Страница 4 из 14
Головы жутко скрипели.
Кулаки Глэм превратились в сокрушительные булыжники, но я понимал, что ими нельзя остановить монстра, который слопает всю компанию в один присест.
Я отчаянно грёб в их сторону, пытаясь вспомнить заклинание, которое придаст мне скорости. Но если магия гномов и способна была на мгновенную телепортацию (что вряд ли), у меня не оставалось времени даже на то, чтобы произнести заклинание. Обе головы чудовища уже склонились над потерпевшими, а я всё ещё был в паре десятков метров от них.
Но внезапно чудовище взмыло в воздух.
Сначала я подумал, что неосознанно вызвал заклинание, которое спасло положение. Но потом понял, что заклинание здесь совершенно ни при чём.
Просто очередное морское чудовище вцепилось в двухголовую тварь и стало размахивать ею во все стороны над водой. Двухголовый монстр жалобно заверещал, когда взмыл в воздух и отлетел почти на пятнадцать метров в море.
Я рассмотрел нового участника событий и тут же опознал его по рисункам в нашем учебнике по монстрологии.
Кракен.
В человеческой культуре кракенов обычно изображают как крупных тварей с щупальцами, внешне больше похожих на гигантских осьминогов или кальмаров, чем на что-то мифологическое. Но это современные представления, основанные на рассказах моряков, которые в действительности видели гигантских осьминогов.
На самом деле кракены из Земли отделённой совсем другие. У них внушительные тела с огромными горизонтальными плавниками, как у китов, но ещё толще и крупнее. Например, этот конкретный кракен был вдвое больше голубого кита. Рот у него был просто бездонный. Кракены используют острые как бритвы когти на концах двух щупалец, растущих из их брюха, чтобы выхватывать жертву из океана и бросать её целиком в свою утробу. Также у них имеется по четыре тонких щупальца, которые они оборачивают вокруг своих толстых тел, когда плывут. Эти щупальца чем-то напоминают ноги гигантского краба, только более узловатые.
Короче, кракен является гигантской помесью кита и краба, у которой отросло множество шипов.
Кракен и двухголовое чудовище боролись в воде, сражаясь за потерпевших кораблекрушение (иными словами, судьба беспомощно барахтавшихся на поверхности воды гномов мало зависела от исхода поединка).
Схватка оказалась очень короткой, потому что кракен попросту оторвал одну из голов твари своими здоровенными когтями. Вверх, как из пожарного гидранта, ударила струя голубой крови, заливая всё вокруг. Оставшаяся голова взревела от боли и скрылась под поверхностью океана.
Кракен развернулся в сторону кораблекрушения, где Глэм и остальные, насквозь пропитанные голубой кровью, в ужасе смотрели на чудовище. Два когтя на мощных длинных щупальцах вынырнули из воды и зависли над гномами, как будто дразнили их.
Я должен был действовать срочно.
К счастью, на уроке про кракенов я слушал очень внимательно и запомнил, что они хотя и гораздо умнее обычных рыб, но так же легко ведутся на яркие штучки, блестящие на солнце. Кракены никогда не были глубоководными существами. Наоборот, они держались в паре сотен метров от берега, залегая на дно, и солнечный свет помогал им замечать жертву, плавающую у поверхности.
Я достал свой кинжал Мрак из-за пояса. Он обладал способностью поглощать весь свет окрест себя буквально за секунды. Временная темнота подчеркнёт яркую вспышку света.
Я поднял кинжал, приказывая ему показать, на что он способен.
Волны, обломки, гномы и недоумевающий кракен – всё потонуло в кромешной тьме. Но океан никуда не делся, а вместе с ним и голоса моих друзей и разозлённого монстра, пытавшегося их съесть.
Я болтал ногами в темноте, взбивая воду, и держал Мрак над головой. Я знал, что вспышка, с которой вернётся свет, может произойти в любую секунду.
Несмотря на то что глаза мои были закрыты, я был ослеплён ярким заревом, когда кинжал высвободил свет. Он был в разы ярче, чем вспышка большого фотоаппарата в тёмной комнате.
Когда я открыл глаза, то тут же понял, что мой план сработал. Вспышка отвлекла кракена. Он передумал есть Глэм и остальных несчастных, плавающих среди обломков. Он вообще уже был далеко от них.
Потому что плыл в мою сторону.
Глава 4. В которой кракен страдает вздутием живота
Хотел бы я рассказать, что и дальше вёл себя как герой. Что я сразил кракена всего лишь маленьким кинжалом и толикой гномьей магии и всех спас.
Но вы же меня хорошо знаете.
Я просто застыл от ужаса, пока чудовищная морская тварь приближалась ко мне, так широко распахнув пасть, что могла бы запросто снова целиком заглотить весь наш с папой старый магазин, если бы он вдруг оказался тут, посреди моря. Поэтому я просто барахтался, не в силах отвести взгляд.
Над пастью виднелись глаза кракена, которые совсем не походили на глаза акулы, совсем недавно пытавшейся меня сожрать. Глаза акулы были бездонными чёрными пучинами, в которых не отражалось ничего, кроме хищного инстинкта с программой по выживанию, как и заложила в неё природа. Но четыре глаза кракена, два по бокам головы и два впереди, казались почти человеческими. Понимаю, что это звучит дико, особенно если учесть, что каждый глаз в отдельности был не меньше автомобиля. Внешне они совсем не напоминали человеческие глаза. Внушительные серебристые зрачки, окружённые всевозможными оттенками жёлтого. Но в то же время, когда я взглянул в глаза кракену, несмотря на его раскрытую пасть, в которой виднелись тысячи острых «зубов» вытягивающихся из глотки, чтобы схватить меня и закинуть в брюхо, клянусь, это был осознанный взгляд. В нём угадывались эмоции. Может, даже сочувствие.
Но миг спустя у меня перед глазами раскинулась только пасть размером со стадион.
А сразу после этого наступила кромешная темнота, потому что чудовище проглотило меня.
Я был бы уже, наверное, мёртв и вы бы закончили читать, вероятно, самую короткую в истории литературы третью часть повести, если бы не два важных фактора:
1. По сравнению с обычными жертвами кракена я был слишком мал, так что умудрился проскользнуть между передних зубов, когда меня втянуло внутрь вместе с галлонами морской воды;
2. Отголоски инстинкта самосохранения всё-таки проснулись во мне, и по пути в брюхо чудовища я почувствовал, что превратился в камень. Если бы я не сделал этого, то меня бы разрезало на мелкие кусочки, потому что пищевод кракена оказался усеян острыми костями размером с меч.
Когда я превратился обратно в гнома из плоти и крови, то свалился во влажное, вязкое варево гниющих останков рыбы, оказавшись в главном отделе желудка кракена. Было темно, хоть глаз выколи, и вокруг плавал воздух такой спёртый и влажный, что каждый вдох представлялся мне последним и я изо всех сил старался задерживать дыхание как можно дольше.
Но прежде чем начать волноваться по этому поводу, мне следовало разобраться, куда я, собственно, попал и что случилось.
«Тебя проглотил кит на крабьих ножках, вот что случилось», – сказал Кровопийца.
«Это я сам знаю», – огрызнулся я, пытаясь встать на ноги.
Но стоять было не на чем. Мои ноги вязли в бездонной массе из морских чудовищ, постепенно разъедаемой желудочным соком – тем самым, от которого мои поцарапанные руки начали дико чесаться, как будто я подхватил чесотку.
«Как ты вообще можешь разговаривать со мной прямо сейчас? – подумал я. – Ты где-то рядом? Ты что, можешь путешествовать под водой?»
«Ха. А что, тебе бы этого хотелось? Только представь, будто я в твоих руках. Если бы ты не выбросил меня, как двухнедельный мусор, я бы с лёгкостью вызволил тебя отсюда. Да и вообще, если я был бы по-прежнему с тобой, ты бы здесь даже не очутился».
Я собирался придумать остроумный ответ (нет, серьёзно, клянусь, я почти придумал хлёсткую реплику), но мне не дали этого сделать. Внезапно меня отбросило в сторону, и я с головой погрузился в отвратительную массу в желудке кракена. Затем последовали толчки и тряска, пока я пытался вынырнуть на поверхность и не нахлебаться переваренных останков и желудочного сока.