются на несколько часов, входят друг в друга и от того, как поведут себя эрхи в эту ночь, зависит, какие силы проникнут в сущий мир из других миров.

На самом деле это действительно интересный народ.

Но в данный момент меня больше интересует другой вопрос: что такое «когур»?

К сожалению, подключение к галактической сети безбожно сбоит, пробиться дальше местного сервера я не могу. На местных сайтах только байки для туристов, но всё-таки логическим путём удаётся установить, что когурами называют приближённых к Совету Менторов. Когуры никакого официального статуса не имеют, но все знают, что у них есть влияние на кого-то в Совете.

И вот, наконец, я нахожу страничку в местной википедии, где валяется целая скандальная статья о моём будущем госте, когуре Ревале.

Во-первых, Ревал, сын одной из менторов — леди Аэсты. Мать его — женщина весьма ответственная, одна из основных сторонниц усиления межпланетных контактов. А вот сыночек толи в отца пошёл, толи в соседа… Интересно, чем она думала, когда отправляла его ко мне?

Ревал — редкостный бабник, хулиган и паразит. Из тех, что вечно устраивают гонки на большой скорости по ночному городу, транжирят родительские деньги и считают себя центром вселенной. Почти все папарацци (а их интерес к этой персоне весьма велик) сходятся на том, что Ревал — позор для семьи Аэсты Хонорик и проклятие для мирных жителей Стевела — так называется местная столица.

С любопытством перечитываю список его выходок за последний год. Драки с местными рок-звёздами, пьяные дебоши и бесконечные аэро-аварии. Из последних Ревал с удивительной удачливостью регулярно выходит невредимым, как будто у него череп из гипер-выносливой стали.

На некоторое время останавливаюсь взглядом на фотографии.

Ревала можно было бы назвать красавчиком. Если бы не отвратительное высокомерное выражение на правильном лице. Длинный нос, полные губы. Если бы с него делали роботов, то эту серию стоило бы назвать «не-прекрасный принц».

К тому времени, как мне удаётся дочитать эту статью, снова раздаётся сигнал вызова. Знаком показав Энтони, что разберусь сама, подхожу к галавизору.

Красавчик на экране точь-в-точь как на фото. Но что-то мне в нём не нравится. Раздражает. Лицо такое же приветливое, как и у давешнего таможенника.

— Разрешаете подняться на борт?

Вопрос звучит так, как будто он не спрашивает, а утверждает. Но что поделать… На борт его пустить всё же придётся.

— Разрешаю, — соглашаюсь я. — только ботинки не забудь вытереть, когда будешь заходить в шлюз.

Этот Ревал на вид не старше меня. И что-то мне подсказывает, что слишком миндальничать с ним не стоит — примет за преклонение.

Ничего не говоря в ответ, Ревал отключает связь. Такое чувство, что сам он на меня даже не взглянул. Ну и пусть.

Касаюсь сенсорной панели.

— Джордж, подойди в стыковочный отсек. Энтони, идём.

Через несколько минут мы все трое стоим в стыковочном отсеке. Я — скрестив руки на груди, Джордж — за левым, Энтони — за правым плечом.