Искусники

– Там, где сейчас Кили, – серьезно сказала Роза. – Правда, меня удивляет, почему он не обнаружил ее сам.

– Это была очень хитрая закладка. Почти хакерской работы. Я бы и сам такую не заметил, если б не остатки ее кода. Как бы то ни было, я вам сейчас покажу то, что получил, но не уверен, что нам удастся восстановить полную картину.

Он вынул коробочку из нижнего ящика стола и достал оттуда крошечный чип, не больше половины ногтя на мизинце Сэм.

Через несколько мгновений на экране засветилось трехмерное изображение человеческого мозга. Надпись внизу экрана гласила: Нов. вфмт.

– На мой взгляд, типичное медицинское порно, – сказала Роза.

– Есть и другая картинка, накладывающая сверху, – сказал Фец, – но там разобрать что-либо еще сложнее.

Он нажал кнопку на консоли, и на первое изображение легло второе. Оно напоминало схему, на которой некоторые области мозга были специально помечены, однако подписи к ним представляли собой бессмысленный набор знаков.

– Ну как, профессор Картофельная Голова, есть идеи?

– Имплантаты, – сразу откликнулась Сэм. – Но жутко странные. Мне легче поверить, что «Ди-Ви» заинтересовалась рок-видео, нежели решила открыть клинику.

– Я тоже подумал об имплантатах, – сказал Фец, – но судя по тому, что мне известно об имплантации, мест вживления здесь слишком много, и все они недостаточно глубоко расположены.

Адриан стоял все это время у них за спиной и молча разглядывал картинку. Теперь же он наклонился вперед и заговорил, касаясь каждого помеченного участка мозга:

– Передние доли, височные доли, теменные доли, слуховая кора, зрительная кора. У меня поражена вот эта часть, – смущенно сказал он, хлопнув себя по затылку.

Фец нажал другую кнопку на консоли, изображение повернулось ненадолго левым профилем, а затем сменилось схемой мозга в разрезе.

Роза глянула на Адриана и заметила:

– Прямо как в ресторане: откуда вам отрезать?

Паренек, пожав плечами, откликнулся:

– Ребрышко, лопатку, грудку?

Наложилась следующая картинка с путаницей линий, начинающихся от продолговатого мозга и распространяющихся по коре без видимого порядка, будто кто-то уронил на изображение моток спутанной пряжи.

– Можешь убрать ее на секунду? – попросила Сэм, вглядываясь в экран.

Фец так и сделал. Она внимательно изучила предыдущее изображение и покачала головой.

– Верни обратно.

– Увидела что-нибудь?

– Я заметила кое-что любопытное в этой путанице и подумала, что оно изображено на исходной картинке, но ошиблась. Оказалось, на той, что накладывается сверху. Но разглядеть как следует из-под этого вороха спагетти мне никак не удается.

– А что это тебе напоминает? – спросил Фец.

– Ну, это немного напоминает ретикулярную формацию…

Роза всплеснула руками.

– Я ваш жаргон не понимаю. В конце концов, я хакер, а не нейрохирург. Можешь дальше продолжать в том же духе, я пошла.

– Там формируются сны, – сказала Сэм.

Роза замерла вполоборота, ее брови поползли вверх.

– А вот это интересно. Только давайте обойдемся без медицинских терминов.

– Или это та часть мозга, которая препятствует погружению в кому? – Сэм нахмурилась. – Черт, не могу вспомнить.

– Ну-у, только я начала вникать. – Роза плюхнулась на диван.

– Не переживай. Эти закорючки могли быть просто остатками несохранившейся информации. – Фец снова коснулся консоли, и на экране появилось изображение мозга сзади, с выделенной центральной частью. – Здесь один из немногих кусочков текста, которые можно прочитать, – указал он на надпись в левом нижнем углу экрана, – но он мне ни о чем не говорит. «Видео-Марк».

Сэм наклонилась поближе.

– Да как же, говорит, и вполне определенно. Он сообщает, чей это мозг. То есть перед нами информация личного медицинского характера. Вот дерьмо, не удивительно, что Кили слинял. Стоит им пронюхать, что он залез в медицинские данные – и его просто сотрут в порошок за это. – Она выпрямилась и снова обратилась к Фецу: – Ты ведь не следишь за новинками рок-видео?

– Стараюсь избегать этого удовольствия.

– Видео-Марк работает, точнее, работал, на «Ай-Трэкс». А теперь он, скорее всего, в «Ди-Ви». И либо они ему уже впаяли имплантаты, либо собираются это сделать.

– И что с того? – спросила Роза, поднимаясь с дивана. – У половины людей в мире теперь есть имплантаты. Может, он наркоман, или у него эмоциональное и психическое истощение. Меня бы это не удивило.

– Но тогда при чем тут этот нейрон? – спросила Сэм, переходя к другому экрану. – Какая между ними связь? И где Кили? Он сумел скрыться или его отправили в тюрьму?

– Все это очень хорошие вопросы, – сказал Фец. – Мы можем поискать информацию о Кили среди официальных записей судебных решений, а я пока предоставлю нашему «Доктору» возможность заняться копиями этих файлов.

Сэм удивленно воззрилась на него.

– Ты собираешься заразить данные Кили вирусом?

– Не совсем. Давай передохнем. Ты не доела свой суп.

И он повел ее к дивану, поэтому Сэм не увидела, как изображение на обоих экранах исчезло будто само собой.

Глава 6

«Ложиться спать между заседанием суда и перелетом в Мексику было большой ошибкой», – подумал Мэнни. Он сел на самолет сонный и мрачный, чувствуя себя ничуть не лучше, чем если бы решил продержаться на стимуляторах всю ночь, – и прибыл в Мехико днем в таком же состоянии, так что все равно пришлось принимать стимуляторы.

Одна неприятность следовала за другой: сначала хакер, успевший загрузить файл, прежде чем система успела его обнаружить, и где – на чертовой благодельне; потом эта строптивая напыщенная кукла судья. И в довершение всего – столкновение с проклятой сучкой из «Ай-Трэкс», которая до той поры исправно уклонялась от встречи. Он раз пять приходил в здание «Ай-Трэкс» и ни разу с ней не пересекался, а стоило явиться в этот паршивый суд – она тут как тут.

В первый момент у него возникло опасение, что она может быть заодно с хакером. Тогда бы все пошло прахом. Но, как выяснилось, их одновременное появление в суде – простое совпадение. Вряд ли она накачалась до такой степени, что совсем его не признала, но о существе дела ей точно ничего не было известно. Теперь о хакере позаботились, братия из клиники надежно и, главное, надолго погрязла в судебном разбирательстве, а когда кто-то из них снова выползет на свет божий – это уже никакой роли играть не будет.

Сидя с полузакрытыми глазами на переднем сиденье большой удобной японской машины, Мэнни погрузился в себя, и ему, наконец, удалось собраться. Лишь раз за всю дорогу он пошевелился, чтобы отключить радио, когда водитель врубил вдруг какую-то развеселую мелодию мариачи[7]. За рулем сидел белокурый прыщавый парень, успевший за свою короткую жизнь употребить огромное количество мексиканской разновидности ЛСД. Но сегодня он был не под кайфом – Мэнни сам проверил.

Все равно, ко времени, когда нужно будет ехать обратно в Лос-Анджелес, парень почти не будет помнить ни эту поездку, ни своего пассажира, да и вообще ничего. Наркотик навсегда нарушал механизм переноса информации из кратковременной памяти в долговременную, именно поэтому Мэнни и одобрил кандидатуру такого водителя. К счастью, водить машину он научился прежде, чем познал радость забвения.

Сам Мэнни тоже был бы не прочь позабыть несколько последних часов, как и неразлучную парочку, сидевшую на заднем сиденье автомобиля. Гален с Джослин служили сильным аргументом в пользу приема ЛСД. Гален принадлежал к разряду избалованных богачей, которым всегда было забавно посмотреть, на что может вынудить людей желание получить деньги. А Джослин – просто ужас ходячий, костлявая как смерть, со складом ума, намекавшим на скрытую страсть мучить беззащитных зверюшек ради развлечения.

7

Мариачи – мексиканские уличные музыканты.