Страница 73 из 77
– Это-то мне ясно, – сказал я. – Только все равно не могу понять – как же он питается? Двигаться-то он не может.
– Так ведь вокруг полно насекомых – воздух над лагуной прямо-таки кишит москитами. Так сказать, воздушный планктон… – Ден помрачнел еще больше. – И потом, – похоже, Риф может приманивать и более крупную добычу. Бродячих сухопутных акул, садовых барракуд – всех этих тварей, которых столько расплодилось на Полуострове. А также птиц… и моих дельфинов.
Дэн умолк. Диана, добрая душа, пригласила меня поужинать. Весь вечер я флиртовал с ней при угрюмом молчании Дэна. Однако и у Дианы вид был какой-то рассеянный.
– В чем дело? – спросил я. Мне казалось, что она думает о том, как сложится ее судьба там, среди звезд. И о том, что ее отец останется здесь совсем один.
– Да так, ничего. – Глаза ее отсутствующе глядели вдаль. – Просто слушаю ветер.
Воскресное утро. Визифон зажужжал около десяти часов. На экране появилось лицо Кариоки – резкость изображения нарочно слегка смазана, чтобы затушевать морщинки.
– Джо! – воскликнула она. – «Враги Рабства» проводят сегодня в полдень митинг возле «Принцессы Луизы». Там будут все, кто хоть что-то значит, и я совершенно уверена, что мы можем рассчитывать на твое присутствие. Я обращусь к людям с речью, милая Миранда тоже, а потом мы все вместе двинемся к лагуне. Кстати, я не говорила тебе, что хочу заказать одну из твоих прелестных слитовых пелерин?
Гм, шантаж? Ну, пускай.
– Я там буду. Только мне не хотелось бы принимать чью-то сторону.
– Ох, Джо, какое имеет значение, на какой ты стороне – в демонстрации важно количество участников. Разведка сообщила мне, что это чудовище Уэстэвэй получил наконец свою взрывчатку, и я намерена позаботиться, чтобы наш милый Риф был окружен друзьями и защитниками, а там уж пускай Уэстэвэй нажимает свою чудовищную кнопку, если, конечно, посмеет!
– Ради Бога, Кариока, не подпускай ты людей к Рифу. Джим Андерс только вчера вышел из больницы. Он с трудом выкарабкался.
– А ты, Джо, разве не защищался бы, если б что-то угрожало твоей жизни? Вот что я тебе скажу: я уверена, что симпатии всего Полуострова, не говоря уже обо всем народе, на все сто процентов с несчастным, запуганным Рифом! Господи, который час? Мне пора лететь. Пока, Джо, дорогой!
Экран погас. Я задумчиво потягивал горячее питье. «Враги Рабства» мастера возбуждать общественный интерес! Если Кариока обеспечила трансляцию по третьему каналу видео – а она не из тех, кто недооценивает средства информации, – вряд ли Дэну удастся так легко избавиться от Рифа.
Я включил карманный видеовизор, и тотчас на экранчике появилось лицо Миранды Марджорибэнкс. Час от часу не легче! Я поспешил отключиться. Битва за Ползучий Риф обещала превратиться в процесс века.
Я отправился на ферму. Ветер снова усилился, и ветхие жилища слитов раскачивались, грозя вот-вот взлететь вместе с их обитателями – наподобие дома Кариоки. Я укрепил стены изнутри камнями, а слиты между тем жались по углам, синея от страха.
В половине двенадцатого я набрал номер лагуны. На экране появилось лицо Дианы.
Я встал вне досягаемости объектива и, нарочито хрипло дыша, сообщил:
– Это анонимный вызов с неизвестного визифона!
Потеха, да и только.
– Как хорошо! Я как раз мечтала, чтобы кто-нибудь меня подбодрил. Какую гадость ты собираешься мне показать, Джо?
– А как ты узнала, что это я?
– По дыханию. Нет серьезно, Джо, ты знаешь, что у нас здесь сегодня ожидается сражение?
– Знаю. Где отец?
Она состроила гримаску.
– Длинной палкой запихивает в Риф «юппиты». Ох, Джо, я никак не могу его образумить. Недавно у нас побывала полиция, и этот мошенник Ренни сообщил, что «Враги» добиваются судебного запрета. Если папа взорвет Риф, у него будут крупные неприятности. А он только смеется, Джо.
Черт побери!
– Радость моя, я как раз собираюсь на этот митинг. Если удастся, я постараюсь утихомирить «Врагов», только вряд ли это удастся. У них руки так и чешутся унизить твоего отца. Это все козни Миранды. Они добьются судебного запрета и будут стоять вокруг, издеваться и подбивать его нажать кнопку. Кстати, что такое «поппиты».
– Последнее слово во взрывном деле, – она поморщилась. – Тепловая вспышка, радиоуправление и так далее. Когда «поппит» взрывается, все, что соприкасалось с ним, расширяется так быстро, что почти испаряется. Вряд ли папа удержится от искушения нажать на кнопку. Пожалуйста, – продолжала она, – только не осуждай его. Когда меня не будет, ему понадобится друг. А он с большим трудом сходится с людьми после смерти мамы.
– Ты никогда мне не рассказывала, как она умерла.
– Зто случилось в исследовательском рейсе, вокруг Гольф-ских островов… – Диана замялась. – Папа никогда не рассказывал мне подробностей, сказал только, что мама ныряла и… Я была тогда совсем ребенком. Он бросил свою работу и стал рыбаком.
Помнится, Дэниел Уэстэвэй как-то сказал мне: «Джо, рыбак не любит моря. Он его только грабит…»
Я отключился и отправился в Луизу. Порывы ветра, то и дело меняя направление, хлестали по равнине, гнули деревья, точно луки. Вести машину было нелегко; несколько раз меня сбивало с дороги, и приходилось продираться через кустарник. Наконец я отключил подъем и перенес тяжесть на колеса. Полегчало. Я прибыл в город вскоре после полудня, припарковался и пешком прошел пару кварталов – туда, где стоял вытащенный на берег прогулочный корабль «Принцесса Луиза».
На тротуаре была установлена трибуна, и уже издалека я услышал пронзительный голос, обращавшийся к толпе. Там собрались по меньшей мере пять сотен людей, и везде мелькали камеры «Видео-Три». Яблоку негде упасть, а толпа все прибывала.
– … Человек-Разрушитель, – вещал пронзительный голос. – Неужели нет предела его самоуправству? Неужели он так и будет попирать все живое на своем пути к владычеству над природой? Исчезли с лица земли гагарка и странствующий голубь, гигантский панда и сибирский тигр, гризли и американский лось…
Говорила Мираида Марджорибэнкс.
– Кое-кто из нас сражается с приливом безразличия, – вещала она. – Немногие из нас все еще вносят свой малый вклад в продолжение существования животного царства – если только можно назвать царством эту жалкую кучку уцелевших.
Я рада, что могу внести свою лепту в это благородное дело. – Она сделала паузу и погладила по голове небольшую пятнистую собаку, которая лежала у ее ног. – В «Тихоокеанском Питомнике» я воссоздаю наземную жизнь. С любовью и самоотверженностью я возрождаю то, что отняли у нас ревность и ненависть человека. Я приглашаю вас в любое время посетить «Тихоокеанский Питомник» и стать свидетелями совершенных мной превращений, познакомиться с живыми существами, которым я дала новую восхитительную жизнь. Вы можете приобрести моих питомцев. – Она подняла морскую собаку на руки, покачала ее, погладила по голове. – Тот не знает бескорыстной любви, кто не познал преданности морской собаки! – провозгласила Миранда, точно участвовала в рекламном ролике; впрочем, кто бы ни поручился, что так оно и было?
Толпа одобрительно забормотала, затем восторженно загудела – это к микрофону подошла Кариока Джонс. Она ослепительно улыбнулась и взмахнула листком бумаги. Над нею развевалось знамя.
– Друзья мои! Вот судебный запрет, который по нашему настоянию принял суд! Здесь говорится, что отвратительный негодяй Уэстэвэй не может уничтожить Ползучий Риф, под угрозой немедленного заключения в тюрьму! Разве это не чудесно? Я уверена, что вы все так же взволнованы, как и я, а потому предлагаю сию минуту отправиться маршем в лагуну и в открытую схватиться с Уэстэвэем! По пути вам будет обеспечено снабжение едой и напитками, а кроме того, назад вас доставят транспортом, об этом уже позаботились. Как вы знаете, ничто так не способствует упадку сил и духа, как необходимость плестись пешком после демонстрации.
Она улыбнулась еще шире, так что накрашенный рот перечеркнул лицо кроваво-алым шрамом, зябкий ветер развевал ее прямые черные волосы. Ужасная женщина, но со своим делом она справилась – лучше некуда. Рядом с ней Миранда Мардэжорибэнкс пыталась что-то сказать, но вдруг обнаружила, что ее задвинули на вторую роль – обычная судьба партнеров Кариоки на шоу.