Дикие розы

– Что? Вы собираетесь спать в одной кровати со мной?!

Хоть это и не стало для нее неожиданностью, Элла надеялась, что подобающие скромной девушке возмущение и потрясение заставят его передумать.

– Да, именно так, вы не ослышались. С тех пор как уехал из Филадельфии, всего одну ночь мне удалось поспать в нормальной постели, и, вполне вероятно, такой возможности больше не представится до возвращения в город. Так что никто не лишит меня права воспользоваться половиной кровати.

– Негодяй! – возмутилась Элла и скрылась за ширмой.

Поначалу она решила лечь спать в одежде, но передумала и достала из саквояжа ночную рубашку из плотной белой ткани, способную надежно скрыть все, что можно.

Раздевшись до панталон, она аккуратно сложила одежду и с удовольствием натянула ночную рубашку. Конечно, сомнения у нее были. Она взрослая девочка, и не могла не заметить, что он вожделеет ее все сильнее. Меньше всего Элле хотелось, чтобы приготовления ко сну Харриган воспринял как приглашение разделить с ней ложе, но, оглядев себя в этой необъятной хламиде, которая полностью скрывала очертания ее стройного тела, решила, что выглядит более чем целомудренно.

Чем дольше она размышляла, тем больше понимала, что ведет себя глупо: Харриган не способен причинить вред девушке и его можно не опасаться, чего не скажешь о ней самой. Элла усмехнулась, признаваясь себе, что, если его надо будет остановить, то, вполне вероятно, она не сумеет. После того поцелуя ей стало ясно, что влечение к мужчине у нее легко может превратиться в страстную одержимость. Элла тряхнула головой, словно хотела избавиться от этих мыслей, и, глубоко вздохнув, шагнула из-за ширмы в комнату.

Харриган проводил ее взглядом до кровати. Девушка скользнула под одеяло, и он едва удержался от улыбки: в широченной белой ночной рубашке, с небрежно прихваченными лентой волосами она выглядела так трогательно, словно ангелочек.

А вот другое чувство сильно его беспокоило. Харриган всегда гордился своим умением держать чувства в узде, но когда рядом оказывалась Элла Карсон, узда неумолимо ослабевала. Их поцелуй глубоко его потряс и разбудил чувства, до этого момента неведомые. Неожиданное открытие ошеломило и даже испугало его. Было неимоверно тяжело смотреть на ее свежее личико, в ее широко распахнутые глаза и постоянно себе напоминать, как опасна эта девушка.

Допив бренди, Харриган поставил грязные тарелки на поднос и выставил в коридор, потом еще раз тщательно проверил запоры на окнах и подергал запертую дверь. Прежде чем раздеться, он повернулся к Элле спиной, расстегнул брюки и засунул ключ в маленький кармашек, пришитый к нижнему белью, в котором обычно прятал деньги, и мысленно усмехнулся, представив, как она будет его искать. Девушка окажется в весьма пикантном положении, когда он проснется и предотвратит попытку к бегству. От мысли, что ее маленькая ручка будет прикасаться к этому деликатному месту, по телу разлилось приятное тепло.

Харриган сел на кровать, после короткого колебания разделся, положил одежду на стул и, наконец, лег. Была мысль опять воспользоваться наручниками, но, подумав, он все же решил, что в этом нет нужды: из комнаты ей не выбраться – любая попытка достать ключ сразу его разбудит, да и через окно вылезти не так-то просто, с запорами придется повозиться. Кроме того, за гостиницей наблюдают те двое парней, которых он нанял. Решив, что мер предосторожности достаточно, Харриган закинул руки за голову и тут же заснул.

Только выспаться не получилось: Элла вдруг пошевелилась во сне, и ее маленькая ступня легко коснулась его ноги. Харриган тут же проснулся: его тело на это невинное прикосновение отреагировало мгновенно и неистово, что оказалось для него полной неожиданностью. Девушка совсем рядом, но прикоснуться к ней он не мог, а значит впереди у него бессонная ночь. Харриган закрыл глаза и, глубоко вздохнув, принялся убеждать себя, что лежит в постели один и в комнате, кроме него, никого нет.

Солнечный свет лился в окна, когда Элла, что-то пробормотав во сне, попыталась открыть глаза. Щека ее прижималась к горячей гладкой коже, плечи ощущали тепло и нежную тяжесть, отчего ей было уютно и спокойно. Лишь когда чьи-то твердые пальцы погладили ее по щеке, девушка встрепенулась и вмиг вспомнила, кто с ней рядом. Элла окончательно проснулась и все вспомнила. Несколько раз за ночь она просыпалась и оказывалась под боком у Харригана: то ли от холода, то ли по иной причине, – и всякий раз заставляла себя отодвинуться, что давалось с трудом.

Когда Харриган, ласково перебирая пальцами ее волосы, осторожно взял ее за подбородок и повернул к себе лицом, Элла уже знала, что сейчас произойдет. Лучшее, что она могла сделать, это решительно высвободиться из его объятий и как можно скорее встать с кровати, но, встретив взгляд его серых глаз, Элла поняла, что не сможет.

За свою короткую жизнь она несколько раз целовалась, и ей это понравилось, хотя и не шло ни в какое сравнение с поцелуем Харригана. От прикосновения его губ тело вмиг охватила сладостная дрожь. Она, невольно подавшись вперед, приоткрыла губы, повинуясь настойчивому движению его языка, и лишь когда большие ладони легли на грудь, Элла пришла в себя. Охватившие ее чувства были настолько пронзительными и волнующими, что напугали и с губ сорвалось невнятное «нет». Харриган отпрянул от неожиданности, и уже громче она повторила, вскочив с кровати:

– Нет!

– Я что-то не чувствую в вашем «нет» отказа, – хрипло заметил Харриган и, сев на постели, раздраженно провел рукой по взлохмаченной шевелюре.

– Мне нет дела до того, что вы там чувствуете. Просто услышьте, что вам говорят, и все сразу встанет на свои места. Сейчас вам было сказано «нет». Боже мой, ума не приложу, как это я допустила, что вы опять меня поцеловали. Должно быть, еще не совсем проснулась. И о чем я только думала: целоваться с наемником!

Харригану кровь ударила в голову: сколько можно! – и он резко бросил:

– А я вам скажу, о чем: как бы меня соблазнить!

– Соблазнить? Вас?! – Элла ушам своим не верила.

– Да-да, не прикидывайтесь невинной овечкой! Именно соблазнить. И именно меня. Если это часть вашего нового плана, то он вовсе не оригинален: полное убожество!

Лицо Эллы застыло, вспыхнувшие было щеки покрыла смертельная бледность, и Харриган тут же пожалел о сказанном. Его слова были не просто злыми, а несправедливыми: он очень ее обидел.

Проклиная свою несдержанность, Харриган едва слышно выговорил:

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «