Страница 6 из 21
– Ты смеёшься надо мной?
– Нисколько.
Я глубоко вздохнул.
– Спир-Спиритус. Ваш брат выносит мозг похлеще шаманов.
Спиридон улыбнулся.
– По оккультизму не ко мне. И, как маститый языкоед, ты должен знать, что у меня имя греческое, ничего общего со латинским spiritus.
– Я знаю, тебя воротит от эзотерики, потому что дядя Фрейд учит другому. Но просто допусти, если то, что я там видел – а ты сам признаешь это было очень достоверно – как бы инсайт, предостережение, что произойдёт со мной в будущем.
– Я не занимаюсь фантастикой.
– Это не фантастика. Многие великие люди получали откровение во сне: художники, музыканты, учёные. Были и оракулы. То, что они видели, сбывалось. Значит, существует источник информации откуда они это брали.
– Надеюсь, ты не вообразил, что ты один из них? – глянул он с иронией.
Я пожал плечами.
– Не знаю. А вдруг?
Он скривил губы:
– Собрался искать скрытый смысл в книгах По?
– Кстати, неплохая мысль, не находишь?
– Флаг в руки. Но будь готов что тебя высмеют за это.
– Всегда готов.
Он усмехнулся.
– Вот как! Ну, тогда мне точно придётся отмазывать тебя от клейма психа.
– Спиридон, я серьёзно. Менделеев видел во сне периодическую систему. Никола Тесла без расчётов знал ответ на сложные уравнения, так как утверждал, что есть место из которого он берёт эти ответы. Есть теория, что сознание человека в период сна попадает в иное измерение. Это как квантовая телепортация, а сон – временной портал. – Я вздохнул. – Ну, ладно, не хочешь, не верь. Но хотя бы допусти, что такое возможно…
Он покачал головой.
– Не допускаю.
– А вот Лёвушка допускает. Говорит, что ещё полвека назад никто не верил в квантовую реальность, а сегодня это доказанный факт.
– Но ты же пришёл с вопросами ко мне, а не к Лёвушке. Кстати, как он?
– В Оксфорде. Получил грант, физика твёрдого тела.
– М-да. Он всегда был способным малым с вполне твёрдым мозгом, – скаламбурил Спиридон.
Затем вздохнул.
– Вот что я тебе скажу. Я не спец в квантовой механике или в религии, но хорошо знаю, что для того, чтобы найти ответы на вопросы, нужен здоровый мозг. Поэтому бытие определяет наитие, – добавил он шутливо, намеренно акцентируя "е" в двух существительных.
Я посмотрел на часы и встал.
– Мне пора. Спасибо тебе.
– Это тебе спасибо, – сказал он, тряся мне руку.
– Мне-то за что?
– Я устал исповедовать барышен с сексуальными фантазиями. С ними я играю в карты, а с тобой в шахматы.
– О, вот это метафора. Тебе бы стихи писать, Спиридон.
– Это правда. Мне страшно интересно. Твои сны – загадка, головоломка. Гимнастика, так сказать, для ума, чтобы сохранить трезвость мысли…
– Но тебя это не спасёт от попойки, приятель. Жду тебя на именинах.
На этом мы расстались.
***
Я проехал два квартала и припарковался в переулке у небольшого бизнес-центра в четыре этажа. На третьем располагалось издательство. Мне предстоял разговор с редактором. Неприятный разговор. Редактором был г-н Погосов, сорока трёх лет от роду. Я не знаю как он устроился сюда, но явно был чьим-то протежэ. Я знал, что он раньше работал в менеджером по автозапчастям, потом увлекся шансоном, открыв в себе талант поэта-песенника, и издал за свой счёт сборник собственных поэтических виршей. Верно, это повысило его самооценку и, таким образом, он стал редактором издательства, всю работу которого делали два его зама: выпускник литфака – лысенький субтильный молодой человек в узких очках и с застенчивой улыбкой; и девица с пышными формами, которая, как оказалось, состояла с Погосовым в любовной связи.
Нас свёл один знакомый журналист где-то полтора года назад. Условия показались мне райскими, и поначалу я пребывал в эйфории. Я почти неглядя подписал контракт и получил аванс, который тут же ушёл на ипотечный долг. Но чем больше я продолжал, тем больше я разочаровывался в поспешности своего решения. Эйфория закончилась, а жизнь повернулась так, что мне пришлось залезть в долги, а изменить что-то было уже слишком поздно. Моя работа встала. Я охотно бы возвратил аванс с процентами, но к этому времени я уже извёл все деньги, а в банке мне не давали займ из-за испорченной кредитной истории, "благодаря" неприятностям с бывшей женой, о которых я расскажу позже.
У издательства, где редактором был Погосов, были неплохие обороты и собственная книжная сеть. Она, плюс три других издательства, плюс типографиЯ – были частью издательского дома, собственником которого был некто Эдуард Ч. по прозвищу Кавалерист, прежде личность с тёмным прошлым, а ныне – олигарх, увлекающийся разведением элитных скакунов. Издательство это, судя по всему, было одной из его "прачечных", но меня это мало волновало. Мне нравилось, что работали они без литагентов и не задерживали гонорар. Я купился на это и пришёл туда по рекомендации того знакомого, который издал что-то скандальное, а потом долго хвастался как быстро срубил деньги. Меня, разумеется, одолела зависть. Что не говори, зависть – плохая черта среди литераторов… Я упомянул прежде про долг. Дело в том, что три года тому назад, аккурат перед разводом, я – то есть, мы с женой, взяли ипотеку. Я очень надеялся заработать с новой книги и для того у меня были все основания, ибо предыдущая книга неплохо разошлась. Но случилось то, что случилось. Разводы супругов нередки, факт. Когда после шести лет вдруг выясняется, что вы совершенно разные люди… впрочем, я говорю глупости. То, что моя жена встречалась с другим мужчиной, я узнал случайно. Мы развелись, но расстались очень плохо. Её любовник был юристом и владел собственной юрконторой. Думаю, она ложно истолковала один мой прежний поступок и мстила мне за то, в чём я не был виноват. Наш дом, очень средний по современным меркам, взятый в ипотеку на двоих, вдруг превратился только в мой по части выплат. Она с юристом сумели доказать, что я принудил её к покупке. Это, конечно, ложь, а теперь, как я понял (и об этом разговор пойдёт позже), просто её месть. Что касалось её прав на половину собственности, они, тем не менее, повернули так, что это осталось в силе. Я протестовал и оспаривал в судах. Однако, у её любовника были связи в прокуратуре; всё было схвачено, а я лишь зря потратил время и нервы. Вскоре стали поступать первые звонки от коллекторов. Прежде я работал как пчёлка, но из-за стресса моя работа встала. У меня пропало вдохновение. За полгода я написал сущий мизер, при этом, как я уже сказал, взял аванс. Издатель требовал (и вполне законно) или рукопись, или вернуть деньги. Ни того, ни другого у меня не было. Каждый раз я тянул и искал оправдание. Я злился и на себя и на него, но оттого работа не продвигалась.
Погосов сидел развалясь в кресле. Когда я открыл кабинет, он встал и пересел за стол, показав мне жестом сесть напротив. Не здороваясь, спросил: "ну что, послал?". В кабинете пахло алкоголем.
– Я хотел бы попросить вас об отсрочке, – начал я, выдержав паузу.
Он усмехнулся.
– … у меня были семейные неприятности.
– Хватит про свои неприятности. Ты говоришь так потому, что тебя никто не тряс. – На "вы" он разговаривать не умел и не хотел. – Когда я перегонял тачки, меня ограбили в дороге. Мне пришлось разменять квартиру, чтобы вернуть долг.
– Вы совершенно правы, Артур. Но у меня другая ситуация. Я знаю, что я могу это сделать. И то, что я напишу, будет очень хорошо, вот увидите. Я уверен, у меня всё заладится, я закончу очень быстро.
– Я это уже слышу третий месяц.
– Я благодарен вам за терпение.
Погосов вздохнул и промолчал. Затем вытянул сигарету из пачки и, сунув в рот, щёлкнул зажигалкой.