Княжна

Куда страшнее было за стенами – армия Арпада, так и не взяв Киев, шла с севера на Канев. Последний гонец, которого прислал Ольх, поведал собравшимся последние новости.

Поняв бессмысленность метаний по многочисленным оврагам, Арпад блокировал все дороги. Ежедневно угры подъезжали к городу со стороны Подола и предлагали сдаться на их милость. Чтобы показать решимость, жгли пустые хаты и лавки ремесленников. Предупрежденные Игорем жители не оставили даже разбитого кувшина, даже ржавого гвоздя – все спрятано или унесено хозяйственными горожанами. А потому угрозы и требования вызывали ответный смех, что сыпался с высоких и неприступных стен на головы беснующимся в бесполезных попытках что-то отрыть в мерзлой земле.

Бесполезным был и обстрел стен, стоявших на высоком и обрывистом холме. Стрела может лететь вверх, но не слишком далеко. Да и ветер, как назло уграм, дул, словно взбесившийся бык налетал, едва начиналась атака. Словом, что стреляли, что не стреляли, только стрелы потом собирали с земли обратно в колчаны под издевательский смех довольных горожан.

Стояние затягивалось.

Упрямству уграм было не занимать.

Подол теперь чернел пятнами сгоревших домов с торчащими вверх печными трубами. Но киевляне не переживали за спаленные постройки – леса в округе много. Вот-вот наступит весна – пора сеять, сажать огороды. Да и это не расстраивало – Славутич всегда разливался так, что под ногами только дровяные настилы от старых лодий и спасали, нужно все равно ждать пока вода сойдет. Присутствие угров под Киевом могло остановить торговлю, сделать ее невозможной. Еще до прихода их были посланы гонцы вниз к городам и Ольхом и Игорем, чтобы не шли купцы вверх: и товар потеряют, и жизни лишаться. Злые угры добрую добычу не упустят.

Ольх ждал, но время шло; еды хватало – много припрятали в пещерах под городом – можно и год выдержать осаду, только нельзя – не поможет – в лесах дичи полно, не оголодают угры, а лед сойдет, так еще и рыбу будут ловить уже сетями. Но не нет городу жизни без торговых людей.

Пришли к князю самые богатые купцы с поклоном, спросить, как дальше быть, пока угры по земле киевской рыщут. И сказали князю, что готовы собрать на откуп, чтобы только убрались они, да поскорее. Потому что сидением за стенами больше потеряют. Собрали киевляне с каждой души, да и Ольх не стал жадничать.

Вот и ушел Арпад из-под Киева. Идет через Канев, где народ его переправляется, как метла гребет все по дороге. Скоро будет на месте.

Новость княжич воспринял спокойно. Разъезды отменил – незачем людей подвергать опасности, только лазутчики уходили в ночь через тайные ходы. А «соседи» все текли многочисленными ручейками на правый берег Славутича. Теперь и ночью под свет факелов шли, видимо узнали, что армия возвращается. Осмелели. Стали рыбу ловить, а каневские аж зеленели от злости и просили Игоря дозволить и им выйти, пока лед совсем не растаял.

Первый раз после волхования, Ольга решила просто попробовать. Встала на стене и легко подула, мысленно обратившись к другу-ветерку. Сначала ничего не произошло, но девушка все настойчивее звала ветерок, прося его помочь – лед у берега под весенним солнышком истончился, а на середину реки не выйдешь, и случись что – не добегут рыбаки под защиту стрельцов, не успеют вскарабкаться по крутому берегу под безопасные стены. Сначала ничего не происходило. Желания волховать на капище не было никакого – это место вызывало отторжение, но Ольга бы пошла, не произойди чудо. Ветерок появился, как и раньше, коснулся игриво ее волос, бросив прядь в лицо, повеял ласково и унесся к белым льдам Славутича.

Жители проснулись, а весна отступила – мороз на землю упал, все что подтаяло, вновь сковалось. Тут уж княжичу пришлось выпустить смельчаков на лед, не удержать было народ. Выставил и охрану, и лучников. Улов получился знатный. Казалось, что стерлядь сама в руки бросается, а уж огромных сонных белуг, больше роста двух человек, едва втащили на гору.

– Вот как удачно берегиня пошептала! – радовались люди, а Ольга смущенно улыбалась – опять помогла, заступилась.

С приходом армии угров, рыбная ловля прекратилась.

Арпад сразу послал своего человека к Игорю, пригласил на переговоры. Оба предводителя встретились, как и раньше, у первых валов. День был пасмурный – это радовало – солнце не светит в глаза, за тучи спряталось, хоть только светило ярко.

После приветствий, Арпад сразу приступил к делу:

– Мой народ голодает, поделись, княжич!

– Покупай, – спокойно ответил Игорь.

– Ольх заплатил выкуп, чтобы мы ушли. А ты не хочешь? – скривил губы в усмешке Арпад, – Не знаешь кто я?

– Так месяц уже идете, конца и краю нет вам, за что платить-то?

– Чтоб не пожгли твой город! А то ведь можем все забрать! – напирал Арпад.

– Не пугай, перед тобой не смерд стоит. Киев не взяли, а Канев не сдам.

– Верни женщин, что твои люди захватили!

– Верни моих людей… Подумай. Мое слово верно. Когда решишь – скажешь, – Игорь повернул коня к городу, дружинники прикрыли спину княжича, так и вернулись под защиту стен.

– Ну и наглец! Да еще девок ему отдай! Вона, выкусит пусть! – сложил комбинацию из трех пальцев возмущенный Свенельд.

– Дурака ему от хряка и без соли!

Дружинники рассмеялись.

– Сколько выдержим, какие наши запасы? – поинтересовался Игорь. Он уже один раз уменьшал норму, сразу на половину.

– Пока сдюжим, до осени точно. Но мяса мало, рыбу засолили, что наловили, полны бочки, – ответил Свенельд, прикидывая что-то в уме, хотя каждый день наведывался в хранилище, выдолбленное в скале.

– Значит сидим.

– Да зады себе уже отполировали, княже, может, выпустишь в поле?

– Вон, друг с другом занимайтесь, не ленитесь.

Арпад вызвал на переговоры, выждав неделю. Теперь еду не просил, только настойчиво требовал назад пленниц.

– Хорошо. Всех на всех меняем, – согласился Игорь и велел готовить женщин. Тут то и побежали к Свенельду, в ноги кинулись несколько гридней. Узнав, что любовь случилась, он рассердился, пошел к княжичу докладывать.

– Стеной стоят, окаянные! Не отдадим, говорят! Оженились!

– Ну, так и не отдадим девок этих, не будем же отдирать. Если и правда для себя, да все по-честному у них. А девки-то согласны?

– Девки эти – добыча общая. Продать собирались купцам, а барыш поделить! А тут чуть свадьбу не играть!

– Так вычти с них, делов то.

– Вычту! А кормить чем баб своих будут, пока рассчитаются?

– Да не злись, помочь им нужно будет. Счастье не выбирает, каким ему платом укрыться.

В назначенный день, всех полонянок вывели за вал. Люди Арпада посчитали и доложили: не хватает четверых.

Игорь развел руками:

– Выбрали себе судьбу. Замуж вышли за гридней моих.

– Пусть платят калым! У вас он вено зовется!

– Девок умыкнули, никакого калыма, все честно!

– Родители против, слезы льют, как мне их успокоить?!

– Смотреть нужно было лучше. Даже не проси, хан!

– Я тебе за каждую женщину троих возвращаю. Нечестный обмен, княжич!

– Вот же пес шелудивый, – прошипел Свенельд и сплюнул.

– Послушай, хан, ты на моей земле стоишь. Откуп за проход не платишь, менять людей не хочешь, зачем тогда стоим? – и Игорь повернул коня к городу. Он ожидал, что Арпад остановит, но тот смолчал.

– Эх, нечем этого пса прижать! Говорю же, нужно вылазку сделать и морды там набить! – кричал Свенельд уже в гридне.

– Сколько наших за наших поляжет, прикинул? – разозлился Игорь.

– Так уведут же!

– Имей терпение.

Солнце вырвалось, заливало округу почти весенним теплом. Лед на Славутиче трещал, льдины наползали друг на друга, большими глыбами высились на песчаном берегу. Переход угров остановился. Стало невозможным форсировать реку. Отдельные смельчаки еще делали попытки, но они были редки, и чаще возвращались назад. Настало тягостное ожидание, где тишину нарушает грохот сходящего льда и звук топоров – это угры рубили лес для плотов. Землю развезло, грязь казалась непроходимой.