Страница 56 из 57
Довольный собою Мишка вытер вспотевший лоб и только тогда заметил стоявшую в дверях сестру. Она поманила его пальцем и Мишка поплелся в коридор, нутром своим чуя неладное. Что это был за разговор у них, Мишка припомнить уже не мог, поскольку, по его словам , «в одно ухо влетело, а от удара сковородкой вылетело». И только здоровенная шишка напоминала в течение недели об удивительной сказке на новый лад.
Отголоски Победы
В тот день, дыханье затая,
Весь мир смотрел на ваши лица,
Как вы, в медалях, орденах,
По площади шагали лихо.
За вами были Сталинград,
Одесса, Киев, Севастополь,
Вы брали Вену и Белград,
Сквозь пули, взрывы, кровь и копоть.
В тот день не вы, а вся страна,
От пережитого белея,
Бросала вражьи знамена
Перед подножьем мавзолея.
Никто из вас не знал тогда,
Какие будут перемены,
Куда покатится страна,
И кто появится на сцене.
Что будут ваши имена
Валять в грязи, топтать и грабить.
Начнется с памятью война
И вашу гордость испохабят.
Что будут ваши ордена
Идти на вес на черном рынке,
И под гнилое «панимашь»
Сторгуют их под осетринку.
Но верю, мутный сей поток
Уйдет, и снова правда будет!
А торгашей и властных бонз,
Даст Бог, история осудит.
В июне 41-го
Под палящим июньским солнцем
Свинцом наливаются веки
Иссушенный кадык бьется в горле
И деревья стоят как вехи,
На дороге, истоптанной, смятой,
Десятками тысяч ног.
В пыли расстрелянный ветер
Испускает последний вздох.
Лязги гусениц отодвинулись,
Искромсав, исковеркав души нам.
Тишина внезапно накинулась
И запуталась в складках ужаса.
На истерзанном в клочья поле
Мечется пламя растерянно.
И скривившись от липкой боли
Обожженное плачет время.
Алиса вспоминает кота
Был Белый Кролик, он меня позвал
Через туннель в веселье сказки странной,
Где даже мох, казалось, расцветал,
И виделись моря через туманы.
Веселый Шляпник мило так болтал,
Дрожавший Заяц наполнял стаканы,
И гусеница, отложив кальян,
Про дальние рассказывала страны.
.
Валет червей мне подарил цветы,
Графиня раздавала реверансы,
Колода карт, как кладезь доброты
Мне спела зазеркальные романсы…
.
И только Кот, презрительно смеясь,
Вдруг исчезал, уставши от вопросов.
Его улыбка в тоненьких ветвях
Всех персонажей оставляла с носом.
Он был зануден, философски говоря,
Он говорил порой туманно, зыбко.
Но он ушел, а в сердце у меня
Осталась его чудная улыбка…
* * *
Как жаль, что в Зазеркалье нет того,
Кто б стал героем сердца моего…
Песнь чеширского кота
Прошу знакомиться – пред вами Cheshire Cat,
А в переводе просто Кот Чеширский,
Он отвечает за ума привычный бред,
Неважно как, пусть даже по-английски.
Вам нравятся пушистые коты,
Такая милая, безропотная киска,
В которой нет томлений, суеты,
И для нее всегда есть с китикетом миска.
Вам нравится на шее пышный бант,
Прилизанная шерстка, нежность кожи,
Чтоб речь была как у прекрасных парижан
Чтоб куртуазностью я был на них похожий
Но я из тех, чьи когти не постричь,
Я не любитель пресного покоя,
И, может, потому мне не достичь
Чтоб в жизни вашей я чего-то стоил.
Котов не водят на коротком поводке,
Как песиков домашних и левреток,
Желаете гламурность? Этикет?
Но из котов не получается кокеток.
Вы мне простите искренность мою,
И что царапаться порой умею больно.
Чеширский Кот – он не живет в раю,
Он не рожден для нежностей фривольных.
Я не люблю притворных лживых слов,
Я чувств своих под тогой не скрываю,
Я не из сказок, не из сладких снов,
Я тот, кого таким и принимают.
А вы боитесь принимать меня,
Для вас важнее телевизор и подушки,
Чтобы я лег, собачкой у огня,
И чтобы вы погладили за ушком…
* * *
Судьба безжалостный выносит приговор:
Водой холодной не разжечь любви костёр…
А все же мне так хочется порой
В твои ладони окунуться с головой…
Белый рыцарь
Он неуклюж, порой смешон
но он один похож на Дон Кихота.
Он часто лезет на рожон,
чтоб защитить кого-то.
И вот, в его руках она,
доверчивое чудо,
что королевой стать должна
с минуты на минуту.
Алиса, милое дитя,
его словам внимая
с ним рядом шла, почти шутя,
порою с ним играя
Он вел ее, в руке рука,
и было ей от этого уютно.
И лес шептал, плыла река,
волшебная, как будто.
И вот уже конец пути,
настало расставанье,
она прильнув к его груди,
шептала “до свиданья”...
***
В себе он счастья не хранил,
но по сравненью с нами,
он все же белый рыцарь был,
а не мешок с деньгами.
Охота
Завыв надрывно, словно на погосте,
Цепные псы сорвались с поводков.
От жажды крови замутило воздух,
Игра пошла – навскидку бьют волков
Смерть отмечала метками прыжки,
А впереди, куда летела стая,
Уже висели красные флажки,
Последний финиш жизни отмечая.
И рвутся жилы сонного утра,
Еще один уткнулся в снег кровавый.
Идет охота на волков, идет игра,
В которой смерть становится забавой.
Но волки рвут запретку из флажков
Сквозь строй стрелков, уже от счастья пьяных,
И лают псы на загнанных волков,
И тают на снегу убитых раны.
Все меньше их на финишной прямой,
И ставка жизни резко возрастает.
Пусть он один, но он еще живой,
А значит, с ним живет и волчья стая.
Уже в прыжке, за линией огня,
Грехи людей на плечи принимая,
Он рухнул в снег, взлетая в небеса,
Своею кровью землю согревая.
Объектив
Я объектив, холодное стекло,
Через меня, весь солнца спектр просеяв,
Одни снимают доброе кино,
Другие зло и пошлости лелеют.
И я смотрю, на то, как мир живет,
Как он страдает, покрываясь потом,
Но для добра ли, зла – мне все равно,
Я птиц снимал, подстреленных в полете!
Мне чувствовать, как людям, не дано,
Я сквозь себя просеиваю звуки,
И все равно – в крови, или в грязи,
Иль чистые меня сжимали руки.
Я объектив, холодное стекло.