Страница 20 из 45
— Седьмое Пекло! — прорычал Клиган, с досадой закрывая только-только пригубленный мех с вином. Староста начал икать от испуга. — Показывай!
Краем глаза он увидел Птаху, идущую по краю центральной площади в окружении своей маленькой свиты. Вид трупов заставил её побледнеть, но держалась она вполне твердо.
«Пичужка стала сильнее» — с теплотой подумал Пес, сам не понимая, чему так умиляется. Но мимолетная радость сменилась злой сосредоточенностью. Шерсть на загривке опять встала дыбом. «Тупая псина! Сначала надо закончить дело».
Он стремительным шагом следовал за солдатом, пока они не оказались возле длинного амбара, крытого соломой.
— Там, милорд! Он взял в заложники какую-то девчушку из местных. Мы бы, конечно, все равно вломились внутрь и прикончили этого ублюдка, но думали сначала дождаться вас…
— Правильно сделали, — коротко рыкнул Клиган. «Пташке бы не понравилось, если бы пострадал кто-то невинный».
Возле распахнутых дверей амбара стоял здоровяк с каштановыми волосами и бородой, в форменной накидке с тремя клигановскими гончими.
Чуть в стороне Пес заметил женщину лет тридцати, бьющуюся в руках гвардейцев.
«Мать заложницы» — понял Клиган.
— Выходи, говнюк! Выходи, говорю! Не выйдешь по-хорошему, клянусь щелью Девы, мы просто подпалим гребанный амбар вместе с твоей трусливой задницей! — орал обладатель каштановой шевелюры. При этих словах женщина, удерживаемая солдатами, забилась еще яростнее и взвыла дурным голосом.
Что ответил ему сидящий в амбаре недобиток, Сандор не расслышал. Он окинул здание быстрым взглядом и на ходу поменял траекторию движения, подходя к боковой стене.
— Эй! Иди-ка сюда! — махнул он рукой худощавому парню в шкуре и ожерельем из человеческих ушей — это был один из Черноухих. Пес молча указал ему на доски, вколоченные в стену амбара наподобие лестницы. Тот понятливо кивнул и начал ловко карабкаться наверх, не издавая ни звука.
«Эта лестница, скорее всего, ведет на поддон крыши, где частенько располагаются насесты кур» — думал Клиган. «Оттуда можно спуститься по приставной лестнице вниз, за спину засевшему там ублюдку. В крайнем случае — спрыгнуть на него».
Черноухий скрылся из виду, и Пес сделал знак здоровяку с каштановыми волосами. Тот кивнул и продолжил заговаривать зубы сидевшему внутри бандиту.
— Если выйдешь сейчас, может, наш лорд заменит тебе казнь на Стену! Смотри, говнюк, это последнее предложение…
А уже через минуту раздался мужской вскрик и девичий визг! В тот же миг солдаты у дверей вломились внутрь!
Все произошло быстро и чисто. Как потом рассказал юный Черноухий, он тихо и аккуратно спустился по висящим на стене канатам за спину сидевшему в амбаре дезертиру. А потом ударил рукоятью топора в основание черепа, вырубая его.
Когда воин вышел с девчонкой лет тринадцати на руках, гвардейцы отпустили женщину, и та кинулась к дочери. Когда семейство воссоединилось, а солдаты выволокли бесчувственного мародера из амбара, Клиган подошел к горцу и спросил:
— Как твое имя, парень?
— Я Чарг, сын Челлы, — ответил юноша.
«И правда, сходство с нашей чумазой рыжулей налицо» — подумал Пес. «Учитывая, что она сама выглядит лет на тридцать максимум, парню самое большее четырнадцать».
— А кто был твой отец, Чарг? — спросил он, зная, что у горцев принято называть имя отца, а не матери.
— Мой отец не был из нашего народа. Он был из тех неженок, что одеваются в глухие железки и боятся слезть с коня для честной драки! — вскинул голову Чарг. — И он не был и вполовину так храбр, как моя мать! Он взял её нечестно, связанной и беспомощной. А потом она прирезала его и сбежала, — с вызовом выпалил он.
«Понятно. Кто-то из рыцарей Долины взял себе девчонку из варваров, как экзотическую игрушку. А потом потерял бдительность и получил кинжал в горло! Этот парень может оказаться даже бастардом одного из лордов Долины…»
— Хех! А я, по-твоему, тоже из этих… неженок в железе? — осклабился Пес. Парень заметно смутился:
— Ну… нет, Полулицый! Ты… ну ты же не… Нет, ты тоже рядишься в железо и дерешься на коне, но… Ты… ну… другой, — он никак не мог сформулировать то, что было как бы само собой разумеющимся, то краснея, то бледнея. Пес откровенно забавлялся его смущением.
— Ладно, сын Челлы, я не сержусь на тебя. Больше того: хочу тебя наградить! Ты действительно сын славной матери!
«Ага, покраснел. Только уже от удовольствия» — подумал Пес и мысленно поморщился: «Семерых в Пекло! Похоже, я начинаю перенимать уловки Беса в манипулировании людьми!»
— Ты взял этого говнюка живым, — кивнул Клиган в сторону оглушенного мародера, которому уже связали руки за спиной, — и теперь мы сможем выйти на остатки банды и добить их. Что ты хочешь в награду?
Чарг чуть нахмурился и, будто набравшись смелости, заговорил:
— Я слышал, что у вас, железнолобых, принято дарить за подвиги землю! Отдай Черноухим эту землю, Полулицый, — обвел он рукой деревню и склон горы, — а клан моей матери будет её защищать и служить тебе!
«Вот так поворот» — изумленно подумал Пес. «Этот щегол, конечно, сам такую умную мысль вряд ли бы родил. Наверняка эта хитрая лисица Челла его подговорила! Ну точно!» — дошло до Пса. «Вот почему Черноухие решили пойти со мной! Вот так Челла, вот так ушлая сука!» — восхитился он.
И верно, в их родных горах они жили бедно, в грязи, промышляя мелким разбоем и удирая при малейшем признаке приближения рыцарей. А потом под началом Беса они распробовали другую, богатую на золото и приключения жизнь. Ну и наслушались про отношения между лордами и их рыцарями-ленниками. И если для других вождей, вроде того же Тиметта, служба Клигану или Бесу мало что меняла в привычном укладе, то Челла заглядывала дальше в будущее!
«И, видимо, видела себя или одного из своих сыновей» — взглянул он на Чарга — «в роли если и не полноценного лорда, то уж в роли вождя оседлого племени точно. Ну, а что? Здесь земля всяко жирнее, чем в Лунных Горах! Чем не повод осесть, выцарапать себе землю во владение в обмен на службу? Стать лэндлордом?» — думал Пес, вглядываясь в глаза переминающегося перед ним с ноги на ногу юноши.
«А чего бы и не дать им землю?» — внезапно подумал он. «Если Челла притащит сюда еще своих родичей, укоренится здесь… поклянется служить…»
Уж горцы-то всяко будут более надежными ленниками, чем какие-нибудь сраные межевые рыцарьки, порою мало отличающиеся от обычных наемников. По крайней мере, для варваров слова клятв действительно что-то значат. А потом, чем Неведомый не шутит, может и правда пустят корни и станут полноценным мелким домом?
«В конце концов» — усмехнулся Пес — «обычный псарь же как-то стал лордом. Чем клан горцев хуже?»
Он же получит в свое распоряжение не просто сотню бойцов и следопытов, а целый клан (а, возможно, и не один, если Тиметт сын Тиметта последует примеру Челлы), который, обжившись, станет считать здешние горы домом. Домом, за который горцы будут драться куда свирепей, чем за обещание богатой добычи!
«Но прежде надо обсудить это с Птахой» — подумал Пес. Идея была интересная, но он не привык решать подобные вопросы. «Пекло! Да я вообще не привык ничего решать!» — скрипнул зубами Пес. «Всю жизнь только и делал, что бездумно исполнял приказы всяких ублюдков. А тут приходится не только думать самому, но и решать за других!»
Мелькнула мысль, что ему очень повезло, что рядом есть люди, которые могут ему помочь и что-то посоветовать. Люди, которые, как он думал, были умнее и уравновешенней его. Вроде Эйгона Хилла или Сансы Старк.
Кивнув Чаргу и буркнув что-то одобрительное из серии «я подумаю», Пес двинулся обратно к центру деревни. Связанного мародера потащили следом.
Там уже переминалась с ноги на ногу небольшая толпа: по приказу капитана солдаты согнали сюда всех местных.
«А ведь деревенька вполне себе добротно построена» — только сейчас обратил внимание Пес. «Обшарпана и подзапущена — это да. Но видно, что когда-то это место процветало. Интересно, упадок начался еще когда мой гребанный братец унаследовал титул лорда и начал душить сервов непомерными налогами, или позже, с началом войны?» — скрипнул зубами он.