Княжна

Глава 9

– На осине сижу, сквозь клену гляжу, березу трясу! Встречай, девица-красавица! – услышала поутру Ольга и распахнула глаза. Девушка быстро поднялась и села на постели. В дверях стояла незнакомая женщина, возраст которой, так вот сразу, и не определишь. Пока на пороге была, лицо казалось детским, с ярким румянцем во всю щеку, но с каждым шагом образ менялся, становился старше. Такой эффект Ольга наблюдала однажды на экскурсии, когда смотрела на картину Сикстинской мадонны.

– Меня звать Травна. Я буду учить тебя прясть, – женщина присела на лавку, бережно положила большой то ли сверток, то ли мешок с чем-то, отдавшим деревянным стуком при соприкосновении, скинула полушубок и опять задорно глянула на девушку, – Горяченького бы отвару, иль киселя б предложила, хозяюшка!

– Ой, простите, сейчас-сейчас! – спешно заносилась по комнате Ольга, стараясь одновременно и одеться и на стол выставить угощение, что постоянно незаметно появлялось у нее в доме – приносили поляницы, которые присматривали, чтобы у княжны все было.

– Итак, повторю: на осине сижу, сквозь клену гляжу, березу трясу, а все потому, что вот, – Травна распаковала сверток и вынула из него… назвать прялку орудием труда Ольга не могла: та была покрыта столь редкостной и тонкой резьбой, разрисована дивным рисунком, что дух захватывал от красоты.

– Присаживайся на осину, она донец называется, – усадила Травна девушку, – А поглядывать в окошко будешь через гребень, он из клена вырезан. А веретено шаловливое, крученое, как дитя малое, из березы выточено. Запомнила, красавица?

Ольга кивнула, но присаживаться не решалась.

– Что ж ты медлишь?

– Да боязно такую красоту в руки брать, – призналась девушка, робко и с нежностью поглаживая расписную красавицу.

– Не боись, клен крепок, да справлена прялка добрым мастером. Мне ее отец подарил, не знал тогда, не ведал, что я в поляницы сбегу.

– А отчего ж сбежали?

– Мать позвала, поутру гонцов-пауков прислала, вот и ушла я. Зато прялку сохранила. А если б осталась, муж бы сломал ее.

– Как? Зачем?! – удивилась Ольга, с сожалением глянув на прялку и представив ее разломанной.

– Так обычай таков: отец дарит дочери, муж ломает ее и дарит новую, как засватал. А кто его знает, таку б красавицу вырезал, не таку. Эта со мною по жизни идет, глаз радует! Вот тебе кудель, Ольха, тяни ниточку… та-ак закрепляй ее на веретене, крутни…

Много чего услышала от Травны ученица, прясть было тяжело – работа требовала кропотливости, чуть поспешишь и нить толстой сосиской норовила скользнуть в моток, чуть тормозни – оборвешь. Сказывалась боль на подушечках пальцев – грубеть начала кожа от занятий стрельбой, болью отдавала, чувствительность притупила.

День у Ольги теперь был занят до последнего мгновения, пока последний лучик зимнего солнца позолотит вершины елей на краю поля. Девушка пряла и училась ткать, к ней принесли настоящий станок, установили у оконца. Любава же не останавливала и обучение стрельбе, выделяла обеденное время, а замерзнув, шли печь хлеб…

Ольга знакомилась с женщинами, с веселыми прибаутками и песнями, почти забывая о тоске по родным. В обучении прошла зима и весна, когда главная наставница объявила:

– Всему мы тебя научили, Ольха, готовься теперь к испытаниям. Пройдешь их, сумеешь правильный выбор сделать – станешь одной из нас.

– Испытаниям? – Ольга почувствовала, как холодок пополз по спине, вспотели ладони.

"Так-так… начинается…"

– Завтра поутру тебе все расскажем.

Утро выдалось теплым. Ольга услышала голоса у крыльца, быстро оделась и вышла на улицу. Двор был полон гостей, а в первых рядах стояла Любава и Добромир.

– Здрава будь, Ольха! – приветствовал волхв девушку. Она в ответ поклонилась сразу всем.

– Здесь все, что тебе нужно, – протянула холстинную котомку Любава, – Еда, вода, – наставница сняла с плеча лук и колчан со стрелами, – Оружие, ты им умеешь обращаться.

– Вот тебе прялка, Ольха, – протянул завернутый в холстину сверток Добромир.

– Вот тебе кудель, она пригодится, – протянула еще один мешок Травна. Ольга почувствовала себя нагруженным мулом.

– Слушай и запоминай, Ольха, – подошла Медова, – Пойдешь на север, увидишь большой старый дуб, а в дубе том дупло большое, а с дупла ты должна достать зерно, смолоть его и испечь хлеб себе. Ночь переночуешь, дальше пойдешь, на восток, шагов четыреста, пока на пещеру не наткнешься. В пещере той иди правой дорожкой, до четвертой комнаты. А там и с Великой Матерью нашей встретишься. Помни все, чему мы тебя учили. Правильную дорогу выбирай, Ольха. Думай. Не спеши!

– Ступай! – подтолкнула ее маленьким кулачком Медова в сторону открытых ворот.

И Ольга побрела, настойчиво отгоняя противную мысль:

"Иди туда, не знамо куда!"

Странное чувство охватывало Ольгу с каждым шагом, удаляющим ее от селения. Вот она – свобода! Весна, тепло, птички поют, солнышко прям припекает. Юг. Лес. За спиною стучат по попе увесистые мешки, где еда и первое необходимое… Дискомфорт ощутился один раз, Ольга сделала слишком большой шаг и по спине тут же потек ручеек.

"Что там в волшебной котомке? Вода? Молоко? Нет. Не думаю, что будут воду давать в дорогу. Хотя, кто их поймет, этих наставников?" – и последующие шаги путешественница делала, учитывая особенности содержимого заплечного мешка.

Никто не сказал, когда ей должно вернуться, никто не сопровождал, а это странно – не простая крестьянка же, а княжна: вдруг что случится… Как перед матушкой настоящей Ольги-Елены будут отчитываться о пропаже? Может быть, произошло что-то, чего она не знает? Так… Хватит страшилок в предположениях! Видимо с этим у поляниц продумано. Значит особой опасности нет, может, тайно где и идут за нею "следопыты". А может и у каждой конкретной точки, где Ольга должна появиться, сидит в кустах соглядатай?

"Ладно, с этими надсмотрщиками потом разберусь. Итак из слов Медовы мне нужно топать к какому-то дубу, на север, а где он у нас?" – Ольга покрутила головой, сориентировалась по солнцу, приметила высокое дерево на другом краю поля и собралась идти, но тут, в очередной раз, по попе стукнула одна из котомок, заставив остановиться и опустить поклажу на землю, – "Нужно как-то все увязать по другому, я ж не мул, да и через лесной бурелом не пролезу, каждый куст или ветка – помеха!"

Котомки были осторожно опущены на землю, оружие отложено в сторону – чего их осматривать – лук тот самый, на нем она обучалась и стрелы обычные. В той поклаже, что вручила Любава, оказалось много интересных вещей. Все для розжега костра, девушка чиркнула камнями – полетели искры – работает. Однако, Ольга никогда не разжигала так костер, всегда пользовалась спичками. Интересно, сколько помучается теперь?

Деревянная чашка и миска не вызвали любопытства.

"Что же проливалось?"

На свет появился кувшин, хорошо закрытый, но не плотно, в нем оказалось молоко. Ольга отпила – вкусно, облизнулась, но подавила желание выпить все. Где-то на грани интуиции и анализа наставлений остановилась.

"Что-то все мне напоминает сказку!" – улыбнулась девушка, – "Каждая вещь имеет назначение, а я должна его правильно угадать. Могу выпить молоко, которое люблю, а могу оставить – пригодиться – для чего вот только? Молоко явно скиснет к завтрашнему дню, допустим к вечеру, значит, нужно потерпеть"

Целая котомка для пряжи так же заставила Ольгу насторожиться – для чего ей столько? Не под голову же класть, как подушку? Силки на живность мелкую ставить? Нет. Не то. Нитки бы дали, а еще перед тем обучили, как их вязать эти петли. На встрече с Макоши показать умение? Ну не целый же мешок тащить для этого?! Значит будет нужна нить, длинная, может и толстая. И понадобиться в любой момент. Получается, лучше не просто передых делать, а прясть и прясть! А пока отмотать немного ниток с веретена, да увязать все в один мешок, поплотнее. И в путь!