Княжна

Ольга осматривала каждую статую, но трогать руками украшения или ткань одежды не решалась. Она уже почти успокоилась – ничего страшного не происходило. Можно сказать, что присутствие в месте, почитаемом и святом, благотворно на нее повлияли, девушка переключилась на созерцательную волну и подолгу в восхищении рассматривала украшения, вышивки, орнаменты на посуде. Здесь ей приходилось бороться и побеждать желание отведать вкусности. Когда желание поесть пересилило, Ольга устроилась у подножия одной из статуй и развязала котомку – нехитрую, простую еду, ввиде лепешки, пахнущей неменее вкусно, чем те, что подарили богине, уложила бабка Красуня. Еще лежал кусок сыра, три моченых, румяных яблока.

"М-м-м…" – Ольга уже поднесла кусок лепешки ко рту, как подумала, – "Нужно делиться!"

Встала, положила у ног идола, потеснив чье-то предыдущее подношение, пару яблок, половину лепешки, с этим она рассталась без сожаления, лишь над кусочком сыра повздыхала – любила с детства, но разломила и его преподнесла. Потом поклонилась. Постояла посмотрела по сторонам и села на "обжитое" место. Уплетая нехитрую снедь, девушка смотрела по сторонам и прислушивалась уже не так внимательно: расслабилась, потому и пропустила первый шорох. Из-за второго девушка чуть не подавилась. Он донесся из-за "трона", к которому так пока и не подошла Ольга.

Стараясь не обнаружить себя, она отложила еду, и не поднимаясь, на четвереньках подползла к высокому постаменту, чтобы незаметно выглянуть.

В зале движения не наблюдалось.

"Показалось? Но я слышала реальный вздох и сопение!"

Гулкие удары сердца показали: она вновь переживает. И страшит ее именно пустота в зале, непонятные звуки. Куда уж лучше видеть противника и понимать, как действовать дальше.

"Вставать не буду. Так и поползу. Неудобно? Пусть. Зато сложнее обнаружить!" – и девушка поползла, не желая ждать появления неведомого существа, решив действовать на опережение. К тому же Ольга пришла к убеждению, что погибнуть она не должна – это ведь испытания, а не реальные "бои-сражения". Данное утверждение немного успокаивало, но инстинкт самосохранения все же бил тревогу, намекая на различные случайности, что могут изменить любой, даже хорошо продуманный план.

Двигаться Ольга решила не прямо в направлении звука, который повторился, а зайти, точнее подползти издалека.

Звук напоминал тяжелый, недовольный вздох, причем произнести его могло существо довольно крупных размеров. С чем сравнить? Этого Ольга не знала, да и не хотелось нервничать еще больше, погрязая в догадках и предположениях.

Очередной вздох послужил маяком, он раздался практически рядом, сразу за двумя колоннами, и девушка остановилась. Из оружия: лук… Она не представляла как выпустить стрелу из положения лежа, в крайнем случае, сидя – не ас! Сунула руку в котомку, осторожно там порылась в поиске ножа. Разозлилась: что котомка, что дамская сумочка – никогда в ней искомое не найдешь! Под руками оказался черепок от кувшина.

"Опять ты! Что ж все время мне попадаешься!" – и чуть не вскрикнула – больно порезав подушечку пальца об оскол, – "Где же нож?!"

Пришлось взять остатки глечика. Оружие из него никакое, но это лучше, чем ничего вообще или бесполезный лук, его она конечно не бросит, пусть греет присутствием, так немного спокойнее.

Собравшись с духом, Ольга выглянула из-за постамента, почти прилипнув щекой к прохладному камню. Коридор, образованный стройным рядом идолов закруглялся далеко впереди, в обозреваемом же промежутке никого и ничего не наблюдалось. Девушка осторожно двинулась дальше. Едва заканчивалось закрытое пространство, она набирала воздуха в легкие, и заглядывала за угол, потом продолжала путь. Обследовав последний постамент перед троном, ничего там не обнаружив, Ольга решила передохнуть – вздохов и шума не возникало.

"Может мне померещилось? А я тут, как дурочка, коленки протираю!" – досадовала она, рассматривая бывшие когда-то белоснежными льняные портки.

– У-ф-ф… – раздалось совсем рядом, в подтверждении, что не напрасно проползла с осторожностью и остановилась.

Как-то сразу задрожали руки, и оказались заледеневшими от напряжения пальцы, Ольга положила осколок на колени и сжала-разжала кулаки, чтобы кровь разогнать и сосредоточиться.

– У-ф-ф… – повторился вздох и по дополнительному шуму, девушка поняла: нечто огромное шевельнулось или перевернулось, но с места не двинулось; шагов не было.

Сердце Ольги застучало быстро-быстро, в такт услужливому воображению, которое рисовало огромную бесформенную массу, несущую ей страх до прилива крови в ушах и темных мошек в глазах. Еще чуть и ей будет уже все равно, кто там за углом – страх погонит ее "на абордаж", лишь бы быстрее покончить с неизвестностью.

"Спокойно! Дыши глубже!" – попыталась она взять себя в руки. Дышать глубоко не получалось – девушка боялась обнаружить себя. Но успокоиться немного удалось. И еще Ольга поняла – нужно действовать, а не ждать.

"Я так свихнусь! Ну! На раз-два!.." – и девушка резким броском вынырнула из-за угла, держа наготове осколок.

Сначала ей показалось, что на нее набросили что-то темно-бурое, щекочущее руку с осколком и холодное в одной единственной точке – кончике носа. Ольга резко отпрянула, и не удержалась, плюхнувшись на пятую точку.

Напротив нее возлежал и мирно спал огромный медведь…

Холодной точкой оказался его нос, в который она уткнулась…

Ольга немедленно стала пятиться назад.

Зверь раскрыл маленькие глазки и удивленно взглянул на нее.

Шевельнулись влажные ноздри, втягивая воздух.

Девушка шарила рукой в поисках выпавшего осколка и лука.

Огромная бурая гора заиграла, перекатывая мышцы, постепенно выростая.

Девушка, словно ее околдовали, следила за поднимающимся медведем.

Животное встряхнулось и потянулось к ней, шумно втягивая воздух.

Ольга держалась до последнего, но едва огромная голова приблизилась к ней настолько, что стало ощутимым тепло, исходящее от массивного тела, как позабыв байки и рекомендации охотников, девушка бросилась бежать с громким воплем:

– Ма-а-а-мо-чки-и-и!..

Сначала сзади было тихо.

Потом тяжелая поступь зверя обозначилась вибрацией и мельтешащими тенями на стенах.

Медведь двинулся за нею.

Ольга же не знала, что ей делать: бежать дальше по темным проходам и выпрыгивать из норы. Попытаться спрятаться здесь, среди куч ящиков и бочек, но у животного тонкий нюх. Использовать лук со стрелами, коих двадцатка в колчане – можно ждать громкий смех животного, это будет напоминать осыпание лепестками роз, а не посыл смертельного оружия, способного нанести вред и спасти ее.

А пока она бежала. Достигнув залы, где свалено оружие и мешки, огляделась, вдруг лежит что-то посущественнее. Но ничего, кроме двухметровых копий не нашла. Понимая, что не реально остановить зверя, но хотя бы задержать его продвижение, стала заваливать выход, образуя хлипкую баррикаду, подпирая найденные копья.

Топот уже бегущего медведя известил – пора бежать дальше.

Выхватила факел, висевший на стене, и нырнула в тоннель, а сзади раздалось недовольное урчание и грохот – мишка наткнулся на препятствие.

"Что же не так?! Не понимаю!.. Я не должна улепетывать, как заяц от страшилища!.. Думай, Ольга! Думай! Подсказки. Зацепки. В чем нестыковки? Решение?! Оно должно быть на виду! Да когда ж тут думать?! Ноги уносить надо!" – вбежала девушка в зал, где было хранилище оружия, – "Все просто, как день! В пещере должна быть встреча с Великой Матерью, а тут – медведь! Почему оружейная не у самого входа?! Как защищать святилище от лихих людей? Тащить с собою?! Нет резона! Стоп… Старицы же говорили – Великая Мать взирает на детей своих с неба даже ночью! А ночью какие медведи бродят? Большая Медведица!.. Это может быть только она!"