Разрывая ткань мироздания

Во-первых, я не знала, что ест гостья, как и то, кем она вообще является по своей природе. В том плане, а вдруг она – вампир! Перемещается крайне быстро, нанести ей физический урон головой не получилось, в доверие втирается на раз. Вот только по остальным книжным и киношным параметрам не проходит. Но если это всё же так, то у меня возникали проблемы, ведь кровь, как назло, купить забыла, а свою родимую жертвовать жалко. Во-вторых, печалило и то, что я забыла купить вообще всё! Кое-что в недрах холодильника имелось, но полноценной едой это назвать язык не поворачивался. А мне с детства привили мысль – хорошая хозяйка должна накормить гостей первым, вторым, третьим, отдельно влить компот и напоследок извиниться за скромно накрытый стол.

– Тут такое дело… – неуверенно начала я, всё ещё стоя с открытой дверцей, от чего техника возмущённо ругалась самыми непристойными словами, и цензуре Мира пришлось всё «запикать». – Крови нет, – закончила фразу, захлопнув холодильник, и смущённо обернулась.

– Чего у тебя нет? – изумлённо переспросила девушка и нахмурилась.

– Крови, – прозвучало совсем неуверенно. Стало неуютно из-за ощущения, что я выдала в эфир какую-то несуразицу, но отступать поздно. – Ты же так и не сказала, кто ты.

– И ты решила, что я кровопийца? А что, похожа? – она была готова от восторга завилять хвостом, если бы он был.

– Нет. Да. Не знаю… – мне оставалось только сесть обратно и постараться взглядом передать всю гамму эмоций, бушевавших в душе, особенно растерянность и внезапное раздражение на саму себя. – Да и я не похожа на человека, который знает, как выглядят вампиры, – усмехнулась и пожала плечами. – Просто скажи, чем ты обычно питаешься. Схожу в магазин и постараюсь это купить. Если это в пределах разумного, конечно.

– Так, во избежание дальнейших недоразумений, провозглашаю себя человеком, – гордо заявила девушка, и её лицо снова озарила шальная улыбка. – И идти никуда не нужно, я вижу печенье и фрукты, – она указала на столешницу у раковины, где стояли две плетёные корзины. – Есть ещё что?

– Сыр, колбаса… – меня озарило. – Бутерброды будешь?

– Всё буду! Давай помогу нарезать, – новая знакомая так бодро и радостно это проговорила, что мне вновь стало не по себе.

«Нарезать поможет, ага, сейчас. Нож я ей не доверю. Любой нормальный вампир не признался бы, кем он является», – сомнения продолжали терзать озадаченный мозг, который искал подвох в любом слове или жесте.

И как бы мне не хотелось верить в то, что гостья – положительный герой этой безумной истории, её способности продолжали, мягко говоря, смущать. Да и за нормальность присутствующих ручаться не приходилось. Аргументы в её защиту по типу: «сейчас же день, а вурдалаки боятся солнца» или «они не могут войти в дом без приглашения» – не принимаются. На дворе двадцать первый век, кто знает, насколько нечисть сейчас продвинута. Тут же на смену одной мысли пришла другая, что она обещала не причинять вреда. Но можно ли ей верить? Тем более в принадлежности её к человеческому роду, я до сих пор не удостоверилась. И по факту – даже простой смертный с колюще-режущими предметами в руках представляет опасность.

«Ну, не получается у меня сходу взять и поверить той, что разрушила всё моё представление о Мире…»

– Нет, что ты! Ты же гостья, я сама всё сделаю. Сиди и не беспокойся, – спешно замахала я руками, желая на корню срубить попытки помочь мне.

Надеюсь, странное существо ничего не заподозрило и не обиделось. Всё же нам с ней предстоит не простой разговор, и очень будет некстати, если я своим поведением создам излишнее напряжение между нами.

Пока я занималась приготовлением еды, мы молчали. Так же в тишине ели бутерброды. Девушка уплетала всё с таким аппетитом, что любо-дорого смотреть. Сей факт немного успокаивал:

«Насытится, и, глядишь, не окажусь сегодня на ужин в качестве главного блюда. Кровь, по её словам, она не пьёт. Но в человеке есть много питательных элементов: мясо, кости и прочие составляющие тела. Тьфу! О чём я только думаю?» – я раздала себе мысленную затрещину, принуждая мозг отказаться от идеи генерировать подобный бред и начать действовать более разумно.

– Ты кушай, не сильно отвлекайся, но, с твоего позволения, начнём нашу беседу, – вкрадчиво заговорила девушка. Оказалось, что за время моих размышлений на тему клыкастых, её тарелка опустела. Я в ответ кивнула и продолжила активно работать челюстями. Война войной, а кушать хочется. – Как тебя зовут?

Я спешно проглотила еду и запила на сей раз настоящим кофе:

– Ой, точно, мы ведь даже не знакомы, – глаза расширились от осознания этого факта, из-за суматохи из головы вылетели простые правила приличия. – Вероника, можно просто Ника. А тебя?

– Какое красивое имя! Оно что-то значит? – и вновь на лице девушки отразился такой восторг, только в ладоши не захлопала, и, опомнившись, следом она выпалила: – Меня зовут Адель.

– Приятно наконец-то познакомиться, – искренне улыбнулась я и ответила на вопрос: – В общепринятом смысле имя значит «несущая победу». Но мама всегда трактовала имя его по-своему и дословно – вера в победу. Как напоминание, чтобы я никогда не сомневалась в себе и своих силах, – пояснила и покрываясь румянцем от смущения. Самонадеянно было называть так дочь, не зная, что из неё в итоге выйдет. – А твоё имя расшифровывается как адова ёлка? – мне не удалось сдержать ехидства, тем более, немного юмора в сегодняшний день явно не помещает добавить. – Даже если это и не так, мой вариант тебе очень подходит.

– На самом деле, не знаю, что значит и как переводится имя, – серьёзно ответила девушка на глупый вопрос. – Потому что оно не моё. Я его взяла, когда пришла на Землю, – услышанное заставило напрячься, а собеседница будничным тоном продолжила: – Если быть точнее, так назывался магазин, который я увидела. И мне просто понравилось, как это слово звучит, – она придвинулась ближе и почему-то шёпотом закончила: – Там, откуда я, при рождении имён не дают, как принято здесь у вас.

По телу пробежала волна мурашек. Я не знала, как реагировать, шутит ли странная гостья или нет. Не понимала, где та грань, после которой не будет возврата назад. И после непродолжительного молчания, всё, что у меня получилось, так это задать весьма очевидный, но странный вопрос:

– То есть ты инопланетянка?

В тот момент я в полной мере ощутила, что стою в шаге от момента, когда люди окончательно сходят с ума. Вот и пойди, разбери теперь: возможно, сумасшедшие знают, видят больше остальных, а мы – остальные – просто не способны их понять. Поверить.

– Скорее уж иномирянка, – с серьёзным выражением на лице поправила Адель. – Но по почти всем параметрам я идентична людям. То есть от человека мало чем отличаюсь. Нюансов много, но о них потом, – отмахнулась она от подробного рассказа, как от назойливой мухи.

– Подожди, не всё сразу, дай переварю, – попросила я и задумчиво нахмурилась. Проблема в том, что надоедливым насекомым в итоге окажется моя персона, ведь вопросы копились с каждым новым пояснением. – Что значит «пришла на Землю»? Откуда?

– Технически – пришла в прямом смысле. Откуда, точно не могу сказать, но будем считать, что из другого Мира, – Адель вновь ответила весьма спокойно, будто она пришла не в другой Мир, а за хлебушком вышла. От этой мысли у меня нервно дёрнулись губы. – Человеческие представления об устройстве реальности не совсем верны. Всё очень сложно и в то же время элементарно.

– Нео, проснись, – зловещим шёпотом произнесла я и сузила глаза, вглядываясь в девушку. – Сейчас ты мне предложишь две таблеточки, и мне нужно будет выбрать одну из них? – отшучиваться получалось как-то машинально, словно это был последний оплот.

Мозг категорически отказывался услышанное принять на веру. Честно, я уже и не знала, что думать: «Может, было бы лучше и проще, если бы она оказалась самым обычным кровососом. Ну, с кем не бывает?»

– Это тут причём? – непонимающе посмотрела на меня гостья и строго добавила: – И вообще никогда не вздумай глотать, не пойми что! Мало ли, какой наркотик подсунут, видения поинтересней меня могут причудиться! И смотри меньше телевизор, – в голосе девушки проскочили осуждающие и наставнические интонации, мол, всему-то вас неразумных учить нужно. Но в конце её глаза наполнились какой-то необъятной тоской.