Княжна

– А чего ты в кочиницу[5] полезла?! – отозвался подмастерье, с трудом болтаясь на руке кузнеца, – Лихомань б-бо-болотная! – повторил ругательство своего начальника парень и погрозил ей кулаком.

– А мне что с крыши с вами о деле говорить?!

– Пошла отсюда! Весь день загубила, столько крицы! У-у-у! – на кузнеца было жалко смотреть: губы дрожат, кулачищи сжимает, с расстройства плюнул в сторону девушки. Изловчился, и-таки метнул молоток в девушку, выпустив последний пар гнева.

– Да что я сделала?! – Ольга отступила в проем забора, пригнулась, дав молотку дорогу, – Вот же уроды… сумасшедшие, – это она добавила уже шепотом.

"Странные они" – решила Ольга, так и не поняв, почему ее враждебно приняли в кузнеце, – "Но мне, для воплощения идей нужен кузнец. Эти – отпадают. Пойду к кузнецу Калинке. Если что, от тына орать начну".

Девушка прошла через поселение, миновала священную рощу берез. Рядом с кузницей, где работала женщина по имени Калинка, никого не было. Привычных перезвонов молотков тоже.

"Может быть, ушла куда?" – предположила Ольга, втайне обрадовавшись отсрочке знакомства. Но отметив, что двойные створки кузни распахнуты, там светло и мелькает толи одна, толи две тени, решила рискнуть второй раз, – "Была – не была! Подкрадусь!"

Она пригнулась, подобралась к самому входу, и заглянула в щель между дверью и стояком.

Лицом к ней стояла крепкая, ладная молодая женщина, в чистом, возможно даже, новом кожаном фартуке и ярко зеленой одежде. Длинные пряди волос, темно-русых, на голове удерживал кожаный ремешок, остальная масса, как принято у поляниц перевивалась и была откинута назад за спину. Вместо подмастерья Ольга увидела девушку, одежда сразу выдала в ней одну из служителей Макоши.

"Заказчица!" – предположила она, и немного успокоилась – женщина же спокойно стоит внутри, – "Во-о-от, можно не бояться молотка! Никто не орет беременной коровой, что внутри стоит, а поляница в кузне"

С наблюдательного пункта Ольге не было видно, чем заняты, доносились лишь обрывки фраз, но войти, помня предыдущий опыт, она не решилась, лишь приподнялась, подглядывая.

– … принесла жир?..

– … вот…

– То, что нужно, сюда клади…

В руках Калинки пустил блики нож, она опустила его во что-то, лежащее на наковальне. Раздалось шипение. Мастерица начала бормотать, поднимая и вновь погружая нож в непонятное месиво. Через мгновение к Ольги долетел запах разогретого плавящегося жира…

– Боги приняли новое оружие, они согласны, чтобы ты им владела, Мила, – Калинка обтерла клинок чистым рушником и протянула нож, рукояткой вперед.

Неслышно ступая, Ольга отошла от двери, пригнулась под оконцем, чтобы не отбросить тень, и спряталась за углом.

От выхода послышались голоса: Калинка и заказчица прощались. Самое время выходить.

– Здрава будь, Калинка! – вынырнула из-за угла Ольга, но дальше не двинулась – мало ли чего.

– Спасибо, и ты здрава будь, княжна Ольха!

– Ты меня знаешь? – удивилась Ольга, она видела-то женщину впервые. Невысокая, крепкая, с ладной фигурой. Глаза темными ягодами ежевики поблескивают, смеются. Губы полные, красные, вторя им в добрую улыбку сложились. Вроде бояться нападения нет нужды.

– Земля слухом полнится, – Калинка улыбнулась открыто так, искренне, чем вызвала симпатию к себе, – Я готовила наконечники для стрел, когда тебя снаряжали к нашей Великой Матери. Любава заказывала, потому и знаю о тебе. Не алей маком, княжна, говори, что нужно?

Ольга рискнула подойти ближе, так, на пару-другую шажков.

– Дело у меня есть, новое оружие мне нужно.

– За луком к лучнику иди, зачем ко мне-то? Я этого дела не ведаю, лучший мастер – Ловкач, живет… – начала пояснять, взмахнув полной рукою, указывая направление, Калинка.

– Нет, лук мне не нужен, – перебила Ольга, – Мне нужна замена ему, совершенно новое оружие!

– Ох-ты-ж… Вот же беда-то какая… – враз погрустнела Калинка, – В дом пошли, там поговорим, подумаем, как тебе помочь.

"Почему беда?!" – хотела было спросить Ольга, весьма удивившись реакции, но сдержалась. Вот войдет в дом, там и выяснит.

Посреди комнаты стояла большая печь. Теплые волны окутали, мгновенно вызвав испарину.

"На улице жарко, а она топится?!" – удивилась Ольга и села поближе к окошку: небольших размеров деревянные пересечения удерживали пластинки слюды. Ожидаемый сквозняк тянулся самую малость, как и свет – тусклый, трудом пробивался в дом. Хозяйка же быстро выставила нехитрую еду: квас, пенящийся, и румяные пирожки, но сама не присела, а подошла к печи, открыла заслонку и ухватом вытащила горшок, в помещении проник запах кузни.

"Железо варят в печи, дома?!"[6] – не поверила глазам своим Ольга.

– Ты к кому-нибудь с этим, новым оружием ходила, советовалась?

– Попыталась. Но не выслушали и прогнали. Я только в кузнецу вошла…

– Куда? – переспросила Калинка.

– В кузнецу. Еще лихоманкой болотной обозвали!

– А-а-а, у Буревола была? – улыбнулась Калинка, так и не прояснив для себя незнакомое слово, но догадавшись, где была княжна, – Любимые его слова. Я не о нем, он мастер знатный. Ты к старицам ходила?

– Нет. А зачем?

– Чудна ты, княжна Ольха! Одно слово – ненашенская… Как зачем? Вот скажи, что ты хочешь от ковача[7], тогда и смогу пояснить.

– Оружие, не лук, но похоже.

– Нож, меч не подходят? Чем лук тебе не угодил? Слыхала: ты метка. Умение не сразу приходит.

– Не всегда могу я лук с одинаковой силой натягивать, весь колчан, нет у меня такой силы. Меткая, говоришь? Но не в одной меткости проблема. Этому долго учиться нужно.

– Мясо на костях нарастает долго. Ладно. Что ты за оружие хочешь?

– Самострел называется, лучше на пару стрел.

– Не понимаю, – Калинка поднялась, подошла к печи и снизу достала уголек, – Малюй, – положила его перед гостьей, – На полу, – и опустилась вниз. Ольга покрутила импровизированный карандаш и послушно села рядом.

Девушка кое-как набросала эскиз, поясняя:

– Он короче обычного лука, стрелы тоже, особые, но о них после. Понимаешь, вложил стрелу и все – натяжение отрегулировано, пускай хоть двадцать штук – с одинаковой силой летят. И потом, с луком только стоя стреляешь, весь открыт, а здесь – лежа, сидя. И любой стрелок в цель попадет, не только поляница, даже ребенок или старик! Только беда: не знаю я, из каких деталей его делать, не стреляла с него ни разу.

– Не стреляла? – переспросила Калинка, наблюдая, как краснеет ее гостья и, смущаясь, крутит уголек, пальцы в сажу вымазывая.

– Ни разу. Даже в руках не держала, знаю, что такой можно сделать, – и добавила, – Нужно. Помоги? – робко попросила Ольга, с удивлением глядя на Калинку. Та, вместо ожидаемой хмурости или сердитости – ведь девушка просила не пойми чего, улыбалась!

"Что за чудеса?"

– Напоминает точно самострел, что на лосей или кабана ставят, но тот большим делают, а тут махонький, под тебя или ребенка, – сказала Калинка, усевшись рядом с Ольгой, рассматривая рисунок, – Такое сами мужики мастерят. Ничего сложного. Только там одно копье. Один раз летит. Смастерили. Поставили. Зверя завалили. Разобрали. А у тебя на весь колчан хватать должно… Мудрено. Говоришь: не стреляла с такого?

– Ни разу.

– Знаешь, верю. Теперь помогу. Ты издалека к нам приехала, многие обычаи не понимаешь. Пошла к Буреволу, в кузнецу зашла, а для мастера, который готовился железо ковать, нет хуже беды, чем женщина за порог ступит! Он ведь, бедняга, как обычай требует, и к жене ночью не притронулся, чтоб силу свою не расплескать, а тут ты: "Здрав будь!", вот же болотная лихоманка! И как он тебя не пришиб-то? Он же опять всю ночь на сеновале одинокий куковать будет! – задорно расхохоталась Калинка.

5

Кочиница – кузница, далее по тексту используется "кузница".

6

Исторический факт, железо варили даже дома.

7

Ковач – кузнец, далее по тексту используется "кузнец".