Страница 2 из 8
Многие из этих воспоминаний хранятся в нашем скелете: вегетарианство, например, тоже «записывается на костях», а перелом ключицы может указывать на увлечение горным велосипедом. Долгие часы в спортзале и тренировки с применением тяжелых снарядов обеспечивают увеличение мышечной массы, которая затем вызывает разрастание соединительной ткани в местах прикрепления мышц к костям.
Возможно, это не совсем те воспоминания, к которым мы привыкли, однако это надежный и неопровержимый источник сведений о человеческой жизни, своего рода ритмический рисунок в ее мелодии. По большей части он остается неуслышанным, если только тело не подвергается специальному исследованию, например компьютерному сканированию, или, в случае внезапной смерти, становится объектом изучения для экспертов, задача которых – определить, кем мы были при жизни, и почему умерли.
Такие эксперты – люди, специально обученные слушать музыку человеческого тела. Пускай восстановить всю мелодию целиком не представляется возможным, порой достаточно ее короткого отрывка, как в телешоу, где надо угадать песню по первым аккордам.
Работа судебного антрополога заключается в том, чтобы «прочитать» кости, словно летопись, водя по ним своим воображаемым пером в поисках обрывков телесной памяти, образующей песню человеческой жизни, и соединить их между собой в том виде, в каком она когда-то звучала. Обычно речь идет о жизни, уже достигшей своего конца. Нас интересует, как она была прожита и что за человек ее прожил. Мы должны обнаружить, что скрывают кости, чтобы рассказать ее историю и, в некоторых случаях, вернуть телу имя.
В судебной антропологии – при изучении человека или его останков в судебно-медицинских целях – существует четыре основных вопроса, на которые надо ответить, столкнувшись с телом или его фрагментами. Как правило, ответ удается найти, надо только задать правильные вопросы правильным образом.
Прежде всего, действительно ли эти останки человеческие?
Когда кости обнаруживаются в неожиданных местах, полиция не начинает расследования, пока не будет дан ответ на этот основополагающий вопрос. Если в дальнейшем выяснится, что останки принадлежали собаке, кошке, свинье или черепашке, ошибка окажется весьма дорогостоящей. Судебный антрополог должен быть уверен в происхождении материала, предоставленного ему, а это означает, что ему необходимо обладать знаниями о костях различных животных, обитающих в той местности, где он работает.
Поскольку Великобритания окружена морями, на берег может выбрасывать скелеты самых разных живых существ. Как правило, это морские животные, поэтому нам надо иметь представление о тюленях, дельфинах, китах. Не только живых, но и мертвых и разлагающихся.
Надо подробно знать особенности скелетов сельского скота (лошадей, коров, свиней и овец), домашних питомцев (собак и кошек) и диких животных (кроликов, оленей, лисиц и др.). Хотя их кости слегка разнятся, по форме они похожи, так как выполняют одинаковые функции. Например, бедренная кость имеет примерно одни и те же очертания и у лошади, и у зайца, разница лишь в размерах и некоторых особенностях строения.
Еще сложнее различать кости животных, генетически родственных друг другу: например, определить, принадлежит позвонок овце или оленю. Лишь довольно небольшое количество таких костей можно спутать с человеческими благодаря достаточным знаниям в сфере анатомии, но существуют и исключения, к которым судебные антропологи относятся с особым вниманием. Ребра человека и свиньи похожи друг на друга. Хвостовые позвонки лошади сходны с фалангами человеческих пальцев. Но наибольшее сходство обнаруживается с животными, являющимися нашей генетической родней: с приматами. Для Великобритании это, конечно, не такая уж проблема, но золотое правило судебной антропологии заключается в том, чтобы никогда не опираться на предположения: подобные случаи, хотя и редко, но встречаются, как мы еще увидим.
Скелетные останки могут встречаться и на поверхности земли, и под ней. Если тело похоронено, следует вывод, что это было сделано намеренно, то есть его похоронил человек. Мы знаем, что обычно хоронят людей, но также люди хоронят и животных, имевших для них важность, в первую очередь домашних любимцев. Вот только любимцев можно хоронить где угодно, например в собственном саду или в лесу, а человека – обычно в специально отведенном месте, на кладбище. Соответственно, если мы находим человеческие останки на поверхности земли или под ней, но в неположенном месте – на заднем дворе или в поле, – возникает ряд вопросов касательно того, как они там оказались. Иными словами, начинается расследование.
Во-вторых, надо решить, подлежат останки такому расследованию или нет.
Недавно обнаруженное тело не обязательно было недавно захоронено, и вряд ли расследование причины смерти древнего римлянина приведет к судебному процессу. В полицейских сериалах первый вопрос, который задают врачу, патологоанатому или антропологу звучит так: «И давно он умер, док?» Ответить на него не всегда легко, но, грубо выражаясь, если на костях еще остались фрагменты плоти, если останки влажные от жира, если от них идет неприятный запах, то они, скорее всего, недавнего происхождения, и потому подлежат судебному расследованию.
Проблема возникает, когда кости уже сухие, а мягких тканей нет. В разных местах земного шара этой стадии останки достигают в разное время. В теплом климате, где насекомые особенно активны, тело может превратиться в скелет за считанные недели, если его не похоронить. Если оно похоронено, разложение замедлится из-за того, что температура в почве ниже, а активность насекомых ограничена, соответственно, скелетирование может занять от 2 недель до 10 лет и даже более, в зависимости от условий. В очень холодном и сухом климате тело может вообще не превратиться в скелет. Такой спектр вариантов не очень устраивает полицию, но определение давности наступления смерти (ДНС) – отнюдь не точная наука.
Тем не менее важно найти разумные временные границы, после которых человеческие останки не представляют интереса для судебной медицины. Конечно, в некоторых случаях вне зависимости от времени они остаются уликой: например, любые детские кости, обнаруженные на болотах Сэддлуорт на северо-западе Англии, будут подлежать исследованию из-за возможной связи с «убийствами на болотах» в 1960-х, совершенными Иэном Брэди и Майрой Хиндли. Не все тела их жертв были найдены, а получить необходимые сведения невозможно, поскольку преступники уже мертвы и унесли их с собой в могилу.
Однако обычно, если скелет принадлежит человеку, умершему более 70 лет назад, судебное расследование вряд ли установит причины смерти и уж тем более приведет к вынесению приговора, поэтому технически такие останки считаются археологией. Конечно, это искусственная демаркация, основанная на предполагаемой средней продолжительности жизни. Нет научных методик, позволяющих нам с достаточной точностью определить ДНС.
Иногда помогает контекст: скелет, обнаруженный рядом с древнеримской монетой в известном месте археологических раскопок, вряд ли представляет интерес для полиции. То же самое касается и скелета, обнажившегося во время шторма в песчаных дюнах Оркнейских островов. Однако оба необходимо исследовать, на всякий случай. Первое заключение делает судебный антрополог; если ему не удается прийти к окончательным выводам, образцы можно отправить на анализ. Измерение уровня С14, радиоактивного изотопа углерода, естественным образом возникающего в атмосфере, в органике, в частности в древесине и костях, – это метод, которым с 1940-х годов археологи пользуются для датировки важных находок. Уровень С14 начинает падать после смерти растения или животного, поэтому чем старее кость, тем меньше в ней уровень этого маркера. Однако период полного распада этого радиоактивного изотопа занимает несколько тысяч лет, так что радиоуглеродная датировка эффективна только в случаях, когда находке 5 и более столетий, и для современности не годится.